Марина Цветаева. Письма. 1928-1932 - Марина Ивановна Цветаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
_____
Только что продержала корректуру перевода 7-ми писем Рильке (не ко мне, конечно!) и вступления к ним. Прочтете в следующем (февральском) № «Воли России». Убеждена, что во всем, что Р<ильке> говорит и я говорю — услышите свое. Письма Р<ильке> — о писании стихов (dichten) — о детстве — о Боге — о чувствах. Перевела как только могла, работала, со вступлением, три недели. — Пишу большую не-статью о Н. Гончаровой, лучшей русской художнице, а м<ожет> б<ыть> и художнике. Замечательный человек [643]. Немолодая, старше меня лет на 15. Видаюсь с ней, записываю. Картины для меня — примечания к сущности, никогда бы не осуществленной, если бы не они. Мой подход к ней — изнутри человека, такой же, думаю, как у нее к картинам. Ничего от внешнего. Никогда не встречала такого огромного я среди художников! (живописцев).
Из этого отношения может выйти дружба, может быть уже и есть, но — молчаливая, вся в действии. Я ее пишу (NB! как художник, именно портрет!), а она пишет иллюстрации к моему «Молодцу» [644]. Но ни я, ни она не показываем.
Много сходства: демократичность физических навыков, равнодушие к мнению: к славе, уединенность, ¾ чутья, ¼ знания, основная русскость и созвучие со всем… Она правнучка Н.Н. Гончаровой, пушкинской роковой жены. — Есть глава и о ней. —
_____
У нас были морозы в 20 гр<адусов>, при здешней одежде и обуви — беда. А у меня еще живы высокие теплые чешские башмаки, — вот и ходила, даже бегала. Здесь такие не достать ни за какие деньги, — весь женский Париж без исключения — в туфельках. А я ходила в них и в толстых черных чешских шерстяных чулках (весь Париж в светлых). В угольных складах мгновенно не оказалось углей, приходилось вымаливать по ведру. Но теперь, слава Богу, потеплело. Мур Вашей голубой (от медвежьего костюмчика) куртки не снимал ни днем ни ночью, самая теплая. Башмаки тоже служат лучше нельзя. Он всё растет, огромный, 7 л<ет> на вид и вес, — 1-го февр<аля> ему исполнилось 4 года. Летит — время?? Аля большая, красивая, добрая, умная, спокойная. Чудесно пишет и очень хорошо рисует. («Nur Zeit» [645]). С эсерами не вижусь никогда, с М<арком> Л<ьвовичем> изредка переписываемся по журнальным делам.
Кончаю на др<угой> день, уже ничего не успею, целую Вас нежно, спасибо за всё.
МЦ.
Впервые — Письма к Анне Тесковой, 1969. С. 71–72 (с купюрами). СС-6. С. 375–376. Печ. полностью по кн.: Письма к Анне Тесковой, 2008. С. 103–106.
20-29. С.Н. Андрониковой-Гальперн
Meudon (S. et О.)
2, Av<enue> Jeanne d’Arc
19-го февраля 1929 г.
Дорогая Саломея! Можно Вас попросить об иждивении? Мороз пожрал все наши ресурсы, внезапно замерзли все вагоны с дешевым углем, пришлось топить англ<ийским> коксом, т. е. в дву́дорога. Хожу в огромных черных чешских башмаках и — с добрую овчину толщиною — черных и чешских также — чулках, всем и себе на удивление. С ногами своими незнакома, так и держусь. (А другие знакомятся — и с любопытством!)
— Закончила перевод писем Рильке, написала вступление [646], прочтете в февр<альском> № «Воли России». Пишу дальше Гончарову [647], получается целая книга.
Когда повидаемся? Вы меня совсем разлюбили. А все-таки целую Вас.
МЦ.
Впервые — СС-7. С. 120–121. Пен. по СС-7.
21-29. С.Н. Андрониковой-Гальперн
Дорогая Саломея,
Мое письмо, очевидно, пропало, я Вас просила об иждивении, — очень нужно, задолжали кругом. Я уж думала, что А<лександр> Я<ковлевич> [648] уехал в Англию, но вчера от М<ирского> звонили, оказывается — здесь.
Совестно за напоминание, но совсем негде взять.
Целую Вас.
МЦ.
Meudon (S et О.)
2, Av(enuey Jeanne d’Arc
26-го февр<аля> 1929 г.
Впервые — СС-7. С. 121. Печ. по СС-7.
22-29. Н.С. Гончаровой
Meudon (S. et О.)
2, Av<enue> Jeanne d’Arc
28 февраля 1929 г.
Дорогая Наталья Сергеевна,
Мы не сговорились о часе. Буду у Вас в понедельник к 8½ — 9 ч<асам>, на Jacques Callot. Пишу Вас вовсю (есть искушение так и назвать: живописание), на́-черно для сербов [649] кончила. В воскресенье сдаю, так что к Вам приду уже отчасти налегке. Хороший конец [650], хотя, боюсь, для сербов — сложно.
Итак, до понедельника в 9 ч<асов>. Целую Вас. Да! У меня одна чудная идея — предложение — только обещайте, что непременно!
МЦ.
Впервые — Цветы и гончарня. С. 29. Печ. по тексту первой публикации.
23-29. Н.П. Гронскому
<5 марта 1929 г., вторник> [651]
Дорогой Николай Павлович,
Если будете нынче в городе, не могли бы завезти Гончаровой следующую записку, — крайне нужно. (Либо 13, Visconti, либо 16, Jacque-Callot, — вернее первое [652].) В крайнем случае воткните в дверь мастерской, а в лучшем (случае) привезите мне ответ. М<ожет> б<ыть> с моего вокзала поедете? Тогда зайдите, — столкуемся о Яннингсе [653].
