Необъяснимые явления - Николай Непомнящий

Может быть этот ритуал и привел к возникновению так называемого «братства леопарда». Одетые в леопардовую шкуру с трезубцами, имитирующими когти, члены этого братства наводили страх на население Западной Африки. Чаще всего они нападали на женщин. Перерезав женщине сонную артерию, они отрезали ей груди и пожирали их. Этот «культ леопарда» сохранился и в XX веке. В 1938 году около Вамби в Бельгийском Конго (Заир) были убиты 400 женщин. Один из членов братства, арестованный полицией, показал тела 38 мертвых женщин с отрезанными грудями.

В Африке существовало и «братство пантеры», члены которого, подобно членам «братства леопарда» и европейским оборотням, якобы обладали способностью превращаться в зверей. Во время посещения ряда районов Западной Африки в конце 20-х годов американский писатель Уильям Б. Сибрук беседовал с африканским служащим, который был схвачен стражами порядка в шкуре пантеры с железными когтями после жестокого убийства девушки в джунглях. Тей – так звали африканца – говорил, что он на самом деле превращается в пантеру, а переодевание помогает трансформации в нее и что быть пантерой гораздо лучше, чем человеком. Как отмечал Сибрук, когда Тей с воем бросался с дерева на девушку и разрывал ей горло, он действительно походил на настоящую пантеру.

Человеку всегда хотелось жить вечно. Следствием этого явилось возникновение веры в бессмертие души и в возможность перерождения после смерти в другое существо. В мифе о вампире это желание выражено в гротескной форме. Для поддержания жизни вампиру необходима человеческая кровь. Конечно, для многих это является отталкивающим фактором, и те, кто верит в существование вампиров, страшно пугаются встречи с ними. Но для некоторых эта возможность все же привлекательна. Есть много психически больных, которым импонирует подобная форма власти над другими и которым нравится отождествлять себя с графом Дракулой.

Бывает, что люди нe просто ассоциируют себя с Дракулой, но и пагологически жаждут крови. Для них, как и для сверхъестественных существ, поднимающихся из могил, кровь является способом к выживанию, хотя, возможно, на ассоциативном или психологическом уровне.

Кровь всегда имела для людей важное символическое значение вне зависимости от ее физиологической роли. Многие отождествляли кровь с душой руководствуясь тем фактом, что, если человек потерял много крови, он умирает. Некоторые люди во время ритуалов пьют кровь животных, считая, что таким образом к ним перейдут их способности. В прошлые века, например, норвежские охотники пили кровь медведя, чтобы обрести его силу.

Многие считают, что вампир получил свое название от летучей мыши – вампира. На самом деле мышь-вампир, обитающая в Мексике и Южной Америке, была обнаружена только в XIX веке, когда образ человека-вампира уже прочно вошел в европейскую мифологию. Летучая мышь на самом деле не высасывает кровь из своих жертв – обычно скота и людей, а прокусывает кожу и слизывает кровь языком.

Вампиризм летучей мыши вполне естествен, кровь необходима ей для выживания. Конечно, это может быть опасно, так как она нередко является переносчиком болезней. Но человек во многом преувеличил ее зловещие повадки, возможно из-за ее страшного вида. Ведь даже абсолютно безвредная летучая мышь вызывает у нас неприятные эмоции, может, в связи с легендами о людях-вампирах.

Даже если мы оставим в стороне случаи психических заболеваний и патологической жажды крови, то все равно столкнемся с большой популярностью мифа среди обычного населения. Вероятно, это можно объяснить тем, что нам доставляет удовольствие кратковременный испуг. Любым «жутикам», даже независимо от того, насколько талантливо они написаны, гарантирован успех. Но причины возникновения образа графа Дракулы и ему подобных лежат гораздо глубже. Основой для легенд могло послужить стремление к бессмертию, но здесь еще явно прослеживается сексуальный аспект.

Жертвы Дракулы обычно красивые молодые женщины, а женщины-вампиры охотятся за привлекательными мужчинами. Нападение обычно происходит в постели жертвы. Укус вампира – вариант безвредного любовного покусывания, а может, наоборот, любовный укус – следствие популярности мифа. Более того, эти сцены отдают садомазохизмом – вампир подавляет жертву, кусает, а иногда убивает ее.

