Исчисление ангелов - Грегори Киз

Сэр Исаак – если только это сэр Исаак – может быть настолько поглощен возникшей в его голове идеей, что и не заметит их. Похоже, что это все же был он.

Удостовериться Бену не представлялось никакой возможности. Казалось, так прошел час, затем другой, и лишь только случайный скрип или шуршание напоминали, что в лаборатории еще кто-то есть. Тело затекало, и им приходилось время от времени шевелиться, но Бен был уверен, что шелковые подушки, на которых они возлежали, не издавали звуков.

Он чувствовал, как бьется сердце Ленки, его удары отдавались у него в груди. Они все время непроизвольно соприкасались, то он чувствовал прикосновение ее бедра, то головы, то руки. От таких прикосновений его тело пронизывало теплом, и казалось, их связывают тысячи нитей. И самым ужасным, как он не сдерживался, было то, что его мужская природа реагировала на эти прикосновения. Вероятно, и ей это было известно, потому что именно к этому месту прижималось ее бедро. «Удивительно, – подумал он, – какое у человека глупое тело, даже в минуты смертельной опасности оно идет на поводу у своих инстинктов».

В этот момент послышалось тихое покашливание, а потом тишину нарушил хорошо знакомый ему голос сэра Исаака:

– Бенджамин? Это ты здесь, Бенджамин?

14

Алжир

В бледном свете утра они наблюдали, как шла ко дну «Месть королевы Анны». Матросы, хорошо накачанные ромом, оглушительно завопили, когда она окончательно скрылась из виду. Красные Мокасины переживал не столько печаль, сколько своеобразную радость, радость оттого, что кто-то умер смело и достойно, покинул мир с доблестными криками настоящего воина.

«Месть» сослужила им хорошую службу и даже превзошла свои возможности. Каравеллы, на которые они перебрались, доказывали это всем своим видом, как и толпа связанных пленников, гора награбленной добычи и мертвые тела корсаров. Конечно, один из захваченных кораблей тоже получил серьезную пробоину и в любую минуту мог затонуть, но Черная Борода заявил, что, непрерывно откачивая воду, они смогут дотащить его до какого-нибудь ближайшего порта. Если не получится, то тогда они все рассредоточатся на остальных двух, что на хорошем ходу.

– Нам бы найти порт, где нет этих головорезов, – ворчал Черная Борода, – вот было бы славно.

– Было бы из-за чего переживать, – ухмыльнулся Таг. – С таким капитаном, как ты, мы город, полнехонький таких головорезов, возьмем.

– Верно, – подхватил Нейрн. – А вот насчет порта… у меня тут есть человек, с ним можно потолковать об этом.

– Кто такой?

– Некто Доменико Рива, купец из Венеции. Он утверждает, что этот корабль шесть дней назад принадлежал ему, точно так же как сейчас он принадлежит нам. И он говорит, что может привести нас в безопасный порт.

– Да неужели? А что же это он себе безопасность для начала не обеспечил? Ну ладно, давай сюда этого венецианца.

Доменико Рива опустил заросший седой щетиной подбородок на сцепленные в замок толстые пальцы.

– Клянусь, что все именно так и есть, – сказал он на хорошем английском, в его светло-карих глазах не было ни искорки лукавства. – Господа, вы должны верить мне, потому что это всем нам сулит благо.

– Вы же понимаете причину наших сомнений, – ответил на это Нейрн.

– Да уж, – поддержал его Черная Борода, – очень вы нам, турки, не по нраву.

– Сэр! – раздраженно воскликнул Рива, его почти квадратное лицо пятидесятилетнего человека сделалось красным, как это обычно бывает у белых, когда они злятся или смущаются. – Сэр! Я не турок, я венецианец, и из очень знатной и благородной семьи. И меня нельзя называть…

– А что, разве Венеция не турецкая провинция? – перебил его Черная Борода.

На мгновение Рива застыл с открытым ртом, затем неохотно кивнул:

– Турецкая, сэр, турецкая.

– И ты ходил по морю под турецким флагом?

Купец нехотя кивнул, его красное лицо постепенно бледнело.

– Вот поэтому, несмотря на твое латинское имя, я буду называть тебя турком, так мне сподручней.

Секунду-две Рива молча смотрел на Черную Бороду, затем жалко улыбнулся:

– Как вам будет угодно, сэр. Я простой купец, я торгую и политикой не занимаюсь. Если вам нравится, называйте меня турком, меня и хуже обзывали, а я все улыбаюсь. А я вам вот что скажу: как ни крути, а вам нужен порт, чтобы пополнить запасы, а главное – дыры залатать. И я вам с полной уверенностью заявляю, что никакого порта вы не найдете по эту сторону Гибралтара, ну вот разве что назад в Америку отправитесь.

– А что Лиссабон? И в Испании не осталось ни одного порта?

