Семь чудес и временной разлом - Питер Леранжис

– Смотрю, кто-то еще не вернулся из мира снов. Ладно, одевайся. У нас впереди большой день.

Мир снов?

Кошмар?

Я досчитал до трех, затем бросился в ванную. Достал зубную щетку, зубную пасту, расческу и…

Вот оно.

Зеркальце. Его мы с отцом купили в аптеке «СиВиЭс Кэрмарк», когда я был во втором классе. Я перевернул его и взглянул на заламинированный снимок, где четырехлетний я катаюсь на санках с мамой и папой. Он все еще был на месте.

Я торопливо повернулся спиной к зеркалу на стене ванной и поднял зеркальце в руке так, чтобы увидеть свой затылок.

– Неплохой отель, скажи?

Услышав папин голос, я от неожиданности подскочил и едва не уронил зеркальце на мраморную полку.

– Очень даже неплохой, – выдавил я.

– Что-то не так? – спросил он.

– Нет! – излишне бурно отреагировал я.

– Пошли. Мы с мамой готовы к завтраку, – позвал он. – У них тут традиционные омлеты. И твои любимые шоколадные маффины с шоколадными чипсами!

– Ням-ням, – сказал я, хотя есть мне совершенно не хотелось.

Он ушел, а я начал торопливо одеваться. Мозги кипели.

Что произошло? Куда делась лямбда? Где мои друзья? Неужели мне все приснилось?

И где мы вообще?

Глава 55

Клин

Баннер смотрел на меня сверху вниз все время, пока мы завтракали. Точно жестокое напоминание обо всем, что я испытал, – или думал, что испытал.

Я почти ждал, что сейчас моргну – и увижу темную громадину горы Оникс и старые кирпичные здания Института Караи. Но мы находились на каком-то старом курорте, просторном, принаряженном и плоском, не считая устремившихся к голубому небу высоченных пальм. Нас окружали папы в гавайских рубашках и мамы, загружавшие детские коляски вынесенной украдкой едой со шведского стола. И наоборот. Сразу за входной дверью начинался гигантский бассейн с горкой в виде зеленого динозавра. Весь завтрак мама с папой болтали о животных и выставках. Они были знакомы с кучей самых разных ученых, и мне хватало уверенности утверждать, что нас ждут многие часы, проведенные за чаем и рассуждениями о генетике.

Все это казалось невероятно знакомым. И одновременно с этим – будто я только что проснулся на Марсе. Эти два ощущения были настолько противоречивы, что стирали все остальные чувства и мысли.

Часть меня хотела выбежать на середину кафетерия и станцевать без штанов – потому что мама была жива, и отец не сбежал из дома, и мы были вместе, и ничего страшного никогда не случалось.

Но другая подозревала, что моя жизнь была одной сплошной презентацией в «PowerPoint» и проникший в систему вирус подменил все слайды.

Торквин… Марко, Касс и Эли… Семь чудес… Профессор Бегад, брат Димитриос, Дария, Канавар и Псих Фарук… Они не могли быть просто плодом моего воображения.

Или могли?

– Встаем! – объявил папа, допивая последний глоток черного кофе.

– Ты не голоден, Джеки? – спросила мама, хмурясь на омлет, к которому я так и не притронулся.

– Живот болит, – пояснил я.

Она отдала мне банан со своего подноса:

– Возьми. Вдруг проголодаешься. И для желудка не тяжело.

Я сунул банан в карман рубашки, совершенно дурацкой на вид, но в толпе туристов никому до этого не было дела. Мы вышли на улицу, и жара припечатала меня точно кулаком. По сравнению с подмораживающей атмосферой внутри отеля воздух снаружи был тяжелым и раскаленным – а ведь было еще только утро.

Мы сели в трамвай и покатились по буйно цветущему тропическому заповеднику. Нашей первой остановкой стала «Обезьяньи сюрпризы».

Из динамика трамвая полилась запись:

– Подобно острову Комодо, знаменитому комодским вараном, древнейший вид которого сохранился до наших дней, здесь, на Нисси, мы тоже можем похвастаться удивительными примерами эволюционных аномалий, подобных которым нельзя встретить больше нигде в мире. В парке «Затерянный мир» мы поддерживаем естественную среду обитания, что подчас предполагает густую растительность, а потому просим пеших посетителей проявить осторожность. Ни в коем случае не пытайтесь покормить животных или делать вид, что собираетесь это сделать, также просим не выходить за плексигласовые ограждения…

И все в таком духе.

Я почувствовал себя усталым и раздраженным еще до того, как мы спустились по лестнице.