К концу XIX века люди начали открыто говорить о тех аспектах человеческой природы, о которых раньше умалчивали. Значительное число современных людей знакомо с работами Зигмунда Фрейда, и многие подцерживают его взгляды на причины конфликта сознания и подсознания. Клиническая психология представляет нам случаи раздвоения личности, а иногда в человеке сосуществуют несколько разных индивидов. В результате противоречий внутри человеческой психики сознание распадается на части, и мы имеем дело с несколькими поведенческими моделями. Сложность и противоречивость человеческой натуры – лакомый кусочек для писателей. Наиболее известное произведение на эту тему – «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Роберта Льюиса Стивенсона. В ней прослеживаются традиции легенд об оборотнях, так как главный герой обладает способностью трансформироваться в совершенно другую личность – опасное и жестокое существо.

Физические различия между уважаемым доктором Джекилом и его «оборотной стороной» мистером Хайдом имеют психологическое значение. И не только из-за того, что писателю было необходимо сделать их отличными от других героев. Маленький рост и легкая поступь Хайда предполагают «легкость» зла. В то же время подразумевается, что фигура Джекила и его тяжелая походка отражают его моральную устойчивость. Стереотип волосатого дикаря прослеживается в описании рук главных персонажей: «…рука Генри Джекила… была совершенна в очертаниях и размере; она была большая, крепкая, белая и приятная. Но рука, лежащая на покрывале, которую я видел сейчас достаточно четко в желтом свете лондонского утра, была тяжелая, узловатая, с четко выраженными суставами, мертвенно бледная, с густыми волосами». В некоторых киноверсиях у Хайда также волосатое лицо, что придает ему еще большее сходство с оборотнем. Но писатель подчеркивает, что лицо Хайда отнюдь недефективное с физической точки зрения. «Он выглядит необычно, – говорит один из персонажей, —но я не могу сказать, что в его внешности есть какие-то отклонения»; «он производит впечатление урода, хотя у него нет ярко выраженных дефектов». Это выражение лица Хайда и особенно его отталкивающая улыбка заставляют других действующих лиц романа относиться к нему с неприязнью. Джекил говорит о своей второй личине: «Никто не приближался ко мне, чувствуя что-то зловещее в моем облике. Это, как мне кажется, происходит потому, что все люди состоят из добрых и злых побуждений, и только Эдвард Хайд, один из всего рода человеческого, был сущим дьяволом».

Джекил доходит до полного саморазрушения в попытке разделить в себе добро и зло. Таким образом он хотел уйти от мучившего его внутреннего напряжения, победить свою моральную слабость и стать настоящим серьезным джентльменом, которым он всегда хотел быть.

Главным просчетом Джекила было то, что он пытался разделить добро и зло в тот момент, когда доминировали низменные аспекты его души. «В этот момент, – рассуждает он, – мои добродетели отступали, мои восставшие пороки быстро завладевали мною; то, что получилось, стало Эдвардом Хайдом». Когда Хайд проглатывает специальную смесь, он становится снова Джекилом – но тем же старым Джекилом с раздирающими его душу противоречиями. Поскольку Хайд вышел из подсознания Джекила, он олицетворение его агрессивных побуждений – одно целое с ним, он сильнее, чем вечно сомневающийся Джекил. Постепенно Хайд разрушает Джекила.

Книга была очень популярна, ее обсуждали за обеденным столом и на воскресной проповеди. На ее основе поставлено несколько фильмов.

После публикации книги психологи долго изучали противоречивость человеческой натуры и приходили к различным выводам. Для обычного человека «двойничество» героя романа по-прежнему остается загадкой, в которой к тому же постоянно проявляются все новые и новые грани. К примеру, может существовать много объяснений, почему профессиональный киллер или нацист может одновременно быть любящим мужем и отцом.

Многие люди хотя и считают, что не способны причинить боль другому, тем не менее получают удовольствие от лицезрения жестоких сцен. Публичные экзекуции – обычное зрелище для наших предков, ушли в прошлое, но и сегодня на месте страшной катастрофы с множеством искалеченных тел мгновенно собирается толпа любопытных. Издатели американской газеты «Нэйшнл инквайери» знали, что делали, когда помещали на первой странице статью о каком-либо зверском преступлении. Газета быстро раскупалась. Когда читатели восклицают: «Это ужасно!» – это ли они на самом деле подразумевают? Или в этой истории есть нечто, что завораживает их? Интересно отметить, что на афишах фильмов ужасов и триллеров практически всегда изображают самые жестокие сцены. Жестокость является для многих наиболее привлекательным аспектом кино – и это заявление сделано на основе социологических исследований. Задумавший самоубийство человек, стоящий на краю крыши многоэтажного здания, моментально притягивает толпу зевак, и даже находятся те, кто в возбуждении кричит: «Прыгай! Прыгай!»