Пустоцвет. Танцующие в огне - Stashe

— Пойдем домой, — сказал Марис, — пойдем. Обещаю, никаких разговоров о вас.

Сташи закрыла глаза, и едва слышно прошептала:

— Я не могу. Если признаю, умру.

— Да почему?! — не выдержал сын.

— А зачем тогда жить?

62 глава

Марис рассерженно ходил по комнате. Я наблюдала за ним, сидя на кровати. Почему, черт возьми, он так похож на отца? Даже манера эта, беситься по каждому поводу.

Истерика закончилась. Буря за окном превратилась в едва накрапывающий дождь. Теперь я умела плакать вот так, навзрыд. То, смеясь, то, погружаясь в самое черное отчаянье. Нет. Солнце не выпущу. Сейчас я испытывала почти что умиротворение. Всегда остается ниточка, даже самая крошечная, она и удерживает на краю, не давая сорваться вниз. Сын.

— Люблю тебя, — хрипло пробормотала я.

— Маам, — раздраженно протянул Марис в ответ, запнулся и посмотрел на меня. Его глаза сияли, — мне кажется, я старше, — тихо сказал он, — понимаю отца. Ты говорила, время — это то, что дает надежду и отнимает ее. У тебя достаточно отнимали.

Иногда, чтобы что-то получить, от этого необходимо отказаться.

63 глава

После разговора с Марисом, начатого на берегу моря, в их отношениях со Сташи наступил новый этап. Они перестали быть чужаками. Прощение, или понимание, а может и просто кровная тяга друг к другу, но что-то стало складываться. Уходила натянутость, исчезал лед, который поначалу приходилось осторожно растапливать.

Ей нравилось учить. Ему учится.

— Что это? — Спросил мужчина, заходя в дом. В руках Марис держал бумажный шар. Он был собран из множества вырезанных кругов, скрепленных меж собой по оси.

— Яблоко, — улыбнувшись, ответила Сташи, — ты меня за последний месяц измучил. Говоришь, что знаешь достаточно, что глупостям учу, а о главном ни слова. Я решила, ты готов узнать о яблоке сегодня. И на этом закончим совместное обучение. Дальше, придется самому. Я не просто так подвесила шар у двери. Знала, что обратишь внимание.

— Не понял, — насупившись, возмутился Марис, — что значит самому? Я думал, сташи должны учиться много лет.

— Я не очень верила ведьме, что делала твою татуировку. Она говорила о том, что ребенок получил особый дар от родителей. Поскольку малышом я тебя не знала, смогла учить только сейчас и взрослого уже мужчину. Я не знала, достаточно ли у тебя способностей и сил. Как долго будешь постигать сложные образы? Хотя основы данные тебе отцом впечатляют. Но ты радовал хваткой и сообразительностью. Не знаю, какие еще дары в тебе сокрыты, но совершенно точно есть та же жажда знаний, что когда-то проснулась во мне. Нельзя закончить обучение, Марис. Однажды начав, будешь учиться всегда, а когда наткнешься на вопросы, желание найти ответы затмит все. Поэтому, я даю тебе основы и подталкиваю любопытство. А сегодня возможно покажу нечто особенное. Но не льсти себе мыслью о всемогуществе. Придется немало потрудиться. Садись.

Сташи забрала из рук сына шар. Удерживая сверху и снизу указательными пальцами, заставила макет крутиться, сначала медленно, а потом все быстрее.

— Я умею силой мысли управлять предметами, — фыркнул было Марис, и виновато замер, осекшись под грозным взглядом. Мать улыбнулась краешками губ.

— Видишь? Он состоит из множества слоев. Но если ты крутишь его, то не замечаешь их, воспринимаешь как единое целое. Ось миров — некая условная грань, которая проходит через любой из них. Она служит ориентиром для сташи. Поговорим?

Марис сел и с любопытством уставился на нее.

— Поговорим. Почему яблоко?

— Во всех источниках, в которых мне удавалось найти крохи информации, я встречала это название. Ты знаком с человеческими историями и религиями? Они разнятся в течениях, и символике, но почти во всех мирах встречается упоминание о плоде познания. Его часто называют яблоком. Думаю, человеческие легенды как-то связаны с тем, что нашла я. У нас с людьми много общего, но те различия что есть, разделяют пропастью. Буду называть мир миров — яблоком. Если повезет, когда-нибудь найдем ответ, почему. Теперь же, хочу ненадолго отвлечься от него и поговорить о различиях между людьми и истинными сташи.

— Откуда все это?

