Ее тайный возлюбленый - Сара Беннет

– Вы не ушиблись, дорогая?

Она встала на ноги, ухватившись за поручни, прикрепленные к стенке, ее мокрые волосы обвисли тяжелыми прядями.

– Нет, не ушиблась.

– Хорошо. – Его глаза сузились и заблестели от злости. – Мне не хотелось бы доставить подмоченный товар вашему герцогу, что бы там ни было.

Его голова исчезла, и над ней остался лишь квадрат неба, видимый сквозь открытый люк.

Горячие слезы обжигали глаза. Кумб, или грабитель, или кем он там был еще, ловко все спланировал и заманил ее в ловушку. Вероятно, остальные обитатели поместья тоже участвовали в спектакле. Уоникоты и Мэри, наверное, тихо посмеивались над ее щедростью, когда она пыталась уговорить Кумба помочь ей бежать. Как, должно быть, они смеялись над ней!

Вспомнив отдельные подробности своего пребывания в поместье, Антуанетта ощутила прилив ярости и обиды, что ее подло обманули и унизили. Как умно он вел себя! Держался на расстоянии, изменил свою внешность, манеры и даже голос. Хотя иногда она чувствовала некую схожесть, тем не менее, в ее воображении никогда не складывались воедино два столь разных облика.

Как хитро ее обвели вокруг пальца! И вот она на борту яхты, плывущей в открытое море. Даже если бы она умела плавать, вряд ли она решилась бы броситься в холодные, вздымающиеся морские волны. Она по-прежнему не знала, что он задумал, что замыслил, как он намерен поступить с ней. Слова о том, что он не сторонник лорда Эпплби, не успокоили ее. Скорее всего, он так или иначе избавится от нее, как только получит письмо.

От отчаяния слезы потекли еще быстрее, и она их не удерживала, ведь никто не видел их. Страх и одиночество поселились в ее душе, любовник обманул ее, более того, предал. Она не знала, как ей быть, кому верить, а тут еще сильная качка стала вызывать у нее дурноту.

Антуанетта кое-как добрела до койки и повалилась в нее. Улегшись, она попыталась заснуть, но тщетно. Ну что из того, что она устала и на душе у нее скребутся кошки, нет, она не должна была спать. Она должна сохранять бодрость тела и духа, чтобы с достоинством встретить лорда Эпплби, к которому он вез ее.

Однако странно… Если он хотел вернуть ее лорду, тогда ради чего они уехали из Уэксмур-Мэнора? Антуанетта не подозревала, что Эпплби уже едет к ним в поместье, пока мнимый Кумб не сообщил ей о его приезде. Если он был человеком Эпплби, то зачем он помогал ей бежать? Итак, он не намеревался возвращать ее лорду. Это действительно походило на правду. Он упомянул герцога, которого она придумала, но теперь, похоже, это даже сыграет ей на руку. Она могла попытаться подкупить его, обещав ему вознаграждение от «герцога». Но все равно она не понимала, что ему надо от нее.

Она полагала, что, узнав о том, как она богата, он может рассчитывать получить от нее какое-то вознаграждение. Но тут ее мысли запутались окончательно, а от усталости у нее слипались глаза. Несмотря на сильную боковую качку и шум волн, бьющихся о борт, Антуанетта погрузилась в дремоту.

Глава 24

Гейбриел сидел в рубке, держась рукой за румпель и уверенно ведя судно вперед. Он с наслаждением вдыхал соленый морской воздух, погода стояла ветреная, как раз то, что надо. Сильный ветер надувал паруса, яхта ходко шла вдоль побережья, унося их все дальше от Сент-Нэллса. Гейбриел наслаждался морем, здесь он был свободен и независим. На душе у него было легко и спокойно впервые после того дня, когда он узнал печальные новости от отца и повздорил с Эпплби в его лондонском особняке. Там, где он в первый раз увидел Антуанетту. За все время он только однажды спустился вниз, чтобы посмотреть на нее – она крепко спала. Во сне она выглядела такой прекрасной и невинной, что ему стало стыдно тех мыслей, которые невольно прокрались в его голову. Его молодое горячее воображение рисовало возбуждающие картины, но вдруг он вспомнил о герцоге, и от злости и обиды ему захотелось свернуть ей шею.

Гейбриел аккуратно вел яхту, стараясь, чтобы ветер все время наполнял паруса. Когда судно ложилось на другой галс, оно кренилось под ударами ветра и продолжало быстро бежать по волнам.

Конечно, Антуанетта очень разозлилась на него, когда узнала, кто он на самом деле. Ничего другого Гейбриел не ожидал, он надеялся встретить ее гнев открыто, гордо и без страха. Но ее удрученное, как у ребенка, выражение лица так глубоко тронуло его, что ему хотелось обнять ее, приласкать и утешить.

Откровенно говоря, ему нечего было стыдиться, он сделал все точно так, как она просила: помог ей убежать от Эпплби. Гейбриел надеялся, что, очнувшись после сна, она все поймет и поблагодарит его нежным поцелуем. Если бы только она не упомянула про герцога.

От этого в душе у него сразу возникла острая горячая боль, которая постепенно поглотила его целиком. Итак, когда она спала с ним, любовно вздыхая и лаская его руками, она думала не о нем и не об Эпплби, она представляла себе, что лежит в объятиях герцога!

Гейбриел судорожно стиснул ручку румпеля, и только когда яхта зарыскала, теряя ход, он опомнился и опять выровнял судно. К чему напрасно тревожить себя печальными размышлениями? Он добьется от нее правды. Времени у него предостаточно. Гейбриел собирался, как стемнеет, бросить якорь в одном из своих любимых заливов и простоять там всю ночь. Там их никогда не настигнут руки Эпплби, и они будут вдвоем – он и она… ах да, еще письмо…

Он знал, что письмо должно быть при ней, она его где-то спрятала, и он собирался вытребовать его. В конце концов, какую пользу она могла извлечь из этого ценного для него документа? Получив письмо, он вернул бы себе Уэксмур-Мэнор и заставил бы Эпплби не возбуждать против него никаких обвинений. Он стал бы обеспеченным джентльменом, владельцем крупного земельного поместья.

Интересно, смогла бы тогда Антуанетта увлечься им?

Гейбриел почти презирал себя за подобные мысли, но ничего не мог поделать с собой. Он хотел обладать ею и был готов на все, лишь бы только завоевать ее.

Антуанетта сидела на краю койки, пытаясь сообразить, что ей делать дальше. Ее мутило и тошнило. Проснувшись, она никак не могла прийти в себя, понять, где она и не угрожает ли ей опасность. В следующий миг она бросилась к тазу, который был надежно укреплен в деревянной стойке. Как же он ей пригодился: после того как ее вырвало, ей стало немного легче, но через минуту опять стало дурно.

О Боже, морская болезнь… Антуанетта застонала и закрыла глаза. Ей хотелось выйти на свежий воздух. Но если она выйдет на палубу, то окажется в обществе этого типа.

Что бы он ни говорил в свое оправдание, она ему не верила. Судно сильно накренилось, и ее опять затошнило. С жалобным стоном она полезла наверх.