Не спасай меня - Ася Лавринович

– Ты же видишь, какие мы разные, – с горечью проговорил Матвеев. – У меня никогда не было такой, как ты…

– И что? – Я не понимала, к чему он ведет.

– Уверен, что и у тебя не было до этой истории такого парня. Доставили друг другу удовольствие и разошлись, Ульяна Шацкая. Получили незабываемый опыт. Немножко пощекотали нервишки друг другу… Так интересно, не правда ли?

– Миша, что ты несешь? – тихо проговорила я.

– Я стал тебе отвратителен? – спросил Матвеев. И, как мне показалось, вопрос этот прозвучал с надеждой в голосе.

– Нет, – помотала я головой, – ни капельки.

– Господи, Ульяна! – взвыл Миша, хватаясь за голову. – Все кончено! Я же сказал тебе: от-ва-ли! Послал бы матом, да вроде как нельзя при такой воспитанной девочке…

– Ничего страшного, переживу, – сказала я.

Тогда Миша, сматерившись, отшвырнул мятую пачку сигарет, которую нервно крутил в руках.

Я молча смотрела на парня.

– Все сказал? – наконец спросила я.

– Нет! – Матвеев покачал головой. – Возвращайся домой к обычной жизни и забудь эту историю как страшный сон, поняла? Я был просто твоим самым главным кошмаром.

Миша рассмеялся, и мурашки снова пробежали по моей спине.

– И вот еще! – Матвеев пнул ногой свой рюкзак. – Можешь забрать эти деньги. Они были на Лехино лечение. Теперь они мне ни к чему. С собой на тот свет не заберешь.

Рюкзак прикатился к моим ногам по скользкому ламинату. Тогда я с силой пнула его назад.

– Мне твои деньги тоже не сдались.

Миша не смотрел на рюкзак – он не сводил с меня взгляда. Мое сердце стучало громко, болезненно, мучительно: в сердце, в горле, в ушах… Тук-тук-тук-тук-тук-тук.

– Миша, пожалуйста, – все-таки всхлипнула я. Слезы обиды и горечи хлынули из глаз. – Перестань, прошу! У меня сердце сейчас разорвется.

– Ты ведь понимаешь, что даже если меня оставят в живых, я не приду? – спросил Миша. – Мне жаль, что я во все это тебя втянул.

Я даже не шелохнулась и продолжала смотреть в родные карие глаза. А жгучие злые слезы ползли по щекам…

– Ты заслуживаешь кого-то лучше, чем я, – проговорил Матвеев.

– Может быть, – кивнула я. Голос снова предательски дрогнул. В голове все поплыло… – Но люблю-то я тебя.

– Прости, – словно совсем обессилев, одними губами проговорил Миша.

Все так же пошатываясь, парень пошел к выходу. Дернул ручку. Дверь за ним закрылась почти бесшумно. Рюкзак с вещами так и остался лежать в номере. Я подумала, что сейчас он за ним вернется. Обязательно вернется.

Я легла на край кровати, поджав ноги. Не может все закончиться вот так быстро и глупо… Резко оборваться и похоронить мои чувства заживо.

Я прислушивалась к каждому шороху, еще надеясь, что Миша вот-вот вернется. Багровый закат уступил место черному звездному небу, и в номере стало совсем темно. Лоджия была открыта, с улицы постоянно доносились какие-то звуки. В ночном воздухе растворился далекий вой сирены. Время от времени я слышала шаги в коридоре. Спать совершенно не хотелось. Глаза жгло от слез, которые тихо падали на подушку.

Из головы все еще не выходили Мишины слова: «Дура, ты пойми, что я уже давно ходячий труп! Это только дело времени… Что я могу тебе предложить? Взять с собой в бега? Разве достойна ты такой жизни?..» И это ядовитое: «Не люблю».

Внезапно из рюкзака Матвеева послышалось жужжание. Я тут же вскочила на ноги и подбежала к сумке. Миша оставил свой телефон в номере? В кромешной темноте я вертела рюкзак в руках, пытаясь отыскать, с какой стороны застежка… Раскрыв сумку, перевернула и стала с силой трясти, пока смартфон не выпал на пол. На дисплее горел незнакомый номер. Я дрожащими руками приняла вызов, приложила трубку к уху и молча слушала. Вскоре раздался глухой Мишин голос, будто парень был далеко-далеко отсюда:

– Алло?

– Миша! – выкрикнула я. В тяжелой тишине мой голос звенел. – Мишенька, ты где?

В трубке раздалось какое-то странное шуршание.

– Кто это? – спросил Мишин голос в трубке.

– А это кто? – почему-то жутко перепугалась я. Нет, звонил не Миша.

– Как тебя зовут? С кем я говорю?

– Это Ульяна, – тихо проговорила я.

– Ульяна… – повторил мужской мягкий голос. Точно такой же, как у Матвеева. Даже с той же интонацией, с которой обращался ко мне Миша. Я закусила нижнюю губу, пытаясь сдержать слезы, которые снова начали безжалостно душить.

– А это кто? – откашлявшись, взволнованно прохрипела я. Хотя уже прекрасно знала ответ на свой вопрос.

– Это Леша, – известила меня трубка, – а я только сейчас добрался до Михиных сообщений. До этого… Хм. Ну как тебе сказать? – Леша смущенно замолчал. – Немного не до того было. Не в том состоянии… В больничке телефон не давали.

Я слушала этот родной голос в трубке, а по щекам бежали слезы.

– Ульяна, ты тут? – поинтересовался Леша. Мое молчание явно затянулось.

– Тут, – сдавленно отозвалась я, – я тут, да.

– А передай Михе-то трубку? С ним все в порядке?

Тогда уж я громко всхлипнула.

– Нет, ты опоздал.

– В смысле? – озадачился Леша.

– Мы поругались, и он ушел, – проговорила я, глотая слезы. – Леша, я просто не знаю, что теперь делать! Он решил все им рассказать…

– Кому? Что рассказать? – заволновался Леша. – Ты в курсе всего?

– В курсе, – вздохнула я.

Пришлось вкратце рассказать Леше, что произошло, пока он не брал трубку.

– Что теперь делать? – плакала я.

– Может, передумает и вернется? – предположил Леша. – Он псих. С ним такое бывает. Скажи ему, чтобы срочно перезвонил мне!

– Не вернется. Он сказал, что ко мне точно не вернется…

– Хорошо, погоди! Я все понял. Не переживай! Что-нибудь придумаем…

Телефон издал предупреждающий сигнал о том, что вот-вот разрядится…

– Ой, нет! Нет! Нет! Нет! – закричала я, подскочив к рюкзаку в поисках зарядного устройства.

– Что там? – еще больше испугался