Сальери - Сергей Нечаев

Доподлинно известно, что Моцарт занимал у Хофдемеля деньги. При этом вся история отношений Моцарта с Магдаленой Хофдемель тщательно затушевана биографами. Но вот факт: через несколько дней после смерти Моцарта Франц Хофдемель набросился на свою беременную жену с бритвой, нанес ей раны на шее, лице, груди, руках, и только отчаянные крики Магдалены спасли тогда ей жизнь. Услышав шум, прибежали соседи. Тем временем Франц Хофдемель заперся у себя в спальне и покончил с собой; его нашли уже мертвого, в луже крови, с перерезанным горлом. По утверждению Марио Корти, «по распоряжению властей газеты, сообщив об этом лишь через неделю, указали фальшивую дату 10 декабря, чтобы не проводилась связь между смертью Моцарта и этим трагическим происшествием»{348}.

Что же касается несчастной Магдалены, то она выжила и через пять месяцев родила мальчика, которого многие считали сыном Моцарта. Всю оставшуюся жизнь она носила шрамы на лице и на теле.

Откуда взялась эта достаточно сомнительная версия? Тут есть несколько источников. В частности, старшая сестра Моцарта Мария Анна однажды заметила, что ее брат давал уроки молодым женщинам только тогда, когда был в них влюблен. А щепетильный Людвиг ван Бетховен через много лет отказался играть в присутствии Магдалены — «из-за той истории с Моцартом»{349}.

В этом деле есть и еще один весьма странный факт: после самоубийства мужа изуродованная Магдалена «получила разрешение похоронить его, как нормального усопшего, в отдельной могиле, тогда как самоубийц всегда хоронили в общей могиле и не в гробу, а в зашитой коровьей шкуре. Такое разрешение означает: власти (и, самое главное, австрийский император) были убеждены, что в гибели Хофдемеля виноваты Магдалена и Моцарт»{350}.

Версия четвертая: отравление Констанцей и Зюсмайром

Согласно этой версии, Моцарт был отравлен своим учеником Францом Ксавером Зюсмайром[62] и своей женой Констанцей, которые были любовниками. Эта версия основана на том, что Зюсмайр отличался чрезмерными амбициями и тяжело переживал насмешки Моцарта.

Констанца Моцарт (урожденная Вебер) была замужем за Моцартом девять лет и пережила его на полвека — умерла в Зальцбурге в 1842 году. Сам Моцарт так описывал ее своему отцу: «Она не безобразна, но и не слишком красива. У нее небольшие, но красивые черные глаза и хорошая осанка. Она не отличается живостью ума, но у нее достаточно здравомыслия для того, чтобы справляться с обязанностями жены и матери. Она не склонна к расточительности, наоборот, привыкла к плохой одежде, так как то немногое, что могла делать ее мать для своих детей, она делала для двух других дочерей, а для этой ничего и никогда. Правда, она была бы не прочь нарядно и достойно одеваться, но не претендовала на элегантность. Большинство вещей, необходимых женщине, она может шить себе сама. Прическу она делает себе тоже сама, ежедневно. Она может хорошо вести домашнее хозяйство, и у нее самое лучшее сердце на свете. Я люблю ее, и она меня сердечно любит. Скажите мне, мог бы я желать лучшей жены?»{351}

Это явно не была любовь с первого взгляда с обеих сторон, и Моцарт сам называл одной из причин их брака желание иметь заштопанные носки и чистое белье. За девять лет супружества Констанца родила шестерых детей, из которых четверо умерли сразу после появления на свет. По словам Эрнста Вильгельма Гейне, «она не была женщиной, которая из всепоглощающей страсти к другому отравляет своего мужа»{352}.

Моцарта и Констанцу преследовали постоянные проблемы, Моцарт периодически изменял жене (об этом чуть ниже), но явной антипатии у них точно не было. «Трудности еще больше укрепляли их с Моцартом взаимную привязанность»{353}. Исключается и мотив денег: Моцарт имел очень много долгов, и его смерть принесла Констанце только убытки и никакого выигрыша, а она «слишком хорошо знала, что это значит — сидеть без гроша и вздрагивать при каждом стуке в дверь, ожидая прихода кредиторов»{354}.

К тому же известно, что она рассорилась с Зюсмайром и старательно вымарывала его имя из документального наследия мужа. Умер Зюсмайр 17 сентября 1803 года, в возрасте всего тридцати семи лет, при весьма странных и таинственных обстоятельствах. До этого он успел достаточно нагреть руки на близости к Моцарту. В 1794 году, например, он дебютировал оперой «Зеркало из Аркадии» (Der Spiegel von Arkadien), которая имела большой успех. Либретто ее до чрезвычайности похоже на «Волшебную флейту» Моцарта. Как говорят, Зюсмайр стал модным композитором, выдавая неоконченные или неопубликованные работы Моцарта за свои. Его даже назначили капельмейстером Венского оперного театра, что было недостижимым пределом мечтаний для Моцарта.

Учитывая близость Зюсмайра к Сальери и его карьерные устремления в сочетании с завышенной самооценкой, а также его роман с Констанцей, некоторые исследователи полагают, что он мог быть причастен к отравлению в роли непосредственного исполнителя, поскольку практически жил в семье композитора. Наиболее ревностные противники Сальери даже утверждают, что, будучи человеком предусмотрительным, он вряд ли решился бы самолично устранить Моцарта и постарался поручить «грязную работу» другому — например Зюсмайру. Опять-таки никаких доказательств этих предположений не найдено, и они вряд ли найдутся.

Версия пятая: самоотравление, сифилис, ртуть

Некоторые утверждают, что Моцарт страдал сифилисом. Как было принято в то время, он сам себя лечил ртутью и тем самым якобы сам отравил себя.

По другому варианту этой версии, лечил Моцарта его друг и покровитель Готфрид ван Свитен.

В связи с этим Эрнст Вильгельм Гейне пишет: «Вторая половина восемнадцатого века отличалась на редкость двойной моралью. Друг другом наслаждались без любви, а расставались без ненависти; соблазняли и соблазнялись. Эрос был поверхностной общественной игрой с твердыми правилами. Возлюбленная, родившая ребенка, или кавалер, заразившийся сифилисом, нарушали правила хорошего тона»{355}.

У Моцарта конечно же тоже были любовницы. Историки относят к ним прежде всего упомянутую Магдалену Хофдемель, а также Анну Селину Стораче (она же Нэнси Сторэйс — Storace), певицу итало-британского происхождения. Она была прекрасна, как ангел, и Моцарт всегда репетировал с ней допоздна. Рената Вельш в своей книге «Жена Моцарта» пишет о ней так: «Делил ли Моцарт ложе с этой женщиной — вопрос был не только излишним, он был смешным. <…> В сущности, гораздо опаснее было бы, если бы они ни разу не слились в объятиях. Неудовлетворенная страсть не утихает»{356}.