Пусть этот круг не разорвется… - Милдред Тэйлор

– Порядок, – сказал папа, когда кончили молиться. – Теперь поглядим, что нам принес Санта-Клаус!

После завтрака мы оделись и направились в церковь. Подъезжая к ней, мы услышали веселый перезвон колоколов. В рождественское утро они звенели громче и дольше, чем обычно, – минуты торжества для звонаря Джо. Прихожане группами собирались у входа, пользуясь счастливым случаем показать свои обновки, гордо прохаживались по церковному двору. Мы вышли из машины и двинулись к церкви, как вдруг дядя Хэммер задержался, поглядел назад и сказал:

– Никак, это Рассел Томас!

Рассел стоял к нам спиной в кругу молодых людей. Он обернулся и расплылся в улыбке:

– Мистер Хэммер! Как поживаете?

Они пожали друг другу руки, потом Рассел поздоровался с нами со всеми. На Сузелле его взгляд задержался. Он дружески улыбнулся:

– Приятно видеть тебя все еще здесь.

– Благодарю, – коротко ответила она.

– Я слышал, ты вступил в армию, – сказал дядя Хэммер. – Как назло, всякий раз, когда ты заглядываешь домой, меня здесь нет, и мы не видимся. Рад, что на этот раз свиделись. Поговорим.

– Непременно. Мне самому не терпится. А отпуск у меня целых две недели, так что…

– Хэммер Логан, дружок, хорошо выглядишь! – К нам спешила миссис Ли Энни.

Тетушка Ли Энни! – обрадовался дядя Хэммер. – До чего я счастлив вас видеть.

– Взаимно, – сказала она, обнимаясь с ним. – А я уж подумала, может, ты хочешь опять ускользнуть потихоньку, не повидавшись со мной, как намедни.

– Ой, тетушка Ли Энни, неужто вы мне никогда этого не забудете?

– Никогда, – пригрозила она, смеясь. Потом стала оглядываться по сторонам, словно сбитая с толку. – А где ж она?

– Кто она? Твоя жена.

– Ах, тетушка Ли Энни, уж будто вы не знаете, что я не женат!

– Вот это и плохо. Когда ж ты женишься, парень? Такой красивый, а все гуляешь в одиночку. Прямо стыд.

– Что делать, тетушка Ли Энни? Сами знаете, я был влюблен в вас еще мальчишкой. С тех пор ни в кого никогда.

Тетушка Ли Энни снова рассмеялась и легонько его стукнула:

– Ступай лучше отсюда, Хэммер Логан!

Колокол замолк на несколько минут, потом зазвонил с новой силой, призывая всех к службе. Впереди я тут же углядела Сынка. Он сидел с Генри и Мейнардом. И пока шла служба отца Гэбсона, я все кидала на него взгляды. Без Дона Ли Сынок чувствовал себя сиротливо. Когда я впервые услышала, что Дон Ли умер, я как-то ничего не поняла. Эта новость показалась мне пустыми словами. Только в воскресной школе до меня дошло, что его нет. Нет на занятиях в школе. Нет его зажигательного смеха после занятий. Меня как громом ударило: ведь я никогда больше его не увижу! И я заплакала. Не по Дону Ли. Я заплакала по себе. Мне без него было плохо, больно. И горько сознавать, что он лежит где-то на кладбище, холодный, и никогда ничего больше не почувствует. Хуже того, мне стало стыдно, что я такая эгоистка, такая грешница, еще пыталась утешать Сынка и радовалась, что, коли суждено было кому-то умереть, хорошо, что это был чей-то брат, а не мой.

После общей молитвы и благословения все были отпущены по домам – по своим или соседским – на рождественский обед. Эйвери, родители и дети, поехали с нами, а после полудня прибыли и мистер Том Би, Лэньеры, Эллисы и тетушка Ли Энни с Расселом, чтобы провести этот день вместе. Все расселись перед очагом, и взрослые, как всегда, рассказывали свои истории. Они смеялись. Шутили. Но за этим весельем у всех в голове стучало одно: Стейси и Мо нет среди нас. То и дело срывалось слово-другое о них, и общее настроение резко менялось.

– Уж мы-то знаем, каково у вас на душе, сами понимаете, – сказал мистер Эйвери. – Скорбно терять ребенка, да…

– Но мы вовсе не думаем, что потеряли Стейси, – возразила мама.

– Конечно, конечно, я не совсем то хотел сказать, – посмотрел на нее мистер Эйвери. – Вы-то не должны терять надежды.

– Да, я вам скажу, – начала Ба, – иной раз наши ребята выделывают такое, что трудно выдержать.

– Что правда, то правда, – согласилась миссис Эллис, прикладывая платок к глазам.

– Но бог, он знает, зачем они ушли, – с глубокой верой продолжала Ба. – Пусть нам неведомо, но Он знает.

Миссис Эйвери отвернулась к огню, продолжая раскачиваться. Ее муж поглядел на нее:

– Да, скорбно терять ребенка, да уж…

Общее молчание означало согласие. Вдруг тетушка Ли Энни шлепнула себя по коленям и объявила:

– У меня новость.

