Nomen Sanguinis. Имя крови - Олеся Константиновна Проглядова

– Ничего не могу с собой сделать, дорогая. Понимаю, почему по тебе сходили с ума художники. И отдаю им должное за выбор!

– Я почтенная вдова, имей уважение!

Гвинн захохотал и, тут же перевернувшись, скинул шаль с Каэтаны и прижал ее к кровати. Она легко вывернулась.

– Ты не отвечаешь на вопрос, Гвинн. В отличие от всех нас, ты не создаешь кланы из Вечных своей крови и тех, кого инициируют они. Я вообще не помню, чтобы говорили о твоих Вечных! И вдруг какая-то девица скандально вламывается то к Годвину, то в Легион, то в Совет и даже в Инквизицию, и, оказывается, это твоя кровь! Почему она ведет себя так, словно равна тебе?

Гвинн очень надеялся, что этого разговора не произойдет никогда, но Каэтана была Истинной с четким феодальным подходом к построению клана, отвергая любые либеральные мысли и предложения. Несколько раз ее Вечные не без помощи Гвинна сбегали в Легион, давление которого на Каэтану освобождало их от вассальной присяги. Каждый раз это было не просто. Каэтана считала, что Истинным не могут приказывать люди, пусть даже из Легиона. И она постоянно припоминала это Гвинну.

Накануне Каэтана снова столкнулась с Алией, которая официально была приглашена в гости в ее дом вместе с несколькими легионерами и членами Совета. Каэтана пристально наблюдала за происходящим между Гвинном и Алией и к концу вечера буквально кипела от ярости, чего нельзя было не заметить. Прощаясь, герцогиня ехидно намекнула Алии, что та слишком вольно ведет себя с Инициатором, и пусть даже она в Легионе – неплохо было бы набраться манер. Алия ничего не ответила, лишь бросила загадочный взгляд на Гвинна, подумав, что, кажется, ей все-таки повезло с Инициатором.

– Алия – равная мне, Каэтана. Я не сторонник вашего застывшего во времени подхода. Мы говорили об этом. И да, я действительно по своему желанию дал ей свободу и очень жалею о том, что не сделал этого раньше.

– Она унижает тебя своим поведением. А ты ей потворствуешь и позоришь себя наплевательским отношением к традициям. Вечные оскорбляют нас, если не соблюдают правил. И уж тем более не стоит давать пример молодым Истинным. Эдак на улицы выйдет слишком много беспризорных Вечных, и тебе ли не знать, что они не всегда стабильны.

– Мне жаль, что в твоих глазах я унижен. – Гвинн равнодушно посмотрел на Каэтану и попытался встать. Она обхватила его руками, осознав, что перегнула палку.

– Нет, конечно, нет! Я темпераментна и не совсем правильно выразилась. Но, согласись, это странно, что ты веками избегаешь инициировать кого-то, и вдруг появляется эта женщина.

– Ты точно так же могла не знать веками о том, кого я инициировал. Ты и про Алию не знала.

Каэтана помолчала.

– Ты ни разу не подавал прошение в Совет, с тех пор как за Инициацию в спорных случаях стал отвечать он. А твой случай отношений с отцом всегда был более чем спорный.

– Откуда же ты знаешь о прошениях? Наводила справки? – Гвинн нахмурился.

– Конечно, о тебе все наводили справки. Ты же король! Только не у каждого есть доступ к документам. Я знаю, что ее Инициация была скандальна в некотором роде. Кажется, ты тогда напал на отца. И мне интересно, что было в той человеческой женщине такого, что ты пошел против эрла.

– Может, я влюбился?

Каэтана фыркнула:

– Не смеши меня, Гвинн, Истинные не влюбляются в людей. Для Вечных подобное и то моветон. Люди так хрупки, глупы и неумелы по сравнению с нами. Переспать, сделать Сосудом, утомиться и отпустить – это я бы поняла. Она единственная, насколько я знаю, с кем ты решился на Инициацию. И вовсе не для создания клана или армии. Тебя в ней что-то привлекало, и я все пытаюсь понять – что?..

– Если тебе больше нечего делать и куда больше интересует эта тема, продолжай гадать, или… – Гвинн провел пальцами по груди Каэтаны, чуть остановился, поцеловал в живот, спускаясь все ниже.

– Или, – прошептала она и закрыла глаза…

…Алия резко остановилась, и Маркус чуть не упал, уткнувшись в нее.

– Что с тобой?

Алия помотала головой.

– Ничего, просто оступилась, – солгала она, пытаясь выкинуть из памяти лицо Каэтаны и ее стоны.

Их связь с Гвинном стала сильнее после разговора. «Географическая близость, – сказал ей как-то Гвинн, – усиливает связи крови. Не просто же так в Легионе разделяют Вечных и Инициаторов, если они приходят вместе. А в случае побега Вечного от Инициатора первого так и вовсе держат на другом континенте, пока решают вопрос с освобождением от клятвы и запрете на влияние».

Алия была даже рада тому, что Гвинн рядом. Она и не осознавала до этого, что ей было неуютно без него, будто не хватало чего-то, зрения или слуха. Правда, она точно не хотела становиться участником сексуальных приключений Гвинна и Каэтаны. Тем более на встрече с легионерами, где надо было обсудить предстоящую вылазку.

Алия понимала, что Каэтана невзлюбила ее. Та дала ей это понять прямым текстом, указав на ее статус в иерархии Вечных. Алия, в свою очередь, не стала скрывать, что плевать хотела на все иерархии и как официальный представитель Легиона, и просто в силу характера.

Ее радовало одно, что ни гвардия Совета, ни тем более его представители не собираются с ними в их приключение. Ей было бы спокойнее без них за спиной. И Алии не нравилась Каэтана с ее барскими замашками. Она не понимала, что Гвинн делает рядом с ней. Каэтане, в свою очередь, не понравилось, что Гвинн идет с Легионом, а она нет. Но тут Алия была непреклонна – Легион идет один, никаких соглядатаев от кланов. Все эти переговоры продолжались слишком долго, и Алия уже хотела действовать, сбежав и от Истинных, и от Совета, и тем более от Каэтаны.

Наконец выход был назначен на следующую ночь. В эту – местные легионеры, Алия и Маркус готовились.

– После того как вскрыли тюрьмы и лаборатории эрла, техники Легиона разобрались в системе подавления, однако защиты от него так и не смогли придумать. Экспериментальные модели мобильных глушилок пока работают плохо. Но зато я спроектировал «букашек», которые не валятся на границе «шума», а отправляются домой. Проблема в том, что мы не знаем, где откажут приборы. Я попытался сделать замер, но пока мои «букашки» разворачивались назад из разных точек, словно подавление везде разное.

– И все-таки сколько примерно? – повернулся к нему один из легионеров. Это был человек, Иван, и Алия