Уорлегган - Уинстон Грэм

— Ты никогда ничего не можешь поделать, да? Вечно всё выше твоих сил. Всю жизнь ты беспомощно плывешь по течению, преисполненная благих намерений. С этим ты тоже ничего не можешь поделать.

Росс поцеловал ее. Элизабет пыталась отвернуться, но это ей не удалось.

Когда Росс оторвал от нее губы, глаза Элизабет пылали гневом. Он никогда ее такой не видел, и ему это понравилось.

— Это... Это отвратительно! Не ожидала от тебя такого! Что бы ты... Оскорблял меня, когда... Когда у меня нет никого...

— Мне не нравится этот брак с Джорджем, Элизабет. Не нравится! Был бы рад услышать от тебя, что ты передумала.

— Я бы удивилась, если бы ты в таком случае мне поверил. Ты назвал меня лгуньей! Что ж, по крайней мере, я не беру обратно свои обещания! Я безумно люблю Джорджа и выйду за него замуж на следующей неделе.

Росс снова схватил ее, и теперь поцеловал со страстью, которой гнев, перед тем как испариться, придал яростной мощи. Волосы Элизабет упали спутанными прядями. Она поднесла руку к губам Росса, но он отвел ее. Элизабет, дала ему пощечину, но Росс стиснул ее руку.

На короткое мгновение она почти освободилась.

— Ты обращаешься со мной, как... как с потаскухой.

— Самое время...

— Отпусти меня, Росс! Ты просто ужасен, я тебя ненавижу! Если Джордж...

— Ты выйдешь за него?

— Не трогай меня! Я закричу! Боже, Росс... Прошу тебя...

— Теперь я всё равно не верю ни единому твоему слову. Так ведь?

— Завтра...

— Никакого завтра не будет, — сказал он. — Оно не настанет. Жизнь — всего лишь иллюзия. Давай заглянем в самые потаенные ее уголки.

— Росс, ты ведь не... Нет! Прекрати, умоляю!

Но больше Росс не обращал внимания на ее слова. Он поднял ее на руки и отнес в постель.

Глава шестая

Демельза не спала до четырех, а когда проснулась в шесть утра, то услышала, как Росс входит в дом. Он не поднялся, тем самым подтвердив то, что она и так уже поняла. Поняла это в то мгновение, когда он ушел.

Вскоре проснулся Джереми и стал играть и ворочаться в колыбели. Он пока еще почти не разговаривал, но его излюбленными словечками были «мено так» и «не сосем», он применял их по собственной системе и в различных ситуациях. В последнее время сынишка окреп и повеселел, перестал убегать, когда у него что-то не получалось, но по-прежнему был полон кипучей энергии. Демельза любила проснуться пораньше и лежать в полудреме, прислушиваясь к бормотанию и хихиканью Джереми в кроватке.

Но не сегодня. Она поднялась в половине седьмого, почти как обычно, и подошла к северному окну, из которого вылезла несколько месяцев назад. Солнце уже два часа как встало, яркие рассветные краски угасли. Утро выдалось облачным, но тихим, море было покрыто туманной дымкой, но спокойно, в отличие от ночи. Иногда казалось, что оно вообще не движется, как растянутое шелковое покрывало, но время от времени на поверхности появлялась рябь, а еще реже — одинокая волна, выдающая себя прорезающим тишину гулом. Гимлетт уже сновал туда-сюда, без устали работая по хозяйству. Демельза часто удивлялась его молчаливости по утрам, он никогда не будил их гремящими ведрами или еще каким-нибудь шумом.

Но этим утром где-то глубоко внутри всё в ней наполнилось такой болью, какой она не знала прежде. Демельза никогда не испытывала такого отчаяния. Всё пошло прахом. Любая утешительная мысль тут же обращалась в пепел. Теперь ничто уже не будет как прежде, потому что она потеряла веру.

Не так давно в разговоре с Верити Демельза сказала, что доверие к мужу... Если оно существует.

Теперь доверие исчезло. Конечно, не настолько резко. Она прожила с Россом достаточно долго, чтобы изучить его недостатки и слабости. Считать мужа ангелом и идеалом просто глупо, такая жена сама напрашивается на разочарование. Но главное — это принцип доверия. Всю жизнь Росс любил или почти любил Элизабет. После гибели Фрэнсиса в нем росло недовольство, но Демельза всё равно знала, что Росс любит ее, и чувствовала, что преданность — один из его недостатков и одновременно добродетелей, заставит его хранить верность жене до последнего дня.

