Всадник на белом коне (СИ) - Горъ Василий

Почему контакт не разрывал Махмуд Наджи, которому что-то вовсю советовали тренера, не знаю. Зато чувствовал в нем все ту же решимость идти до конца и… что-то вроде надежды на достойный «уход». Последнее почему-то понравилось. И, видимо, наложилось на впечатления от вполне вменяемого поведения Носорога во время трэш-тока, на стердауне и пресс-конференции, так что я не стал его унижать. В смысле, с первых мгновений второго раунда позволял показывать красивый бой, просто перехватывал инициативу тогда, когда считал нужным. И последовательно демонстрировал публике эффектные связки без завершений — просадил турку комбинацию из четырех ударов, заканчивающихся «вертушкой»; поймал на «мельницу» и бросил, но вовремя отпустил и дал выкатиться в стойку; отправил в нокдаун хай-киком после двойки в корпус и зубодробительного лоукика по внутренней поверхности передней ноги. А к концу третьей минуты понял, что еще немного, и «передавлю». Поэтому подставился на оверхенд, провалил, сотряс мощным апперкотом, сложил практически пополам ударом колена в солнечное сплетение и задушил. Классической «гильотиной». В стойке. Точнее, держал до трех хлопков по моему бедру, затем снял захват, плавно отступил назад и уважительно поклонился в знак благодарности за великолепный бой.

Наджи не разочаровал, ответив тем же. Только поклонился значительно ниже. Затем выпрямился, снова поймал мой взгляд и одними губами проартикулировал английское «Thank you».

Дальше было обычное столпотворение с необычными дополнениями. Первым восхитило ломаное русское «Это бил красивый сражение!» в исполнении мастера Грейси, чуть было не переломавшего мне ребра в могучих объятиях. Затем повеселил зал, начавший скандировать мое прозвище в русском варианте, видимо, подхватив кричалку у наших соотечественников. А еще через несколько мгновений в приличную толпу, собравшуюся вокруг меня, танком вломился Ричард Логан, благо рост под два метра и вес за сто двадцать килограммов позволял не замечать «мелких» препятствий, сходу вцепился в руку и заявил, что в полном восторге от шоу, которое я подарил Америке! Кстати, на этом его участие в обычном бардаке, начинающемся сразу после поединка, не завершилось — дав рефери продемонстрировать публике завершающий штрих моего противостояния с Махмудом Наджи, он забрал микрофон у ринг-анонсера и заявил залу, что в его промоушене загорелась новая звезда. «Интервьюировал» меня тоже сам, весьма профессионально подогревая интерес зала к «очередному уникуму из страны снегов, медведей и водки». Что интересно, на фоне самых красивых фрагментов закончившегося боя, демонстрируемых на четырех огромных экранах. И в конце концов закончил утверждением, в котором пообещал счастливцам, вовремя почувствовавшим всю мощь Всадника на белом коне и сделавшего на него ставки, что они через много лет будут с гордостью рассказывать об этом детям!

Да, некоторые его пассажи казались мне излишне напыщенными, наигранными и даже смешными. Но, вполне возможно, из-за недостаточно хорошего знания языка или разницы в менталитетах. А публике нравилось. И даже очень — практически каждое предложение владельца «Овердрайва» она встречала довольным ревом или восторженным свистом. Благожелательно отнеслась и к моей благодарственной речи. Более того, проводила из клетки скандированием все того же прозвища и криками «Возвращайся!» и «Мы тебя ждем!»

К этому моменту меня окончательно отпустило — выключилось тоннельное зрение, пропала внутренняя заточенность на бой и, заодно, сильно ослаб эффект «воздушного шарика». А где-то на половине пути до выделенных нам помещений вернулось в норму и восприятие времени. Заодно убив ощущением, что на канвасе я видел все движения противника в небольшом замедлении!

В этот момент наша процессия свернула за очередной поворот и чуть не снесла с пути знакомую парочку легковесов, судя по радушным улыбкам, дожидавшихся именно меня.

Первым заговорил японец — поздравил с победой и «фантастически красивым боем», сообщил, что они с Хекки смотрели его с начала и до конца, а потом попросил автограф для младшего брата, который коллекционирует автографы «великих бойцов».

От незаслуженного титула я сразу же отказался, заявив, что до великих мне еще пахать и пахать. Не стал подписывать и протянутый флаер — довел мужиков до нашей раздевалки и вручил пару маек с изображением Всадника Апокалипсиса. А потом наткнулся взглядом на приличное рассечение под левым глазом Кётаро и догадался поинтересоваться исходом их боя. Естественно, извинившись за то, что не видел ни единого мгновения, так как в это время готовился к своему.

