Эльминстер в Миф Дранноре - Эд Гринвуд

Эльминстер облизывал ушки осторожно, ласково, не спеша. Они имели очаровательный пряный вкус. Симрустар застонала, когда Эл, следуя уроку, засунул в ушко кончик языка. Ее пальцы пробежали по его спине, словно впитывая всю его страсть.

- Эльминстер, - прошептала она, потом снова повторила его имя, как будто оно было священным и его надлежало петь. - Принц далекой страны, - добавила она, и в голосе послышалась безотчетное влечение,- покажите мне, что значит любовь мужчины.

Ее распущенные волосы кружились вокруг них. Длинные локоны напоминали дюжину маленьких, настойчивых рук, срывающих с него одежду. Пряди обвивали пару, потихоньку приближая ее к кровати.

Симрустар вдруг простонала:

- Я больше не могу ждать. Мои… Эльминстер, поцелуйте меня в губы.

Любовники встретились в поцелуе. И Эл, наконец, почувствовал атаку, которой ожидал все это время.

Яркая вспышка заклинания, казалось, пронзила его мозг вместе с ее желанием, несущимся вслед за этой вспышкой. Симрустар искала власти над ним, над его рассудком и телом, чтобы сделать из него марионетку, а заодно и шарила в его мозгу, чтобы выучить все, что можно… особенно человеческую магию. Эл позволил ей носиться, проникать, рыться, а сам в это время читал ее теперь открытые ему мысли.

Боги, какое злое, безжалостное существо! Он увидел небольшую обсидиановую статуэтку, которую она приготовила для того, чтобы потом можно было обвинить его. Он обнаружил, что ее локоны обвивают его горло, чтобы задушить немедленно, если он попытается использовать против нее какое-нибудь оружие. Он проник в ее намерения запутать и заманить в ловушку любое количество эльфов на Суде, от коронеля до собственного поклонника Эландора Ваэлвора, и даже мага Высокого Суда Эйринспейра… Другой маг Суда, загнанный в западню и вполне управляемый, был уже у нее в руках. Этот чародей уже был послан напасть на того, против кого сама она подняться не осмеливалась, - на Сиринши!

Тут он чуть не ударил ее, зная, что у его простого заклинания достаточно силы, чтобы сломать любую шею, как прутик. И не важно, с волосами или без них. Но вместо этого он яркой вспышкой гнева охватил ее мозг, как железными тискам. Эл сжимал ее ум до тех пор, пока Симрустар не закричала беззвучно от потрясения и ужаса. С жестокой поспешностью принц вырезал образ эльфийской обольстительницы из своей памяти и держал ее в ошеломлении и ослеплении, пока локоны проворно сползали с него. Потом он дотянулся до скипетра, выпустил на волю его силы и удвоил мощь заклинания для перенесения тела. Эту магию придумала для него Сиринши.

Потом Эльминстер снова проник в ее разум, чтобы очистить его от чар, которые помогали ей управлять окружающими. И приложил дополнительные усилия, чтобы ее мозг оставался доступным и уязвимым, со всеми своими предательскими планами, памятью и мыслями, для любого, кто его коснется. Потом Эл перенес ее, изнывающую от желания, в потайную беседку. Затем принц сотворил новое заклинание и очутился там, где с бокалом в руке посреди веселья стоял скучающий Эландор Ваэлвор. Аталантарец унес и его в ту же беседку, прямо в объятия распаленной эльфийской обманщицы. Губы Эландора слились с ее губами, его воображение слилось с ее воображением. И все ее предательские планы в отношении самого Ваэлвора стали явными.

Эл краем глаза увидел, какими дикими глазами Симрустар уставилась на Эландора: она осознала, кто перед ней и что он увидел в ее памяти, только тогда, когда поцеловала изумленного лорда.

Принц сделал два быстрых шага в сторону от ее кровати. А оба эльфа замерли и застонали от ужаса; ведь не только их губы, но и рассудки соединились и были открыты друг перед другом. Эльминстер покинул их.

Теперь он очутился на том же слабо освещенном месте, где только что стоял до него Эландор, среди горстки совершенно потрясенных эльфов. Остальные, одетые только в повязки с колокольчиками на руках и ногах, танцевали в воздухе над их головами и тихо смеялись. Бокалы с вином, подобно нетерпеливым осам, прыгали прямо им в руки с подносов. Тут же расположилась стайка утомленных, скучающих нарядных эльфов, болтающих об общем упадке… Так было до внезапного появления Эла.

- Вы помните сумасшедшие планы Митантара отгородить нас всех? Зачем…

- Когда я был молодым, мы не позволяли себе такого возмутительного выставле…

- Да, но чего же она ожидала? Не каждый молодой арматор королевства может…

Тишина наступила внезапно, словно слова застряли в каждой глотке. Разговоры оборвались, будто по взмаху чьего-то меча, и все глаза обратились на высокую фигуру, появившуюся среди них.

Эл стоял лицом к лицу с ними, человеческий мужчина, с беспорядком в одежде и скипетром в руке. И еще со струйкой крови, стекавшей из уголка губ, там, где Симрустар его укусила.

Потрясенная публика смотрела на него во все глаза, потом начала сердито допытываться:

- Что ты сделал с Эландором?

- Он погубил Эландора?

- Отправить его в небытие - так же, как Арандрона и Инчела, - утопить!

- Берегитесь, эльфы! Среди нас человеческий убийца!

- Убить! Убить его сейчас же, пока он не уничтожил еще кого-нибудь из нас!

- За честь дома Ваэлвора!

- Смерть человеческому псу!

Со всех сторон взметнулись клинки. Они извлекались из ножен и даже вызывались из далеких палат, чтобы, сверкая заклинаниями, оказаться в руке владельца. Эл завертелся вокруг себя и выкрикнул громким, полнозвучным голосом:

- Эландор жив. Я отправил его выяснять отношения с убийцей, который замышлял уничтожить всех собравшихся здесь!

- Послушайте человека! - глумился один из злопыхателей, посверкивая клинком в руке. - Он думает, что эльфы чересчур простой народ и действительно поверят такому заявлению!

- Я невиновен,- проорал Эльминстер и призвал скипетр. Яркая вспышка огня взорвалась в кольце его жезла, отшвыривая в сторону мечи и отбрасывая назад их владельцев.

- У него скипетр Суда! Вор!

- Он, должно быть, убил кого-то из магов и завладел его скипетром! Сотрем с лица земли человека!

Эл понял, что попытки переубедить ненавидящую его толпу бесполезны, и воспользовался единственным, каким мог, заклинанием: исчезнуть за мгновение до того, как с полдюжины мелькающих мечей рассекли место, где он только что стоял.

Прежде чем в изумленной тишине раздались вопли разочарования, один старый эльф отчетливо произнес:

- В мое время, молодежь, мы сначала устраивали суд, прежде чем вытаскивать свои мечи! Простым прикосновением к человеческому рассудку можно было выяснить правду! Если бы мы обнаружили, что он виновен, вот тогда и пришло бы время клинков!

- Умолкните, папаша, - раздраженно бросил другой голос. - Мы достаточно слышали о том, что происходило или могло произойти в давно прошедшие дни. Неужели вы не видите, что человек виноват?