Судьба Десятой - Питтакус Лор

— Элла… — Марина заговаривает первой, делая к ней шаг. — Ты в порядке?

По губам Эллы пробегает улыбка, хотя на нас она не смотрит. Ее взгляд устремлен на невидимую точку перед собой. Ее манера себя вести напоминает мне о Сущности. Кажется, что теперь они делят одно тело.

— Я в порядке, — отвечает Элла. В ее голосе слышится звонкое эхо, словно она не единственная говорящая, либо же в ее речь проникают посторонние разговоры. — Однако я не могу долго это удерживать. Так что продолжим. Не бойтесь того, что сейчас произойдет.

— Чего бояться–то? — спрашивает Джон.

Вместо ответа мы видим, как на соседнем от Эллы стуле появляется Сетракус Ра, одетый в ту же украшенную замысловатым рисунком броню, как во время нападения на Святилище. Мы все отшатываемся назад. Однако могадорский лидер нас не замечает. Собственно говоря, он и не может нас заметить, так как на его голову накинут черный капюшон. Его грудь и плечи обмотаны светящимися голубыми цепями из лоралита. Хотя он делает попытки вырваться, они намертво приковали его к стулу.

— Какого черта? — спрашивает Девятый, осторожно делая шаг в направлении Сетракуса Ра.

— Зачем он здесь? — спрашиваю я Эллу.

— Мне нужно было призвать всех, кого коснулся Наследие, — отвечает Элла. — Всех или никого.

— Наследие… ты о…?

— Сущность, — отвечает она. — Так я его назвала. Оно вроде не против.

Марина хихикает, и я тоже улыбаюсь. Это — слова старой–доброй Эллы.

— Это Наследие или как там его… Оно не выйдет с нами познакомиться? — спрашивает Девятый. — Я введу его в курс дела и попрошу еще пару способностей.

— Оно здесь, Девятый, — отвечает Элла, и я вижу, как в уголках ее рта мелькает улыбка. — Оно во мне. В этой комнате. Оно повсюду.

— А, ну, ништяк, — кивает Девятый.

— А этот нас слышит? — спрашивает Джон, глядя на спелёнатого Сетракуса Ра.

— Нет. Но он знает, что что–то происходит, — говорит Элла. — Он борется со мной. Хочет освободиться. Не знаю, как долго я смогу его удерживать. Давайте приступим к делу, ради которого здесь и собрались.

— Кстати, а зачем мы здесь? — спрашиваю я.

— Садитесь. Все, — говорит в ответ Элла.

Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти во взгляде других подтверждение моей мысли о том, что тут творится сумасшедший дом. Джон и Марина сразу выдвигают себе стулья из–за стола, Лекса и Адам делают то же самое. Девятый перехватывает мой взгляд, мельком ухмыляется и пожимает плечами, словно говоря «а какая разница?». Он садится рядом с Джоном, а я занимаю место между Мариной и Эллой. Свободным остается лишь одно место — возле Сетракуса Ра. Никто не захотел сесть с ним рядом.

Пятый нехотя подходит с другого конца комнаты и садится рядом со своим бывшим повелителем. Он избегает смотреть нам в глаза, и весь его вид говорит о том, что он предпочел бы оказаться где угодно, только не здесь.

— Превосходно, — ехидничает Девятый.

Пока все устраиваются на своих местах, я наклоняюсь к Элле. Не могу выбросить из головы надвигающийся бой с Сетракусом Ра.

— Элла, ты сказала «бегите или умрете», — начинаю я, не совсем уверенная, как лучше прояснить этот момент насчет пророчества у моей возможно мертвой загадочной энергетической подруги. — Это значит… У нас все еще остаются только эти два варианта? Если я сражусь с Сетракусом Ра, я… или кто–то из нас…?

Вены на лбу Эллы начинают пульсировать.

— Я не могу, Шестая. Не могу сказать, что тебе делать. Все слишком… слишком неопределенно.

— Что теперь? — спрашивает Эллу Джон, прерывая наш разговор.

Элла отвечает не сразу. На ее лице отражается внутреннее напряжение. Она на чем–то усиленно концентрируется.

— Теперь я приведу остальных.

— Каких «остальных»? — переспрашивает Джон.

В ответ вокруг нас начинает нарастать шум. Внезапно мы оказываемся посреди толпы. Амфитеатр, окружающий стол Старейшин, теперь до отказа забит людьми. Они все примерно нашего возраста — некоторые кажутся чуть моложе — и на первый взгляд складывается впечатление, что все они прибыли из разных стран. Многие оживленно друг с другом переговариваются, кто–то представляется, кто–то обсуждает видение, которое они только что разделили, пытаясь проанализировать историю Питтакуса и Сетракуса. Некоторые отстраненно сидят и выглядят сильно нервничающими и даже напуганными. Черноволосый загорелый парень с бусами на шее рыдает, спрятав лицо в ладонях, несмотря на то, что его утешают две блондинки, словно сошедшие с рекламного плаката. Все присутствующие ведут себя так, будто находятся здесь уже довольно давно, и это мы только что телепортировались в зал. Думаю, с их точки зрения все выглядит именно так.