Мталане, на иссиня-черном лице которого тоже хватало ссадин и рассечений, добродушно усмехнулся и пожал плечами. Кстати, скривившись от неприятных ощущений, вызванных жестом, показанным автоматически:

— Рубились все три раунда. Я проиграл решением судей. Можешь поздравлять Камэда-сана!

Поздравил. Обменялся с ними контактными данными и проводил до дверей. А когда мужики удалились, попал, как кур в ощип, сначала в загребущие ручки допинг-офицера, а затем спонсоров, Борисыча, тренеров и всех остальных «заинтересованных лиц», страшно довольных и результатами поединка, и своими выигрышами на ставках, и реакцией Ричарда Логана, практически гарантирующей продолжение сотрудничества. Правда, первое время обходились без слов — обнимали, отбивали плечи, жали руку, а дамы еще и целовали. Потом устроили «первичный разбор полетов», высказав много добрых слов и озадачив некоторыми пожеланиями, раздавили пару бутылок коньяка и то ли две, то ли три шампанского, слегка захорошели и разделились. Те, кто сделал ставку на исход боя между Садио Нганну и Морисом Буске, отправились в зрительный зал дожидаться начала поединка за звание чемпиона мира, тренера, их ассистенты и две трети «гарема» остались в комнате отдыха, а Настена и Джинг утащили меня в массажку. Приводить в порядок и все такое.

«Все такое» получилось на славу. Особенно в душе — девчонки, не на шутку заведенные боем, отрывались так, как будто напрочь отключили не только стеснение, но и здравый смысл. Я, естественно, не возражал. Причем очень активно. Ведь некоторая безбашенность того, что они вытворяли, не отменяла ни чувственности, ни нежности. Просто перевела привычную страсть, скажем так, на «новый уровень». В общем, в комнату отдыха я вернулся довольным, как мамонт, переживший ледниковый период, наткнулся на «возмущенный» взгляд Голиковой, ответил ей взглядом-обещанием и… заявил, что голоден, как собака!

Заваливать яму в желудке бутерами не было никакого желания, так что мы отзвонились начальству, сообщили о своих планах на ближайшие несколько часов и получили требуемое разрешение. Затем перетащили вещи в номер к Тихону и Рамазану, связались с Майером, договорились о встрече через полчаса перед ресепшеном отеля и разбежались по своим. Переодеваться. А когда опять собрались и дождались «гида», вышли в ночной город, залитый разноцветными огнями иллюминации объектов… хм… инфраструктуры, вездесущей рекламы и всем тем, чем его украсили перед Рождеством…

…Следующие два с лишним часа я чувствовал себя в сказке: Город Грехов интриговал, заманивал и совращал красочными анонсами концертов известнейших исполнителей, разнообразных шоу и танцевальных конкурсов, предлагал посмотреть или поучаствовать в состязаниях на любой вкус и цвет, пробуждал даже самые чахлые ростки азарта, предлагая широчайший спектр всевозможных игр, и так далее. Голод? Ха!!! Мы шли от отеля к отелю в толпе людей, сгорающих от предвкушения благосклонности госпожи Удачи, обсуждающих баснословные выигрыши или экзотические виды отдыха, вместе с ними закручивались в самых настоящих водоворотах, прибивались ко входам в казино и не без труда выгребали против течения. Хотя не всегда: не справившись с мощью потока, вливающегося в «Caesars Palace Casino», прикоснулись к миру соблазна Больших Ставок; в «The Cosmopolitan of Las Vegas» обалдели от безумного количества игровых машин и игроманов, испытывающих свое счастье; в «The Venetian», вроде как, проникались духом одного из известнейших городов Италии. А потом как-то внезапно вспомнили о потребностях тел, забрели в какой-то китайский ресторанчик и отдали должное Шаньдунской кухне Китая. Заодно послушав мини-лекцию Джинг о стилях приготовления блюд в этом регионе, разобравшись в разнице между техникой Бао и ее конкурентом Па, напробовавшись морепродуктов и не очень привычных десертов. А перед самым уходом из этого заведения, то есть, сразу после того, как Курт оплатил общий счет со специальной карты, полученной от Горина, этот гастрономический экстаз прервал Борисыч, позвонивший мне на телефон и поднявший самую настоящую панику: