Досье Сарагоса - Пьер де Вильмаре

Для американцев и англичан арест Бормана означал бы лишиться шанса на то, что немецкие советники оккупантов — некоторые среди них уже зондируют поч-ву, чтобы войти в окружение Конрада Аденауэра, когда он в 1949 году станет первым канцлером Западной Германии — будут играть на их стороне, когда настанет нужный момент. Эти «старые господа», о которых у нас еще будет возможность поговорить, уверяют, что они сумеют убедить Бормана в обмен на гарантию его свободы вернуть назад в западногерманское лоно большую часть всех тех миллиардов долларов, швейцарских франков, золота, алмазов, ком-мерческих фирм, и т. д., которые были вывезены за границу с 1944 года.

Они в курсе, тем более что они сами принимали участие в выполнении плана, принятого в страсбургском отеле «Мезон-Руж». Они контролировали банковский и финансовый комитет, организованный Борманом. Их звали Герман Йозеф Абс, Роберт Пфердменгес, его лучший друг в верхушке финансовой сферы и про-мышленности, находящейся в процессе восстановления; Карл Раше, директор «Дрезднер Банка» и до войны один из высших руководителей международного франкмасонства, которое прикрывало Германа Шмитца и других, когда они в марте и апреле 1945 года вели в Базеле переговоры с Банком по международ-ным расчетам о транзите через Швейцарию двух тонн золота, спрятанных на острове Майнау. Промышленник Шулер из группы Сарагосы, был человеком Раше в руководстве испанского филиала своей фирмы «Accumulatoren-Fabrik»…

Плод не созрел ни в 1947, ни в 1948 году. Он созреет годом позже, после окон-чания блокады Западного Берлина. Но переговоры для конкретного воплощения этих планов пройдут в большой скрытности только с 1951 по 1956 год.

16.4. Операция «Бренди»

Тем временем американцы в строжайшей тайне и с большим успехом осуществ-ляют начатую ими с лета 1947 и продолжавшуюся до середины следующего го-да карательную операцию под кодовым названием операция «Бренди».

Первый удар был нанесен одновременно приблизительно в пятнадцати городах и небольших местечках Западной Германии. Результатом его стали аресты муж-чин и женщин, тесные связи или деятельность которых во всех случаях вели в Испанию. Операцию провели так, чтобы никто не заподозрил, что некоторые утечки информации исходили от «Рика» и Гарсии. Все объяснялось применени-ем подслушивающих устройств, доносами, оплошностями…

Из приблизительно двадцати случаев, которые нам известны, следует упомя-нуть (временный) арест Бригитты фон Готфридзен, которая регулярно приезжа-ла из Шлезвиг-Гольштейна в лагерь для интернированных в Регенсбурге, где ее муж — с которым она мечтала развестись — прозябал в обществе одного из быв-ших гауляйтеров и видного сотрудника в аппарате Бормана. Муж сообщил ей, что собирается убежать со своим напарником, и что он знает, где можно до-браться до канала в Баварии, по которому их через Францию могли бы пере-править в Испанию. В Испанию, где их ожидал бывший посол Вальтер Хевель, тот самый, которому удалось бежать из бункера Гитлера в Берлине.

Другой арест привел из Германии прямо в Мадрид, к Антонио Поку, руководите-лю филиала Гестапо в Испании, которого направил туда Гестапо-Мюллер в 1943 году.

Практически тут же был захвачен совсем недавно приступивший к работе сек-ретный мощный радиопередатчик, который связывал регион Мюнхена с Сараго-сой, о существовании которого Зегерс сообщил шестью месяцами раньше. В ан-глийской зоне был арестован полковник СС Вальтер Вильке из СД, живший под видом своего брата Артура, умершего в начале 1945 года, и который на самом деле был подлинным антинацистом. Я обнаружил в то время, что Вильке работал на Карлсхорст, о чем, разумеется, не знали его соотечественники, и даже те, кто его арестовал.

Группа Зегерса продолжает, тем не менее, свою деятельность. 7 сентября 1947 года он просит своих соратников во Франции помочь побегу около 400 немец-ких авиатехников-мотористов, «которые распределены в концентрационных лагерях (!) в Лилле, Лионе и Марселе, так как они нужны за морем». 27 сентяб-ря на пути из Тарба к испанской границе французская служба безопасности арестовала двух из этих техников, которые только что убежали из Марселя.

Также и другие крупные неприятности возникают в нескольких странах, напри-мер, американская разведка обнаружила несколько значительных денежных вкладов и потребовала, чтобы их, по меньшей мере, заблокировали. Так, под кодовым именем Эдельман в банке Цюриха лежали: 128 477 121 швейцарский франк; в Испании — 90 миллионов долларов; в Португалии — 27 миллионов дол-ларов; в Швеции — 105 миллионов долларов, и т. д.

В 1948 году положение еще более ухудшается. Донесения указывают, что ре-сторан «Хорхер» в Мадриде является важным передаточным звеном для «орга-низации». Он был открыт в декабре 1943 года некой Элизабет, дочкой владель-ца очень известного берлинского ресторана с тем же названием. Гестапо-Мюллер лично дал «зеленую улицу» его открытию. Элизабет, получившая ис-панское гражданство, после окончания войны путешествовала по Европе, но ее любимым местом пребывания в этих путешествиях был отель «Бристоль» в Париже.

Отто Скорцени, сбежавший однажды из лагеря для интернированных в американской зоне, часто посещал ресторан «Хорхер» в Испании, в то время как он с доктором Шахтом ввязывался в различные банковские операции и в незакон-ную торговлю оружием, отправляемого в тогда еще французский Магриб.

16 июня 1948 года шеф ФБР Дж. Эдгар Гувер сообщает президенту Трумэну, что один из его информаторов только что сигнализировал, без возможности какой-либо ошибки, о пребывании Бормана в Буэнос-Айресе. Мы подтвердили: это была предпоследняя его поездка между Баварией и Аргентиной. Его приняли 17 мая в доме генерала Умберто Сосы Молины, министра обороны, бывшего члена GOU, секретной группы офицеров, которая привела Перона к власти, и пример которой вдохновит в Каире в 1952 году Мохаммеда Нагиба и Гамаля Абдель На-сера на путч для свержения короля Фарука.

16.5. К5 в ожидании

На протяжении этого периода два сообщения наводят на размышления. Первое упоминает поведение одного высокопоставленного офицера из учреждения Абакумова, когда некий немец приходит к нему, после того как французские власти дали объявление о розыске Бормана, с обещанием вознаграждения в сумме 15 000 марок тому, кто поможет найти место его пребывания. Посетитель передает офицеру донесение, в которое он собрал подробные сведения о двух или трех местах, где Борман время от времени встречается со своими друзьями. Затем он наивно спрашивает советского офицера, где он может передать эту информацию французам, так как она касается их оккупационной зоны. Русский читает документ и, вместо того чтобы вернуть его немцу, заявляет ему, что он сможет его хорошо использовать… Конец разговора.

Об этом инциденте недвусмысленно сообщают документы группы К5, предше-ственницы Штази, из ее досье под № 000293. Наш коллега Томаш Мянович нашел его в архивах Штази.

Вторая информация происходит из другого документа, № 000295. Он свиде-тельствует, на полях отчета о процессе бывшего генерала СС Отто Олендорфа, что обвиняемый заявил: «Уже в 1943 году у Бормана были связи с Москвой… Накануне капитуляции он, впрочем, вступил в контакт с советским командиром на наиболее близкой позиции (к бункеру)». Сравните это с насмешливым заяв-лением бывшего генерала СС Готлиба Бергера во время суда в Нюрнберге над нацистскими руководителями с Вильгельмштрассе (МИД Германии — прим. перев.): «Борман в свое время снова здесь появится, как народный комиссар, под совет-ским знаменем, во главе Германии, отданной в руки коммунизму…»

В то время ни один журналист на Западе не проявил интереса к этим высказы-ваниям, как и двумя годами позже к появлению Альберта Бормана, брата Мар-тина, который вдруг вышел из подполья. Конечно, Альберт никогда не любил своего брата; конечно, создание правительства Аденауэра привлекало больше внимания, но, тем не менее, неужели репортеры не могли бы заняться тайной жизнью Альберта до 1945 года?

16.6. Миссия Эвиты Перон в Европе

Вместо этого пресса летом 1947 года очень интересовалась турне по Европе Эвиты Перон, с полуофициальной миссией дружбы для ее мужа, но интерес журналистов почему-то ограничивался только ее светлыми волосами, ее свет-209

скими мероприятиями, слухами и сплетнями, позволившими создать миф, кото-рый затем тщательно и периодически поддерживался в течение десятилетий. Хуан Дуарте сопровождал свою сестру Эвиту.

Только журналистка Алисия Духовне Ортис в ее биографии («Эва Перон») за-тронула несколько деталей странного пути супруги генерала Перона.

И действительно, за восемь недель Эвита бегло посещает Мадрид, Париж, Лис-сабон, Венецию, Флоренцию, Неаполь, Рапалло (где ее принимает богатейший аргентинец Додеро), Портофино, Сан-Ремо, Геную, и снова Париж и Рапалло. Поездка заканчивается апофеозом, 7 августа, в Швейцарии, приемом для двух-сот персон в ресторане цюрихского отеля «Баур-о-Лак». На прием поспешили банкиры, среди которых и Франсуа Жену, который до своей смерти отвечал за интересы Бормана и нескольких других нацистских руководителей.