Марта - Татьяна Бродсских

— Перевернуть тебя хочу, — процедила я сквозь стиснутые зубы. Бросила взгляд на его лицо, и мне стало немного легче, не я одна выгляжу дурой. Арантес тоже был красный, глаза бегали, если ему так неловко от этой ситуации, почему он тогда согласился. Представила, как мы выглядим со стороны, губы сами собой растянулись в улыбке. Дальше все пошло проще и легче, перевернула, обтерла, даже немного полюбовалась на худощавую спину, пришла к выводу, что фигура у Зура намного лучше. И чего спрашивается, стеснялась? Вытащила из-под Арантеса грязную простыню, чистую сняла с другой кровати, перебьются, больному нужны комфортные условия. Постелила чистую простыню под парня, помогла ему перевернуться на спину, он почти все сделал сам, силы постепенно восстанавливаются, свободным краем простыни прикрыла срамное место. И только тогда посмотрела ему в глаза. Глаза у него все-таки не красные, я бы сказала лиловые, и он красив, особенно если отвлечься от контраста между цветом кожи и цветом волос.

— Как ты себя чувствуешь? — улыбнулась ему.

— Лучше, спасибо тебе, — он приподнял руку, стремясь, дотянутся до моей.

— Кстати, меня Марта зовут. Ты наверно привык знакомиться с девушками до того, как разденешься? — подмигнула и пожала его протянутую ладонь.

— Когда как, — рассмеялся он.

— Все равно у меня преимущество перед ними, меня ты будешь помнить дольше, — я двинулась в сторону двери. — Пойду, позову твоих друзей.

— Не надо, я их уже позвал, — не успел он договорить, как в дверь ввалились оба нелюдя. Толчок и я уже лежу на соседней кровати и пытаюсь понять, что это было.

— Отдыхать на своей кровати будешь, — неприязненно бросил мне третий, который так и не представился. — Ну, чего ждешь, дальше мы и без тебя справимся.

И правда, чего я жду? Благодарности? Раскатала губу на человеческое отношение, думала, скажут спасибо… Пора привыкнуть, что женщина в нашем мире не человек. Было обидно до слез, но я не буду плакать, не сейчас.

— Выздоравливай Арантес, — улыбнулась ему напоследок, слезы жгли глаза, все вокруг расплывалось. Не оглядываясь и не останавливаясь, я почти выбежала из каюты, глоток свежего воздуха немного привел меня в чувство.

— Марта, подожди, — от этого голоса я вздрогнула и убыстрила шаг, не хочу видеть Орвида, вообще никого не хочу видеть. Хотелось только одного, уйти, убежать ото всех, далеко, далеко. Вот он морской простор, уйти к нему, слиться, раствориться, чтобы не было проблем и печалей, обид, достаточно сделать шаг…

— Нет, Марта! — Орвид схватил меня за талию и прижал к себе. — Глупая девчонка, никогда так не делай, смерть это не выход, только пока мы живы, в наших силах изменить, исправить, ошибки или целый мир. Ты замечательная, сильная, красивая, а те идиоты, которые это не видят, не стоят твоих слез, и тем более твоей жизни.

Его яростный шепот над моим ухом, судорожно сжатые руки, о чем он говорит, о смерти? Он подумал, что я хочу умереть? Но я не хочу, у меня много планов, дел, с чего он вообще это взял?

— Я снял тебя с борта корабля, если ты не собиралась топиться то, что ты там делала? — хоть в его голосе и были ворчливые нотки, но за ними чувствовалось искреннее беспокойство за меня. Было так странно и необычно чувствовать беспокойство незнакомого человека обо мне, даже не человека, а темного эльфа, наверно, так проявилась его признательность за исцеление его друга. Все равно приятно, а еще он на меня воздействует своей магией, иначе, почему мне так уютно и спокойно в его объятиях. Шевелиться не хотелось, но надо было выяснить, как я докатилась до жизни такой, что темный эльф спасает меня от попытки утопиться, причем я абсолютно не помню этого.

— Орвид, я не хотела топиться, я вообще не помню, как забралась на перила, — я развернулась к нему лицом, его глаза светились в темноте. — Отпусти, нас могут увидеть.

— Никто нас не увидит, я накинул на нас невидимость, — руки он не разжал, наоборот теснее прижал к своей груди. В его объятиях не было никакого романтического подтекста, так прижимают к себе сестер, братьев или других родственников. Обидно, сам же говорил какая я замечательная и красивая. — Не вырывайся, не отпущу, пока не успокоишься. Ты забыла, что я слышу твои эмоции?

Он погладил меня по голове, приятно, хоть и знаю, что это магия.

— Ты еще за ушком меня почеши, — пробурчала я из духа противоречия.

— Почешу, и даже поцелую, если надо, — насмешливо заявил он. Его слова всколыхнули, успокоившиеся было эмоции, обида, злость, смущение.

— Тише, тише, меня чуть не смыло шквалом твоих эмоций. Кошмар, как вы женщины живете с таким вулканом страстей в душе? — он нежно дотронулся губами до моего лба, несколько секунд и эмоции улеглись, сменившись умиротворением и расслабленностью. «Вот гад», — ласково подумала я, — «перестарался с влиянием».

— Действительно перестарался, — голос Орвида был задумчив. — Давай я отнесу тебя в каюту.

— Ты что мысли читаешь? — обхватывая руками его за шею, спросила я. Он с легкостью поднял меня на руки и понес, на душе было тепло и приятно.

— Только при физическом контакте и только мысли, направленные на меня, — пояснил Орвид. Это что же получается, мне о нем думать нельзя? А когда нельзя, сразу очень хочется, и мысли все какие-то однонаправленные: «Почему у него глаза светятся? У него на теле тоже нет волос? И не мешают ли клыки целоваться?». И как апофеоз сравнительный анализ двух блондинов эльфийских кровей, не уверена, что в этом сравнении выиграл бы Зур.

— Прекрати, иначе я на тебе продемонстрирую, мешают клыки или нет, — ногой открыл дверь в нашу с Лероем каюту, внес меня, закрыл дверь, стало темно. Вдруг под потолком вспыхнул маленький «светлячок», от неожиданности я закрыла глаза.

— Какого… — резко оборвался возмущенный голос Лероя, я открыла глаза, мой фиктивный супруг лежал на кровати и не шевелился.

— Что ты с ним сделал? — с меня слетела вся умиротворенность.

— Просто усыпил, ничего твоему муженьку не будет, — раздраженно бросил Орвид, меня он аккуратно посадил на сундук, застеленный тюфяком. — Завтра он об этом и не вспомнит.

— И я вместе с ним? — с уходом навязанного умиротворения, вернулось плохое настроение и разочарование в некоторых индивидуумах.

— Тебе я не буду стирать память, — сел он рядом со мной, снял с пояса мешочек и вложил мне в руки. — Возьми, это за то, что вылечила Арантеса, и спасибо тебе.

Мешочек звякнул в руках, деньги, почему-то было неловко их принять, ведь я помогла бы и бесплатно.

— Не отказывайся, — заметил он мои сомнения. Положил свою ладонь на мою руку, тепло и доверие стало распространяться по всему телу, но мне уже были не нужны чужие чувства, чтобы справиться со своими.