Марсианская святая - Сергей Сизарев

монастырю прокатилось пять-шесть эпидемий — а всё потому, что система кондиционирования монастырского купола устарела и, по сути, является разносчиком разных хворей. Кроме того, по словам сестры, приведшей Саломею на осмотр, на девочке всё заживает, как на собаке. Если у меня будет время и оборудование, я проведу полный генный тест, но есть шанс, что меня всё-таки перебросят в один из экваториальных регионов — там до сих пор дефицит врачей из-за постоянных столкновений на границе.

— Это всё? — спросил Сэм у Грегора. — За что тут полмиллиона отдавать пришлось?

— Не всё, — успокоил его товарищ. — В частной коллекции сохранился групповая фотография швей-выпускниц. Одна из девушек помечена как «Саломея».

— Вы готовы увидеть своё настоящее лицо? — обратился Урквин к Миранде.

— Да, — кивнула та.

На экране болталки появилась фотография.

Миранда сдавлено ахнула, а Сэм присвистнул.

— Первая помощница, мы-то вас обыскались, — сказал он фотографии.

На них смотрела безымянная сестра — та, что сидела у ног Клементины Сидонской на куске корабельной брони. Та, чьё тело так и не было найдено в обломках «Космодамианска».

— Я хочу это лицо себе назад, — сказала Миранда тоскливо, смотря на себя из прошлого. — Верните мне его, пожалуйста.

— Очень важно, чтобы вы вспоминали и дальше, — обратился к ней Грегор. — «Космодамианск» погиб сто лет назад. Однозначно, вы были на его борту до того, как он погиб. Оставались ли вы на борту в момент его гибели — это ещё не факт, но главный вопрос — что вы делали в течение ста лет, прошедших с момента гибели «Космодамианска». Были ли вы воскрешены чудотворной силой Клементины или восстановлены из цифровой копии по технологии «упокоения во плоти»? Или вас длительное время держали в криокапсуле и только потом разморозили и реанимировали? Когда именно это произошло — тогда или недавно? Вот вопросы, которые вы должны себе задавать.

— Я попробую вспомнить, — неуверенно пообещала Миранда и снова попросила. — Просто… пообещайте, что вернёте мне моё лицо.

— Мы обещаем, — сказал ей Сэм за себя и за Урквина.

— Что ты там читаешь? — спросил Беккет у притихшей напарницы. После разговора с Грегором Миранда углубилась в свою болталку со скорбно-сосредоточенным видом.

— Ищу подробности о гибели «Космодамианска». Пытаюсь хоть что-нибудь вспомнить, — ответила швея, не отрываясь от экрана.

— Что-нибудь вспомнила?

— Пока нет.

— Послушай, отвлекись ненадолго, — попросил её Беккет. — Нам нужна тёплая одежда, раз уж мы идём в отключенные купола. Вот что я придумал: мы закажем на барахолке старые комбинезоны климатехников, на пару размеров больше, а потом набьём пустое место термолюксовыми обрезками, и выйдет чудненько.

— Я против, — ответила Миранда.

— Почему? — удивился Беккет.

— Хватит уже ходить в лохмотьях. Я знаю, бедность въелась в тебя, как угольная пыль в шахтёра, но давай, всё же, закажем нормальную одежду.

— Что ты подразумеваешь под нормальной? — завёлся мужчина. — Откуда тебе вообще что-то известно про нормальную одежду? Ты же монашка. Ты должна одеваться скромно. Напоминаю, роскошь — это грех.

Вместо ответа Миранда взяла со столика мандарин и запустила им в напарника. Сэм поймал мандарин и с невозмутимым видом стал его чистить.

— Я ненавижу тебя, Сэм Беккет, — процедила сквозь стиснутые зубы напарница. — Ты уличил меня в грехе, и за это ты умрёшь.

— У тебя есть конкретные предложения? — деловито спросил её детектив.

— Да, — кивнула швея. — Когда Клементина ещё только заикнулась, что в тех куполах будет холодно, я сразу же взяла этот вопрос на проработку. Я ненавижу холод и сделаю всё, чтобы не мёрзнуть.

— И в кого ты такая мерзлявая?

— Понятия не имею. Иди сюда, — Миранда поманила Сэма, чтобы показать ему что-то на экране своей болталки. — Посмотри, что я нашла в Сети.

Сэм поставил своё кресло рядом и наклонился к экрану.

— Шубы? — недоумённо воскликнул он. — Но тут написано, что материал — искусственный мех. Он не будет греть, раз ненастоящий.

— Ты ничего не понимаешь, — возразила напарница. — Это полная субатомная копия настоящего меха, вплоть до спиновых моментов. По тому же принципу воссоздают тело человека при постумном воскрешении. Усекаешь?

— Ты цены-то видела? — Беккет перевёл спор в новую плоскость.

— Но ведь нас никто не ограничивает, — контратаковала швея.

— Допустим, — уступил мужчина. — И что тут хорошее есть?

— Я покажу, — обрадовалась помощница. — У меня в закладках полно классных шмоток для нас обоих.

— Ты уже и за меня всё выбрала? — округлил глаза Сэм.

— А то! — задорно улыбнулась Миранда.

Часть 18/30 - Детектив весьма романтичен

Четыре часа спустя они закончили ругаться и наконец-то нажали кнопку «Оплатить заказ». Через полчаса прилетел грузовой туер и оставил огромный мешок с одеждой.

Главным шедевром стала белоснежная песцовая шуба Сэма из коллекции HOSPITALLER от модного дома SO VOQUE. На её спине с помощью аэрографа был грубо нарисован ярко-красный крест. Такой же, только поменьше, был нанесён на груди справа. Под шубу детектив надел охотничий комбинезон из оленьей кожи. На его голове теперь красовалась каракулевая папаха с красным околышем. Ноги он утеплил унтами из меха сибирской лайки.

Миранда выбрала коктейльное платье MELANISSIMA от BOFE, сделанное из чёрных страусиных перьев, густо нашитых на шёлковую сетку и обсыпанных мелкими бриллиантами. Под платье она надела высокие белые гетры и золотистые угги, сверху накинув кунью шубу до пят. Руки от мороза Миранда решила прятать в беличьей муфте, а на голову надела монгольский треух из волчьего меха.

— Теперь хорошо? — спросил она у Сэма, крутясь у зеркала.

Тот показал ей большой палец:

— Выглядишь на миллион!

— Этот наряд стоил два миллиона, — надулась Миранда.

— Клементина нас точно убьёт, — сказал Беккет, уже сожалея, что согласился на такое безумство.

— Не убьёт, — беспечно отмахнулась Миранда.

— С чего ты так решила?

— Я всё-таки её первая помощница, забыл? — объяснила швея, прилаживая чехол с Зингером поверх шубы. Она вспотела, пока возилась с ремнями и пряжками, но всё-таки умудрилась подогнать всё под новые размеры.

— Ловко у тебя получается, — сказал ей Сэм. — Допустим, тебя она не убьёт, раз ты была её