— Не перебивай, — нахмурилась женщина, — у меня хватало времени для путешествий и поисков. Не знаю, что тебе рассказывал отец, и не стану выяснять полноту знаний. Есть люди и истинные сташи. Это самое начало. И те и другие не просто так существуют в мирах. Зачем тогда, спросишь ты? Мир миров или мироздание состоит из тончайших, словно паутина слоев. Я показала тебе, что происходит, если шар крутить. Он выглядит сплошным. Но когда находится в покое, можно разглядеть срезы. Таково и мироздание. Оно множественно и едино одновременно. Течение беспрерывно. Когда человек умирает, его душа переходит в следующий мир. А ее память, эмоции, накопленный жизненный опыт, чувства, составляют ментальную смесь — клей. Почему так устроено? Слои яблока пронизаны меж собой нитями, связывающими его воедино. Душа, переходящая в новый мир — иголка с такой нитью. Она просачивается между слоями и скрепляет их по пути. Процесс беспрерывен, он дает возможность существовать всем нам. Человеческое тело оболочка, а его душа путешественница. Люди боятся смерти, потому что не помнят прошлых воплощений, не знают, что бессмертны. Не так как мы, иначе. Но разве ценность открытия от этого уменьшается? Истинные сташи исполняют иную роль в цикле. Они оберегают миры от разрушения. Для них не существует круга воплощений, только бесконечность одной единственной жизни и абсолютная память. Их невозможно убить физически. Но сам приходящий может раствориться, и таким образом стать частью яблока. Безвозвратно, но смерть ли это? Все еще вопрос для меня. С самого начала так было задумано. Истинные поддерживали равновесие в мирах, часть их становилась стражами. Особый дар истинным, возможность выбирать время своей окончательной смерти, чтобы напитать плотью мироздание. Он открывается не всем и ни сразу. Приходящие могут открывать двери в миры, оставаться живыми и при памяти. Конечно, не все так просто. Для того чтобы пройти, необходимы стабильные проходы. Иначе, плоть яблока просто растворяла сташи в себе, когда он пытался протиснуться. Истинные умели создавать двери и фиксировать таким образом, чтобы не нарушать баланс. Ювелирная работа.

— Что значит, поддерживали равновесие в мирах? — спросил Марис, сосредоточенно смотря на шар.

— Как думаешь, чем стражи отличаются от приходящих? Выбранный мир становится частью их самих, а они его. Чем глубже это проникновение, тем сильнее взаимосвязь, и могущественнее страж. Тоньше граница между сутью мира и его отражением в сташи. Но тогда, проникновение давалось легче. Приходящие могли и не быть стражами, но чувствовать, если что-то шло не так. Ведь стоит нитям между слоями ослабнуть, начинаются бедствия. Мы не управляем в выбранном мире всем, но частью явлений можем. Сильные наводнения, ураганы, пожары — символы ослабления. Они приводят к ускорению разрушений. Тогда необходимо скрепить слои и восстановить равновесие. Это цепная реакция, тянущаяся из мира в мир. Тогда и происходят войны, мор — все то, что приводит к многочисленным жертвам. Приходящие провоцируют процесс, но не управляют им, не занимаются разрушениями сами. Такова воля и намерение мира миров. Мироздание требует баланса чаш весов. Но истинные наблюдают, контролируют и иногда подталкивают людей в нужном направлении. У всех есть слабости. Люди завидуют сташи, те напротив, мечтают порой о беспамятстве и возможности начать путь заново. Слабости и привели к тому, что один из истинных в попытке найти ответы навлек на себя проклятье. Попробовал человеческую кровь. Вот с того момента, истинные сташи начали исчезать. Те, кто остался верен мирозданию и первым законам, ушли, прочно оградив свои миры от проклятых потомков. Они не стали учить их создавать двери, оберегать яблоко, поддерживать равновесие. Те, кто рискнул остаться и воспитывать следующее поколение лишились части возможностей и приставки Истинные. Они наотрез отказались общаться с проклятыми, основали колонию в одном из миров и надежно оградили ее от непрошенных гостей. Те сташи могли, как и прежде путешествовать из мира в мир, через оставшиеся стабильные проходы. Стражи, путешественники, охотники, разнообразие возможностей — с одной стороны и потеря корней, знаний и умения творить — с другой. Проклятые миром миров лишились большего. У них остались иллюзии могущества, жажда, одиночество, бесплодие, гнев и обиды. Теперь смерть настигала куда быстрее. Бессмертие стало нелепой условностью, яблоко отвергало их плоть, не позволяя возрождаться, а двери в другие миры стали недоступны. Вампиры запирались в том мире, в котором поддались искушению и пережили перерождение. Некоторые успевали несколько раз переместиться из слоя в слой, прежде чем окончательно теряли эту способность. Их оказалось неожиданно много. Они существовали без надежды на освобождение и плодили жалкие подобия себя — ставших. Кукол, сотворенных из людей. Вампиры, по крайней мере, первые из них, помнили каково путешествие из мира в мир. Отнятые возможности и проклятие многих свели с ума. Они пытались мстить. Но кому? Немногим тогда удалось выжить. Вампиры не хотели исчезать, они боролись за место под луной и создавали кланы. У них получилось скреститься с людьми и от этих союзов рождались дети, обладающие способностями вампиров, но не превращающиеся в ставших. Вот тогда, внезапно, и выяснилось, что такой ребенок может смыть с себя проклятие. Пережить огненный танец перерождения. Единственный шанс. Большая часть сташи во время него сгорает. Обычно неосознанный зов потенциального приходящего чувствует страж мира, и сам призывает охотника. А тот берет дело в свои руки. Или хоронит или помогает родиться. Когда Клаас нашел способ открывать двери с помощью крови убитых им стражей, он своими действиями наносил яблоку вред. Его тело было человеческим, и душа запертой внутри. Когда прорывался сквозь слои, разрывал нити, и создавал участки похожие на раны. Его необходимо было остановить и уничтожить его открытие. Чтобы никто и никогда больше не смог им воспользоваться. Дальше, ты знаешь.