Конечно, дело было не только в этом. Не только в этом заключалась потеря. Какой бы разумной и выдержанной ни была Демельза, это сводило ее с ума. Росс всегда был для нее больше, чем просто мужем. С того мгновения, когда девять лет назад он привел ее на кухню — голодную дочь шахтера — Росс олицетворял для нее благородство, не только по рождению, но и по складу характера, служил примером человека, чьи стандарты поведения всегда чуть превосходили ее собственные. Она частенько с ним спорила, хоть и не всерьез, не соглашалась с его суждениями и точкой зрения, но глубоко внутри, в самом важном, признавала его превосходство.

Не важно, ожидала ли она от мужа безусловной верности, помимо этого исчезло кое-что еще. Демельза гордилась им гораздо больше, чем собой. Она считала себя лучше любой другой женщины, потому что на ней женился Росс. Вчерашним визитом к Элизабет он подвел не только себя, но и Демельзу. Предал их обоих, разрушив саму основу ее жизни.

Джереми ждал, когда его выпустят, ему больше не хотелось лежать в колыбели, он начал бузить. Демельза не обратила на него внимания и подошла к другому окну, причесываясь. Где-то внутри теплилась надежда, что ничего не случилось, хотя в глубине души она знала правду. Знала еще до того, как Росс так поступил, знала его намерения еще до того, как он уехал. И что теперь? Почему он вернулся? Приехал забрать свои вещи, чтобы жить в Тренвите с Элизабет? Отменила ли Элизабет свадьбу с Джорджем?

Демельзе плохо удавалось ненавидеть, но она почувствовала, что могла бы убить Элизабет. Элизабет сделала всё возможное, чтобы отравить первые годы их брака. Ей это не удалось, но она, хоть и не напрямую и неосознанно, виновата в смерти Джулии. Это послужило причиной первой трещины в отношениях Демельзы и Росса. Напряжение, хоть и едва ощутимое, начало расти в тот день, подпитываясь горем Росса, и Элизабет этим воспользовалась. А теперь, после смерти Фрэнсиса, у нее развязаны руки. Интересно, действительно ли она собиралась замуж за Джорджа, или это просто была приманка, способ добиться той реакции, которой она и добилась.

Джереми заплакал, и, в конце концов, Демельза взяла его на руки, поменяла пеленки и одела, а потом отнесла вниз. Джейн Гимлетт была на кухне.

— Хозяину захотелось позавтракать. Я подала холодный окорок. Решила, что вы спите, а он велел вас не беспокоить.

— У тебя есть чай?

— Да, мэм. Всего десять минуточек как вскипел. Нарезать вам хлеба с маслом?

— Нет... Можешь подержать несколько минут Джереми?

Она вошла в гостиную. Росс переоделся и побрился, и почти закончил безвкусный завтрак. Он поднял взгляд, и они посмотрели друг на друга. В тот же миг Демельха все окончательно поняла, а он понял, что она знает.

— Я подумал, что ты спишь, решил начать без тебя.

Она промолчала и через секунду шагнула вперед и села за стол на некотором расстоянии от Росса, налила себе чашку чая, добавив молоко и сахар. Свет от окна упал на ее бледные веки и темные блестящие волосы.

— Это ведь не в последний раз? — спросила она.

Он не ответил, только опустил взгляд в тарелку и отодвинул ее.

Демельзу внезапно обуял гнев. И это ее удивило. Она боялась расплакаться, но теперь в глазах не было ни слезинки.

— А их... свадьба состоится?

— Не знаю...

Этим утром его шрам был особенно заметен. Будто след от случайного удара сабли в Пенсильвании остался символом необузданности его натуры, идущего против закона отступника.

Губы Демельзы задрожали от злости.

— И когда ты с ней снова увидишься?

— Не знаю.

Она сглотнула, пытаясь контролировать свой голос.

— В котором часу ты вернулся?

— Наверное, около пяти.

Снова воцарилось молчание. Демельза не стала больше ничего спрашивать, а он не стал объяснять то, что объяснить невозможно.

Изо всех сил пытаясь поддержать разговор, словно ничего не случилось, словно это был обычный будничный завтрак, Росс сказал:

— Вчера я заглянул к миссис Треласк по поводу лент для Джереми. Она говорит, что через месяц или два получит более дешевые.

Демельза молчала.

— Добрую часть утра я провел с Харрисом Паско и не имел возможности купить то, о чем ты просила.

Она помешала чай, глотнула, почувствовала, как горячая жидкость проникает в желудок, и уставилась в окно невидящим взглядом. Росс взял вилку и провел ей по скатерти.

— Я ужинал с Ричардом Тонкином. Он строит корабли в партнерстве с Гарри Блюиттом в Ист-Лоо. С тех пор как началась война, они процветают.

— Ааа.

— Сказал, у них столько заказов, что они не справляются. Небольшие лодки... Приятно слышать, что хоть кто-то преуспевает.