Руководство по фальшивым отношениям с твоим врагом - Никки Брайт

Разочарование обрушилось на меня с новой силой. Я швырнул телефон обратно на сиденье и провёл рукой по волосам, разрываясь от раздражения.

Кажется, мне действительно нужно дать ей время. Если надавлю слишком сильно, могу только всё испортить.

Подожду до завтра.

Хотя завтрашний день казался целой вечностью.

* * *

На следующее утро, в субботу, я подъехал к ранчо родителей Натали, припарковав свою «Порше» у обочины. Бессонная ночь оставила меня измученным, глаза резало от усталости. Тревожные мысли о Натали не давали мне покоя, пока я выходил из машины, пересекал посыпанную солью дорожку и затем свежевычищенный от снега тротуар.

Глубоко вдохнув, я позвонил в дверь и замер в ожидании.

Через мгновение дверь открылась, и на пороге появилась Пэтти, мама Натали. Она улыбнулась, что я воспринял как добрый знак.

— Привет, Сэмюэль. Заходи.

— На самом деле, я хотел спросить, слышали ли вы или Пол что-нибудь от Нат? — начал я, стараясь не звучать слишком тревожно. — Она написала мне вчера вечером, и я с тех пор не могу до неё дозвониться.

На лице Пэтти отразилось недоумение, её брови сдвинулись, и выражение стало обеспокоенным.

— Нет, я ничего не слышала с утра. Но когда я звонила Оуэну вчера вечером, он ответил, что они с Натали сейчас вместе, поэтому не может говорить.

Волна облегчения захлестнула меня, но тут же сменилась напряжением. Оуэн был единственным членом семьи Мэннов, который знал о нашем фальшивом романе. Что вообще происходит? Чего я не понимал? Я чувствовал, будто чего-то важного мне не хватает.

— С тобой всё в порядке, Сэмюэль? — Пэтти посмотрела на меня с явным беспокойством.

— Спасибо, что спросили. Всё нормально. Просто мне действительно нужно поговорить с Натали.

— Хорошо, Сэмюэль. Но береги себя, ладно? Может, вздремни, ты выглядишь уставшим.

— Обязательно, — выдавил я, разворачиваясь к выходу.

— Веди осторожно. И смотри по сторонам — олени! — добавила она, как и полагается жителям Висконсина, прежде чем закрыть дверь.

Я медленно направился обратно к машине, испытывая чувство вины за то, что раньше не замечал, насколько замечательная и добрая семья у Натали. Только начав встречаться с ней, я понял, как они ко мне относятся.

Как только я открыл дверь своей машины, телефон завибрировал в кармане. Достав его, я увидел имя мамы на экране. С тяжёлым вздохом я ответил.

— Привет, мама.

— Сэмюэль, что, чёрт возьми, происходит? — голос матери был обеспокоен. — Айзек и Мигель только что были у меня и сказали, что ты на самом деле не помолвлен с Натали…

— Всё в порядке, — перебил я её, прежде чем она успела завестись. — Мне просто нужно поговорить с Натали. Ты или Айзек слышали что-то от неё?

— Нет, не слышали. Но почему ты ничего не объясняешь? Что случилось?

— Ничего, — соврал я, откидывая голову на подголовник. — Мне нужно идти. Я поговорю с тобой позже.

— Подожди, Сэмюэль! — попыталась остановить меня мама, но я уже сбросил звонок, прежде чем она успела сказать ещё что-то.

Сидя в машине, я мрачно размышлял о том, что мог сделать не так. Что-то ведь точно пошло не так, иначе Натали не стала бы просто игнорировать мои звонки.

В голове я прокручивал события прошлых суток.

Вчера утром я отправил ей сообщение за завтраком, спросив о её планах на выходные. Она ответила весело, даже с несколькими эмодзи. А позже прислала фото клубнично-шоколадного латте, который взяла во время обеда с Оуэном. Это было маленькой победой — раньше Натали не писала мне просто так, только по поводу нашего «романа».

Я знал, что после обеда с Оуэном она вернулась на работу, и следующее, что я услышал о ней, было, когда Шарлотта написала Айзеку, что встретилась с Натали, когда ушла из «Уорнер Принт». Шарлотта осталась в нерабочее время, чтобы помочь Айзеку с нашей встречей, так что Натали, должно быть, пришла после того, как встреча уже закончилась, когда все из офиса уже ушли.

Все это было логично — Натали тоже работала, поэтому ей потребовалось бы некоторое время, чтобы добраться до «Уорнер Принт». Но я не увидел ничего необычного, да и как мог.

Когда Шарлотта ушла, встреча официально закончилась. Айзек вернулся в свой кабинет за пальто, а я остался с Мигелем, и мы обсуждали несколько разных тем, одна из которых касалась Натали.

Могла ли она подслушать наш разговор? Но даже если бы это произошло, мы ведь не сказали ничего плохого о ней или её семье.

Разве что… если она услышала, что я влюблён в неё, и, естественно, испугалась? Узнать, что её старый соперник по школе, человек, который столько лет её доставал, на самом деле влюблён в неё по уши, — это могло бы кого угодно выбить из колеи.

Если это так, то мои многочисленные звонки, сообщения и визит к её квартире только усугубили ситуацию.

— Отлично, — пробормотал я, потирая виски. — Теперь я самый жуткий фальшивый парень на свете.

Может, мне стоит поговорить с Оуэном? Он всё знает и был с Натали прошлым вечером. Но не будет ли это слишком навязчиво?

Телефон завибрировал в кармане. Я вытащил его, надеясь увидеть имя Натали, но на экране светилось имя Дженны.

Это была не Натали, но если она и Оуэн теперь официально встречаются, как было написано в её сообщении, возможно, Дженна знала, что происходит.

Я с надеждой провёл пальцем по экрану, отвечая на звонок.

— Алло?

— Сэмюэль Уорнер, какого чёрта происходит?! — голос Дженны, обычно мягкий и жизнерадостный, был полон ярости.

— Что? — растерялся я.

— Как ты мог не сказать Натали, что влюблён в неё? — её голос буквально рычал, как у разъярённой тигрицы.

— О… —

— Когда Оуэн рассказал мне этим утром, что вы с Натали притворяетесь парой, я не могла в это поверить! Вся семья Уорнеров уже давно знает, что ты без ума от неё с колледжа! Как ты мог пойти на эту глупую игру, вместо того чтобы просто признаться ей?!

— Я хотел, но подходящего момента так и не было, — попытался оправдаться я.

— Подходящего момента? — передразнила меня Дженна. — Сэмюэль! Ты глава Уорнер Принт! Ты ведь умный! Логически ты должен понимать, что любой момент после того, как она предложила притворяться парой, был подходящим!

Я не обиделся на её жёсткие слова. Дженна всегда была милой, пока кто-то не пересекал черту — тогда она нападала без жалости.

— Я думал, что смогу её покорить, если заставлю влюбиться в меня, пока мы притворяемся