Дело о пеликанах - Джон Гришэм

Он открыл ключом дверцу стоявшей в неположенном месте «вольво» и понесся в редакцию. Это был неумный ход.

При всем своем опыте он допустил слишком глупую ошибку. В своем ежедневном разговоре с Джексоном Фельдманом и Смитом Кином он не станет вспоминать о ней.

«Фельдман ищет тебя», — сказал ему коллега, и он быстро направился к кабинету главного, где слащаво улыбнулся секретарше, изготовившейся для прыжка. Вместе с Фельдманом его ждали Кин и ответственный редактор Говард Краутхаммер. Кин плотно закрыл дверь и вручил Грэю газету.

— Ты видел это?

Это была новоорлеанская «Таймс», на первой странице которой помещались статья о гибели Вереека и Каллагана и их крупные фотографии. Он быстро прочитал статью под пристальными взглядами присутствующих. В ней говорилось об их дружбе и странной гибели. Упоминалась также Дарби Шоу, которая исчезла. Связь с делом в статье не прослеживалась.

— Полагаю, что кот выпрыгнул из мешка, — сказал Фельдман.

— Это всего лишь завязка, — заметил Грантэм. — Мы могли бы опубликовать все это три дня назад.

— Почему мы не сделали этого? — спросил Краутхаммер.

— Здесь ничего нет. Два трупа, имя девушки и тысяча вопросов, ни на один из которых они не ответили. Они нашли полицейского, который согласился говорить с ними, но он не знает ничего, кроме того, что лежит на поверхности.

— Но они копают, Грэй, — заметил Кин.

— Ты хочешь, чтобы я остановил их?

— Эту историю подхватила «Таймс», — сказал Фельдман. — Завтра или в воскресенье они собираются опубликовать что-то о ней. Насколько они могут быть осведомлены?

— Почему вы спрашиваете об этом меня? Возможно, у них есть копия дела. Маловероятно, но возможно. Но они не разговаривали с девушкой. Девушку заполучили мы. Она наша.

— Будем надеяться, — заметил Краутхаммер.

Фельдман потер глаза и уставился в потолок.

— Скажем, что у них есть копия дела и им известно, что написала это она и что теперь она пропала. Прямо сейчас они не смогут провести проверку материала, но они могут не побояться упомянуть о деле, не называя имени Маттиса. Допустим, что они знают, что Каллаган был ее профессором, среди прочего, и что он привез дело сюда и передал своему другу Верееку. И теперь они мертвы, а она находится в бегах. Это чертовски хороший материал, вам не кажется, Грэй?

— Это очень крупная история, — сказал Краутхаммер.

— Это мелочь по сравнению с тем, что на подходе, — бросил Грэй. — Я не хочу запускать ее, потому что это только верхушка айсберга и она привлечет к нему внимание всех газет в стране. Нам не надо, чтобы тысячи репортеров сталкивались лбами вокруг этой истории.

— А я говорю, что нам надо давать публикацию, — отрезал Краутхаммер, — иначе «Таймс» утрет нам нос.

— Мы не можем освещать эту историю, — так же резко ответил Грэй.

— Почему нет? — спросил Краутхаммер.

— Потому что я не собираюсь сейчас писать статью об этом, и, если ее напишет кто-то другой, мы потеряем девушку. Это же очень просто. Она сейчас раздумывает о том, не впрыгнуть ли ей в самолет и убраться из страны. Достаточно одной ошибки с нашей стороны, и ее не будет.

— Но она уже выговорилась, — сказал Кин.

— Я дал ей слово, понятно? Я не стану писать, пока все не будет сведено воедино и не появится возможность назвать Маттиса. Это же очень просто.

— Ты используешь ее, не так ли? — спросил Кин.

— Она мой источник. Но ее нет в городе.

— Если «Таймс» имеет дело, тогда они знают о Маттисе, — сказал Фельдман. — А если им известно о Маттисе, то, бьюсь об заклад, они копают как ошпаренные, чтобы это проверить. Что, если им удастся сделать это раньше нас?

Краутхаммер проворчал с отвращением:

— Мы собираемся сидеть сложа руки и ждать, когда у нас из-под носа уведут крупнейшую сенсацию за последние двадцать лет. Я настаиваю на том, чтобы опубликовать то, что у нас есть. Хоть это только видимая часть айсберга, но уже сейчас это сногсшибательный материал.

— Нет, — сказал Грэй. — Я не буду писать, пока не заполучу все целиком.

— И сколько для этого потребуется времени? — задал вопрос Фельдман.

— С неделю, возможно.