В первом ряду сидит Сэм, рядом с ним — угрюмого вида девушка с беспорядочными афро–косичками. Сэм смотрит на меня и губами произносит «привет».

И тут начинается суматоха.

— Глядите! — внезапно кричит одна японка, и через мгновение я понимаю, что она указывает на нас.

Когда все замечают наше присутствие, по толпе проносится приглушенный шум голосов. Сначала они начинают говорить все сразу — заваливают нас вопросами, которые я даже не могу разобрать. Но, в конце концов, все умолкают, и наступает тишина. Это — Гвардейцы из числа людей. Могу представить, до какой степени безумным все это для них выглядит.

И потом до меня доходит, что они ждут от нас объяснений.

Я окидываю взглядом наш стол. Элла все еще находится в прострации. Возле нее бьется и извивается Сетракус Ра. У Адама и Пятого такой вид, будто они вот–вот залезут под стол. Марина залилась румянцем, видимо, чувствуя себя в крайней степени некомфортно. В отличие от остальных, Девятый вовсю лыбится и кивает всем подряд.

— Здорово! — по–свойски говорит он. В толпе раздаются смешки.

Очевидно, один из нас должен сказать нечто более существенное.

Тут встает Джон. Ножки его стула громко скрипят по мраморному полу.

— Это чувак с Youtube, — шепчет кто–то в зале.

— Это Джон Смит, — доносится с другого конца.

Джон вглядывается в такие разные лица присутствующих здесь ребят, пытаясь скрыть свое потрясение. Я вижу, как Сэм показывает ему большие пальцы вверх. Джон делает глубокий вдох, но потом начинает колебаться и оборачивается к Элле.

— А они… э–э–э… понимают по–английски?

— Я перевожу, — просто отвечает Элла, глаза которой все также ярко светятся.

Не знаю, когда она умудрилась всему этому научиться. Я не собираюсь донимать ее расспросами и, очевидно, Джон тоже.

— Привет! — говорит Джон, поднимая руку. Кто–то из толпы тихо приветствует его в ответ. — Меня зовут Джон Смит. Мы — всё, что осталось от народа Лориен.

Джон обходит вокруг стола и останавливается рядом с Сетракусом Ра.

— Я так полагаю, мы все видели одно и то же, верно? Та история заканчивается тем, что Сетракус Ра возвращается на нашу планету и убивает всех ее жителей. Всех, кроме нас. — Джон делает паузу, чтобы все успели переварить информацию, а потом продолжает: — Возможно, вы не понимаете, какое отношение это имеет к вам. Но вы же видели новости про инопланетные космические корабли? Сетракус Ра здесь. Он собирается уничтожить Землю, как ранее уничтожил Лориен. Если мы его не остановим.

Джон пытается встретиться взглядом с как можно большим количеством людей. Должна признать, он неплохо справляется с ролью лидера.

— И под «мы» я не имею в виду только моих друзей, которых вы видите за этим столом, — продолжает Джон. — Я имею в виду и нас и вас. Всех в этом зале.

После этих слов по залу вновь проносится шепот. Плакавший гаваец наконец–то перестал хлюпать носом и слушает Джона, но теперь его глаза заметались по помещению в поисках выхода.

— Я знаю, все это кажется безумием. Возможно, кто–то считает это несправедливым, — снова говорит Джон. — Еще несколько дней назад вы жили нормальной жизнью, и вдруг, без предупреждения, на вашу планету напали инопланетяне, а вы получили способность двигать предметы силой мысли. Ведь так? Или… здесь есть кто–то, у кого еще не проявился телекинез?

Несколько ребят поднимают вверх руки, среди них — плакавший парень.

— Ух ты, — говорит Джон. — Тогда вы, наверное, вообще в шоке. Когда отсюда выберетесь, попробуйте попрактиковаться. Просто… м–м–м… представьте, как какой–нибудь предмет в вашем доме двигается по воздуху. Постарайтесь сфокусировать на нем все свое внимание. Это сработает, обещаю. Вы сами удивитесь, а родители точно испугаются до смерти. — Джон на секунду задумывается. — Кто–нибудь заметил в себе наличие других способностей помимо телекинеза? Если что, мы называем их Наследиями. Есть такие…?

Из середины зала со своего места поднимается плотного вида парень с копной каштановых волос. Он чем–то напоминает мне набитую ватой игрушку. Он говорит с легким немецким акцентом.