Ратибор. Прах и пепел - Александр Фомичев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да в курсе я, чаво хотят эти предатели! Обтолковали уже… — Эдиз презрительно скривился. — Обдумал я милостиво их просьбу нижайшую и, так уж и быть, даю слово, что они это получат!.. Так им и передай! Лишь бы оказались полезными да помогли захватить Мирград и, соответственно, убраться отсюдова пошустрее! А то страсть как надоело мне в этой глуши задом на пуховых перинах елозить!.. Здесь мошкары, клопов, клещей да комаров как грязи! Чем-то, конечно, похоже на мой дворец в Золотом граде… Очень уж местные насекомые напоминают толпу моих придворных в Кулхидоре! Ну да ладно, это всё пустомельство… В общем, действуй, Урсула! Как обговаривали!..
— Наши сподвижники за стенами хотят гарантий… Ведь ты в последний раз не сдержал своё обещание…
— Этот последний раз был и первым, старая! В виде единичного исключения! — в бешенстве процедил сквозь зубы властитель Ослямбского королевства, у которого, совершенно очевидно, толстой занозой сидело где-то в глубине души то данное, но не сдержанное им слово князю Святославу, когда между ними утрясались условия памятного поединка Ратибора против одиннадцати аскеров. — Посему клянусь Ахриманом, я выполню наш уговор с предателями, пущай не сомневаются! Так будет, ибо это гутарю я, владыка самой могущественной в мире империи! — Эдиз запальчиво вскочил на ноги. — Это всем ясно⁈
В императорском шатре, внутри которого, кроме, собственно, самого правителя, его брата Джушукана, а также преданного военачальника Герканта да Урсулы, никого более и не было, воцарилась тягучая тишина, в конце концов прерванная «дивным» кряхтением старой ведьмы:
— Яснее некуда!.. — тёмная ворожея обернулась к Герканту и негромко, но отчётливо прошамкала: — Вифирийские камнемёты держи в полной боевой готовности! Как я завтра ворочусь оттудова, жахнешь по Мирграду парочку-другую залпов. Ента только усилит панику и сумбур, что там царить уж будут к тому времени. Ну и, ежели повезёт, брешь в стене проделаешь. Хотя, кумекаю, ента может и не понадобиться, коль всё срастётся, как планирую…
— Как ты проникаешь в город, досточтимая? — согласно кивнув, задал не очень умный вопрос озадаченный полководец. — Там высота у оградки не менее семи метров… Опять с помощью магии, да?..
— Ента уже моя забота, и сей вопросец бестолковый должен твой пустой котелок тревожить менее всего! Лучше поведай-ка мне: вороньё всё перебили в округе, как было велено?
— Угу. Правда, я так и не понял, чем тебе помешали эти вредные пернатыши… Каркают, что ль, слишком хрипловато для твоих нежных ушек?.. — Геркант вопросительно покосился на ведьму. — Впрочем, это нас не касаемо; но поупражнялись в стрельбе из лука мои бойцы на пташках добро… Слегка увлёкшись и ещё голубей изведя до кучи. На пару с воробушками… а также дятлами, сороками, совами, клестами и…
— Ай, молодца! Ну, слава Ахриману, хоть тут сдюжили твои воители. Впрочем, ента треба ещё проверить… — Урсула скороговоркой прошептала забытые древние словеса, быстро запахнула накидку хамелеона и тут же растворилась в воздухе, лишь тихо прошелестев напоследок: — Ну всё, не скучайте тут без меня, господа! К утру ворочусь… — из ниоткуда раздалось едва различимое, удаляющееся злобное похихикивание, резко перешедшее в детский, жалостный плач, не вызывавший, впрочем, и толики сострадания ни у кого из тех, кто его хоть раз слышал. Ибо за ним тут же шёл пробирающий до костей, пронзительный ужасный вой.
Глава 26
Начало конца
— Ничего без меня не могут, бесполезные создания!.. Кабы не нужны вы мне были в продвижении культа Тёмного бога средь людишек, всех бы извела под корень, свиньи тупорылые…
Время перевалило за полдень, когда еле слышно, недовольно поливая грязью, похоже, всю ослямбскую орду разом, Урсула невидимкой подковыляла к западной стене Мирграда, подойдя к ней вплотную, дабы ненароком, в краткий миг превращения, ведьму не заметили караульные. Предварительно она зорко огляделась по сторонам, выискивая, не мельтешит ли недалече какая-нибудь недобитая птичка. В первую очередь её интересовали воро́ны, если таковые ещё остались поблизости от становища шалмахов. Но всё было спокойно; пернатых плутовок рядом не наблюдалось. Прошелестело, как опавший лист на ветру, мало кому ведомое заклинание; мельком жахнула яркая вспышка, обозначив место, где притулилась старая колдунья. Впрочем, несведущий в магии человек вполне мог бы принять необычный всполох за обман зрения, настолько он оказался мимолётным. И уж наверняка затруднился бы сказать случайный зритель, что же его очи лицезрели сейчас за диво дивное. Между тем из местечка, где только что мелькнула странная зарница, взвилась ввысь крупная зелёная муха-падальщица, вскоре стремительно, по плавной дуге перелетев между крепостными бойницами и спустя несколько мгновений оказавшись на территории Мирграда. Сама Беда пожаловала в столицу славного древнерусского княжества, не иначе.
* * *
У каждого человека на Земле есть свой дух-покровитель, родовой тотем, его второе «я», назначенное ему богами при рождении и до конца телесной жизни неразрывно связанное как с родной планетой, так и с ним самим. Обычно данная ипостась представляла собой какую-нибудь божью тварь, что бегает, ползает аль летает в земной атмосфере. И любой уважающий себя маг сызмальства учился как принимать облик своей второй сущности, так и вселяться в любое божественное живое творение того же вида, будь то птица, животное аль насекомое.
Урсула страсть как не любила своё второе естество. Ну ещё бы, кому захочется быть мухой-падальщицей? Видно, боги знатно потешились при её рождении, наградив потомственную ворожею таким убогим воплощением. Да и ладно, если бы дело касалось лишь эстетической стороны вопроса; это лишь половина печали. Пережила бы уж как-нибудь. Основная проблема заключалась в следующем: коль погибнет такая животинка в тот миг, когда в неё кудесник превратился аль вселился в одного из её сородичей с помощью древнейшего заклятия