— У нас нет недели, — сказал Краутхаммер.

Грэй был в отчаянии.

— Я могу выяснить, что знают в «Таймс». Дайте двое суток.

— Завтра или в воскресенье они собираются напечатать что-то, — вновь сказал Фельдман.

— Пусть печатают. Держу пари, что это будет та же самая история, возможно, с приложением фотографий подозреваемого преступника. Вы предполагаете слишком многое, считая, что у них есть копия дела. Даже автор не имеет копии. У нас нет такой копии. Давайте подождем и почитаем их писанину, а потом уже будем думать, исходя из того, что они напишут.

Редакторы изучающе посмотрели друг на друга. Краутхаммер пребывал в расстройстве. Кин беспокойно ерзал на стуле. Но боссом здесь был Фельдман, который сказал:

— О’кей. Если они опубликуют что-нибудь в утреннем выпуске, мы соберемся у меня в полдень и обсудим их материал.

— Отлично, — быстро согласился Грэй и направился к двери.

— Пошевеливайся быстрее, Грантэм, — бросил вдогонку Фельдман. — Мы не можем больше откладывать.

Грантэм вышел.

Глава 33

Лимузин медленно продвигался по кольцевой дороге, перегруженной автотранспортом в час пик. За окнами было темно, и Метью Барр читал при свете специальной лампочки под крышей салона. Коул потягивал перье и наблюдал за проходящим транспортом. Содержание дела он помнил наизусть и мог пересказать его Барру, но ему хотелось увидеть его реакцию.

Барр никак не реагировал, пока не добрался до фотографии, при виде которой он медленно покачал головой. Отложив дело в сторону, он на секунду задумался.

— Очень неприятно, — сказал он наконец.

Коул хмыкнул.

— Насколько это соответствует действительности? — спросил Барр.

— Я сам хотел бы знать.

— Когда ты увидел его в первый раз?

— Во вторник на прошлой неделе. Оно поступило из ФБР вместе с одним из их ежедневных докладов.

— Что сказал президент?

— Он ему не обрадовался, но причин для тревоги не было. Мы сочли его за еще один выстрел наугад в потемках. Он поговорил с Войлзом, и тот согласился пока не придавать ему значения. Теперь же я не уверен.

— Просил ли президент Войлза воздержаться от проведения расследования по нему? — медленно спросил Барр.

— Да.

— Это граничит с созданием препятствий правосудию, при условии, конечно, что дело соответствует действительности.

— И что, если оно соответствует действительности?

— Тогда у президента возникают проблемы. Я отбывал срок за создание препятствий правосудию и знаю, что это такое. Это все равно что обвинение в мошенничестве с почтовой корреспонденцией, которое весьма расплывчатое и довольно легко доказуемое. Ты в этом замешан?

— А ты как думаешь?

— В таком случае у тебя тоже есть проблемы.

Дальше они ехали молча и глядели по сторонам. Коул и раньше рассматривал проблему с точки зрения помех правосудию, но ему было важно знать мнение Барра. Он не беспокоился по поводу криминальных обвинений. Президент имел один небольшой разговор с Войлзом, попросил его поискать пока в другом месте, и все. На уголовщину это едва ли тянет. Коула ужасно беспокоили перевыборы, а скандал с участием такого крупного вкладчика, как Маттис, во время них был бы убийственным. Ему делалось дурно при одной мысли о том, что человек, которого президент знал и от которого принимал миллионы, убрал с помощью денег двух судей Верховного суда, чтобы его приятель президент мог назначить более покладистых людей и он получил бы возможность качать свою нефть. Демократы от злорадства попадают прямо на улицах. Каждый комитет в конгрессе будет проводить слушания. Каждая газета будет давать публикации каждый день в течение года. Министерство юстиции будет вынуждено начать расследование, и Коулу придется взять вину на себя и уйти в отставку. И так должны будут поступить все в Белом доме, за исключением президента.

Это был кошмар неимоверных размеров.

— Нам надо выяснить, соответствует ли дело действительности, — сказал Коул, глядя в окно.

— Если люди умирают, значит, соответствует. Назови мне более подходящую причину для убийства Каллагана и Вереека.

Другой причины не существовало, и Коул знал это.

— Я хочу, чтобы ты предпринял кое-что.

— Нашел девчонку?

— Нет. Она либо мертва, либо спряталась в нору. Я хочу, чтобы ты поговорил с Маттисом.

— Я не уверен, что он есть в «Желтых страницах».

— Ты сможешь найти его. Нам надо установить связь, о которой бы президент ничего не знал. Мы прежде всего должны выяснить, насколько все это верно.