Граф Ушаков #2 - Сумасшедший Писака

Принесенный забытый нами артефакт по-прежнему выглядел, как каменный куб. Когда я так говорю, то имею в виду, что и в Истинном Зрении, он, как и раньше, не выделялся никакими магическими потоками. Самое забавное, что когда я направил в него свою силу, то он никак не отреагировал на это. Вот вообще никак. Я-то уже грешным делом успел привыкнуть, что на мою магию артефакты древних реагируют и зачастую реагируют позитивно, а тут такая птица «Обломинго».

Зато, когда туда направил каплю своей стихии Арсений Павлович, то артефакт ее поглотил и перестроил в нить. Стабильную, хорошо работающую нить. А потом профессор поднес куб к стихийной колонне, а от нее к артефакту, протянулась свободная нить огня.

- Собственно без него, - Мансуров потряс кубом в своей руке, - мы бы с этой задачкой не справились.

- Профессор, - обратилась к нему Софья, - я вот тут сейчас подумала, почему чаша храниться здесь. Скажите, а может так быть, что вот без этого, - девушка кивнула на колонну, - она просто не будет работать? Что если этот Ас, специально так сделал, чтобы у поселения никто не отнял чашу?

- Очень здравое замечание. – Улыбнулся Арсений Павлович, ставя куб на пол. – Думаю, что все так и обстоит, как ты говоришь, Софья. Ас специально так сделал, чтобы у них не отобрали подарок, который он им сделал. Думаю, он прекрасно осознавал ценность чаши, и что желающих ею завладеть будет много, поэтому максимум, который он мог сделать, привязать артефакт к местности.

- В таком случае, нужно было захватывать само поселение. – Хмыкнул слушавший профессора Гора.

- Верно. – Согласно кивнул мой учитель. – Только уверен, что и это было не таким простым делом.

- Это все конечно, замечательно. – Не довольно подала голос Дарья, стоящая у колонны со стихиями. – Только давайте уже решим головоломку.

Возражать на ее замечание никто не стал, лишь Софья послала своей подруге недовольный взгляд. Решать означенную «головоломку» пришлось всем присутствующим кроме меня. Было даже как-то неудобно. Все работают, а я один сижу и просто наблюдаю за происходящим. Ну, ко мне, правда присоединились еще и жандармы, которым по факту тоже было нечем заняться. Патрулировать тут нечего, на входе уже стоит сигналка, так что только и остается развлекаться наблюдением, как студенты с профессором пытаются соединять нити, так чтобы они не перекручивались и не распадались. Задачка оказалась не из легких.

Получился следующий общий пучок: Огонь – Ветер – Жизнь – Земля – Свет – Вода – Тьма. Ни одна из стихий не перекрывала другую. Вот только нужная комбинация получилась только с пятой попытки. Естественно сперва высчитывали, а лишь затем уже соединяли нужные потоки.

И вот, когда пучок был готов, встал вопрос, что делать дальше. Хорошо, что Арсений Павлович реально понял всю загадку и нашел ей решение. Он отнес куб к чаше. Подняв артефакт, стоящий на пьедестале, он поставил под него артефактный куб, а уже сверху саму чашу.

Вот честно, думал, что когда Мансуров коснулся чаши, начнутся очередные неприятности, но слава Великому Волхву, все обошлось.

Зато чаша начала стремительно набирать в себя стихийную энергию и внутри нее появлялся напиток. На внутренней грани, шла какая-то надпись на древнем языке.

- Будьте осторожны в своих желаниях – они имеют свойство сбываться. – Прочитал Арсений Павлович и с довольной улыбкой протянул артефакт мне. – Пей.

Что нужно делать я уже знал. Желание было обдуманным и простым. Правда, было несколько обидно, что вместо любого другого, той же открытия дара всех стихий, например, я вынужден загадывать просто знание Древнего языка. Но еще одним моментом было правильное формулирование. Не зря же чаша напоминает, «будьте осторожны в своих желаниях». Нужно очень тщательно сформулировать, чтобы артефакт понял его точно. Ох, как мы с профессором намучались с этой кикиморовой формулировкой. Вот, казалось бы, что может быть проще – Хочу знать Язык Древних, или нужно сказать хочу владеть древним? Вот, вот. Ответит чаша, знай древний, через годик, когда его выучишь, или владей им, после того как выучишь. Я до сих пор был не уверен, что мы подобрали правильную формулировку.

Едва испив напиток из этой чаши, познаю древних я язык, смогу читать, писать и говорить на нем, смогу я также понимать, и слово, символ, руну.

Закончив мысленно проговаривать свое желание, я сделал сперва осторожный, небольшой глоток. Напиток оказался довольно интересным на вкус и при этом не похожим ни на что, что прежде мне доводилось пробовать. В нем была: и сладость жизни, и легкость ветра, и крепость камня, и горечь тьмы, и острота огня. Сам напиток понятное дело было жидким, а еще имел белый цвет и как бы так, правильно сказать – светился. Не передаваемые ощущения, но самое главное – это было действительно вкусно. Испив до дна из чаши сей, я опустил ее назад на постамент.

- Ну, как ощущения? – С интересом спросил меня Арсений Павлович, а все члены нашей группы прикипели взглядами к моему лицу.

- Интересный вкус, который сложно описать. – Ответил я и почесав щеку добавил. – Правда, изменений в себе я никаких не чувствую.

- Попробуй прочитать гравировку на чаше. – Подсказал облокотившийся на колонну Илья, с любопытством смотря на происходящее действо. Вот уж точно, настоящий фанат истории.

Послушав совет товарища, я посмотрел на рунную надпись и с легкостью ее прочитал. Обрадованный этому факту, я облегченно выдохнул. Да, возможно эффект получится временным, но мне главное успеть прочесть скрижаль, чтобы наконец-то стать мастером.

- Будь осторожен в своих желаниях, они имеют свойство сбываться. – Перевел я с древнего на Тартарский.

- Значит сработало. – Задумчиво проговорил Мансуров, после чего достал свой планшет, открыл там какое-то изображение и протянул его мне. – А попробуй то, что ты до этого не знал.

Я взял в руки гаджет и всмотрелся в руническую вязь, дополненную изображениями. Сперва ничего не понял, но приглядевшись, ко мне начали приходить смыслы выстраиваясь в ровное повествование.

- Придя однажды в дом наш, не стал навязывать себя, а лишь с улыбкой тихой, он помогал, чем мог. Кого от хвори он спасал, кому же в ремесле его он помогал. И стал он