Наш гид повел нас по тропе между двумя очень высокими плексигласовыми стенами. Многие дети-посетители успели накарябать на пластике послания, из которых я узнал, что «Ник любит Дженни», у Таки – «тупая стрижка», а кому-то зачем-то понадобилось написать «FIXX», наверное, миллиард раз.

За исцарапанным пластиком тянулись сплошные пальмы да иногда пролетала какая-нибудь птичка. Я сбавил шаг, чтобы взрослые ушли немного вперед, и начал бездумно смотреть вверх. Услышав вопль, похожий на обезьяний, я представил, что это Калани стала Омфалосом в теле обитателя джунглей.

– Здравствуйте, моя королева, – пробормотал я.

Вопль повторился, на этот раз ближе.

Я посмотрел влево и вправо и вытащил из кармана банан.

– Иди сюда, обезьянка! – позвал я. – Хочешь завтрак?

– И-И-И-И-И-И-И!!!

Нечто черное спрыгнуло с дерева и врезалось в плексиглас. Животное плюнуло на пластик желтой слюной, и от неожиданности я выронил банан и бухнулся на землю.

Гид, успевший свернуть за угол, бежал ко мне. Он старался держаться вежливо, но на его лице ясно читалась злость.

– О, бедняга, черный майму, должно быть, учуял этот банан, ха-ха! – он выдавил из себя смешок. – Именно поэтому мы установили все эти знаки «Не кормить животных!»!

Я вскочил на ноги, не отрывая взгляда от желтых глаз напавшего на меня создания.

Их выражение было мне знакомым. И очень хорошо.

– Это не майму… – сказал я.

– Прошу прощения? – удивился гид.

Животное оскалилось на меня через пластик и еще раз плюнуло.

– Я не сумасшедший… – Я повернулся к гиду и засмеялся. – Мне все это не приснилось!

– Нет-нет-нет-нет, – замотал головой гид, – эти животные правда могут быть сущим кошмаром, но они…

– Это виззит, – перебил я. – Он называется «виззит» и плюется ядом.

– Э-э, леди и джентльмены, ядовитые железы были хирургическим путем извлечены из тела майму, так что его слюна не представляет никакой опасности, – он хихикнул. – Хотя все равно остается довольно непривлекательной на вид.

Он вернулся в начало группы, но мама и папа остались рядом со мной:

– Джек, ты в порядке?

– В полном, – ответил я. – Я в порядке, и я не псих. Совсем нет. Где мы сейчас?!

Они переглянулись.

– Мы обсуждали это неделями, Джек, – произнес папа.

– Нисси, затерянный остров в тропиках, – добавила мама. – Который каким-то чудом не был открыт, пока несколько лет назад его не обнаружили на снимках со спутника. Динь-дон-дон… Ничего не напоминает?

– Точно, – сказал я. – Правильно. Остров не затонул. Вот оно что. Мы прошли через разлом, и разлом закрылся. Навсегда. Локули больше нет! Их не стало, и поэтому ни Института Караи, ни Масса никогда не было! Я больше не Портной. И не Разрушивший. Мне не придется править! Вы понимаете, что это значит? ЙЕ-ХУ-У!

Безумец. Буйно помешанный. Именно так прозвучали мои слова, но я просто не мог молчать.

Мама с папой еще раз переглянулись и расхохотались.

– Еще одна твоя история, да? – воскликнул папа. – То, как работают твои мозги, не перестает меня поражать, Джек. Все что угодно может стать основой для новой идеи. Когда-нибудь ты начнешь на этом зарабатывать. Непременно. Станешь автором детской приключенческой серии!

– Не забудь внести романтическую линию, – подмигнула мама. – А теперь идем. Посмотрим, что еще тут есть интересного.

Они пошли дальше, а все мои мысли сосредоточились на Эли. Из-за чего мой воротник словно стал горячее на триста градусов.

Я должен был узнать, что с ней. Что с Марко, Кассом и Элоизой. Мне необходимо было удостовериться, что они существуют. Но для этого мне нужно было где-то уединиться.

Мы едва не столкнулись с другой семьей, парой с тремя детьми, направляющейся к огромному зданию с высокой крышей, откуда доносился нескончаемый ор. Старший брат, может, на год или около того старше меня, без остановки снимал на телефон все подряд. Уже в дверях я заметил в середине его экрана красную точку. Я проследил за его взглядом до дерева у противоположной стены, представляющей собой много рядов пещер, и в самой верхней из них мелькнуло что-то красное.

Под шелест из приглушенных охов и ахов из пещеры вылетел грифон и опустился на ветку. Когда он посмотрел вниз, его ледяные желтые глаза, казалось, уставились прямо на меня.

КА-А-А-А-АРРРРР!!!

Услышав этот вопль, я придушенно вскрикнул и рефлексивно припал к полу.