Все взоры обратились к ней. Мама улыбнулась:

– Какая же, тетушка Ли Энни?

– Второго января у меня день рождения. Шестьдесят пять стукнет.

– Примите наши поздравления, миз Ли Энни! – торжественно произнес дядя Хэммер.

– Спасибо, Хэммер. Да, шестьдесят пять. И я решила сделать себе подарок. – Она обвела взглядом наши лица, выражавшие нетерпение. – Пойду и зарегистрируюсь, чтобы голосовать, вот!

Все остолбенели от неожиданности. Воцарилось долгое молчание. Потом мистер Пейдж Эллис громко переспросил:

– Что сделаешь?

– Пойду зарегистрироваться. Думаю, я готова. Мне кажется, я все знаю, что написано в этой конституции. Могу отвечать на все вопросы регистратора. – Она поглядела на маму: – Как ты-то считаешь, Мэри, я готова?

Казалось, мама не знает, что и сказать: она ж видела, как испугались мистер и миссис Эллис. Наконец она заговорила неохотно:

– Право у вас есть. Отказать вам не откажут, но стоит ли так спешить? Я думала, вы собираетесь это сделать через год-другой.

Тетушка Ли Энни тряхнула головой:

– Ну, нет, мэм. Никаких год-два я ждать не собираюсь. Уж коли я счас знаю конституцию, счас и пойду регистрироваться. Беспременно сделаю это.

– С ума сошла! – закричал мистер Эллис на свою тетушку. – И всегда-то я считал это глупостью. Да надеялся, ты образумишься. Как ты не понимаешь: даже если они допустят тебя до ихних тестов – хотя и это-то вряд ли, – ну, пусть, но пройти их тебе все одно не дадут.

– А я из принципа…

– Из твоего принципа тебе будет крышка. Ты хоть меня послушай, тетушка Ли Энни, не делай ты этого! – И он в отчаянии повернулся к Расселу: – А тебе нечего сказать по этому поводу?

Рассел поглядел на свою бабушку:

– Может, лучше и не надо, но, если она это сделает, я первый ее поддержу.

– Вы оба спятили!

Миссис Эллис перегнулась через мужа, чтобы дотянуться до тетушки:

– Он прав, миссис Ли Энни. Нельзя это делать. Уж больно опасно. И что подумает мистер Грэйнджер?

Тетушка Ли Энни молча выслушала их, а потом сказала:

– Все равно я это сделаю. Знаю, вам это не по душе. Что ж, тем хуже. Что из этого получится, я догадываюсь, но уж так тому и быть. Хоть раз в жизни распрямлю спину. – Она помолчала, обвела всех глазами. Взгляд ее остановился на маме: – Мэри, хочу просить тебя об одолжении. Можешь пойти со мной? Ежли нет, я не обижусь. Понимаю. Не обижусь, ежли никто не пойдет со мной. Но пусть мне одной придется ехать в Стробери, второго января я все одно пойду регистрироваться.

Мистер Эллис аж со стула вскочил:

– Вот глупая старуха! Ты всех нас по миру пустишь! Вот увидишь. – И, рассердившись, он выскочил из дома.

Миссис Эллис, словно перепуганная птичка, беспокойно оглядела присутствующих, вспорхнула и тоже вылетела из нашего дома вслед за мужем.

В комнате надолго воцарилась тишина. Наконец мама спросила:

– Тетушка Ли Энни, ты не хочешь отказаться от своего намерения?

– Нет, мэм.

– А что будет с Пейджем и Леорой?

Тут тетушка Ли Энни выказала волнение:

– Их-то обвинять ни у кого нет причин. – Затем, словно чтобы увериться в своей правоте, она тряхнула головой и решительно добавила: – Им мистер Грэйнджер ничего не сделает.

– А тебе?

Плечи у тетушки Ли Энни поникли:

– Мне… Со мной все будет в порядке… Я готова, так что пойду и зарегистрируюсь. А что…

Мистер Том Би мотнул головой:

– Дурость! Полная дурость! Я еще помню времена, когда черные вот так же решили пройти тест. Так что сделал регистратор? Взял горшок с бобами и спрашивает, мол, сколько в нем бобов? Вот вам и тест… Полная дурость.

– А то еще не так давно, – вставил слово мистер Моррисон, – своими глазами видел, как одного негра за это линчевали…

– Совсем сдурела старуха, – пробормотал мистер Том Би. – Совсем сдурела.

Все наперебой пытались отговорить тетушку Ли Энни идти на регистрацию. Чего только не вспоминали: и кого как обидели да унизили, какие случались трагедии, кто аж жизнью поплатился. Но тетушка Ли Энни на уговоры не поддавалась. Уж коли приняла решение, сказала она, так тому и быть.

День меж тем клонился к вечеру, стемнело, и все стали расходиться по домам. Каждый пожелал ей всего наилучшего, хотя не переставал дивиться на ее упрямство.

А потом пришел Джейк Уиллис.

– Всем веселого рождества! – громко произнес он с порога.

– И вам веселого рождества, – сказал папа и пригласил его к столу.