– Нет. Это побережье корсары так часто грабили, что местные жители, не успеешь причалить, нападают, не спрашивая, кто ты и зачем пожаловал. А если вдруг повезет и удастся отбиться, то они все поджигают и отравляют колодцы. Так что я вам говорю, здесь нет порта, где бы раньше вас не побывали корсары.

– Именно поэтому ты предлагаешь нам плыть в Алжир, в самое логово этих корсаров?

Рива потер руки, от его злости и страха не осталось и следа. Красные Мокасины никак не мог понять, так ли здесь все обстоит, как то описывает купец, или он хитрит, преследуя свой интерес. Как бы то ни было, но и Нейрн, и Черная Борода вполне серьезно вели с ним разговор.

– Если вы мне позволите, господа, то я вам расскажу некую историю, которая недавно случилась. Ну как, можно?

– Что – можно?

– Показать вам то, что корсарам не удалось отыскать.

Они четверо вели разговор в довольно тесной каюте, куда свет проникал через окна, закрытые узорчатыми решетками. Рива утверждал, что некогда эта была его личная каюта. И он указал в сторону книжной полки, прибитой к переборке. Черная Борода пожал плечами. Рива подошел к полке, пошарил сбоку, чем-то там щелкнул, полка отодвинулась, открывая вход в тесное помещение. Там что-то лежало, прикрытое сверху холстиной.

– Ну вот, – сказал купец, вынимая на свет божий хрустальный графин, – они, конечно, нашли бы, будь у них побольше времени. Я понимаю, это не оригинально – прятать потайную комнату за книжной полкой, но нам повезло, что корсары оказались не очень сообразительными.

– А что в графине?

– Особый сорт венецианского бренди. Чудеснейший напиток. Позвольте мне выпить на ваших глазах первому, чтобы вы не сомневались в его отменном качестве.

Из какого-то угла в потайной комнате он извлек несколько бокалов и налил в каждый немного жидкости янтарного цвета. Отпив из одного бокала, он смачно зачмокал губами. Красные Мокасины понюхал содержимое своего бокала – пахло гнилыми фруктами. Однако Нейрн и Черная Борода, похоже, с большим восторгом восприняли напиток.

– Ну а теперь валяй свою историю, господин Рива.

– Ага, конечно, так вот, слыхали ли вы о звездном дожде?

– Нет, – ответил Нейрн.

– Нет? Так слушайте. Однажды наступила такая ночь, когда с неба стали падать полыхающие огнем камни. Они падали повсюду. Я был в то время на Крите, и море кипело, и в лунном свете тысячи струй пара поднимались вверх, и небо чудесно пламенело огнем. Мне даже показалось, что это Господь устроил нам такой совершенно очаровательный фейерверк. И я после этого целую неделю ходил на мессу! Но затем стали поступать всякие разные новости, или не поступать, это как сказать. Вот что касается Франции, перед этим огненным дождем… там с небес упал один большой огонь, будто, говорят, комета какая. Когда она появилась на горизонте, сделался такой яркий свет, словно бы солнце взошло, но только ярче. Во как! – Рива пожал плечами. – Я кое-что смыслю в астрономии, мне все же корабли по морю водить надобно, но я отродясь не видал и не читал ни о чем подобном. Но чем бы это ни было, оно и на западе произвело гигантские разрушения, как будто рука Господа Бога смахнула с лица земли Англию, Францию, Испанию, а заодно и Нидерланды. А из Англии так до сих пор и нет никаких вестей, из Франции кое-что до нас доходит, но все такое путанное, противоречивое, все сообщают о каком-то варварстве, жестокостях, и все самого невероятного характера. Насколько я понял, Франция и Испания затеяли между собой войну, и говорят, война эта и на войну-то вовсе не похожа, так, хаос один, да и только. Военный флот сделался каперами, и некоторые так и вообще превратились в пиратов. И вот уже два года минуло с тех пор, как султан Марокко захватил Гибралтар, и он оказывает здесь покровительство всем корсарам, независимо от их национальной принадлежности, если они помогают ему в войне с Испанией и защищают его от Блистательной Порты в Константинополе. Эти пираты, как вы понимаете, не похожи на прежних корсаров Алжира, которые вам хорошо известны. Это все новое племя, в него вошли испанцы, французы и берберы.

– Вот ты нам все эти ужасы описал и при этом уговариваешь нас пройти через Гибралтар?

– Э-э, так я вам еще не все рассказал. Теперь корсары Алжира изменились, они уже не такие бесчестные, как раньше. Поскольку всей законной торговле, которую вели Испания, Франция, Португалия, Англия и Голландия, пришел конец, то теперь ею ведает Оттоманская империя. И получается, что Алжир и Тунис, которые входят в состав этой империи, очень заинтересованы в том, чтобы пролив оставался открытым. Вы теперь понимаете? Когда вы контролируете всю торговлю, то ваши прибыли значительно превышают все то, что могут награбить пираты. И поэтому турецкий флот несколько месяцев назад вырвал пролив из рук марокканцев, и этот флот защищает любой корабль и позволяет ему в полной безопасности войти в Средиземное море.