Странники - Олег Красин

Света взяла его за рукав и потянула на выход.

– Да ничего там интересного нет, одни ящики – сказала она – пойдем, надо заканчивать съемку и уезжать. Может, Забелину нужна помощь!

– Успеем! – коротко заметил Шалашов и прошел еще немного вперед.

Один из ящиков в нижнем ряду неожиданно привлек его внимание. Он отличался от остальных – ровных и одинаковых по размеру, своей конфигурацией. Что-то было такое, что искажало его силуэт на фоне других, отбрасывало иную тень и делало непохожим. Словно у одного из братьев-близнецов внезапно изменить прическу.

Подойдя ближе, он обнаружил на ящике некое техническое приспособление, похожее на зеленую металлическую шкатулку совсем небольшого размера. В полумраке было видно, как зеленоватым огоньком в нем мигал какой-то датчик. Это изделие вполне могло поместиться в кармане пальто Третьяковой.

Шалашов начал поворачиваться к Светлане, чтобы задать вопрос. Но его опередил громкий возглас Горского:

– Ого!

Обернувшись до конца, Шалашов обнаружил, что Третьякова стояла немного в стороне от них и держала в руке пистолет.

– Отойдите! – приказала она совсем другим, не игривым голосом. В тоне её послышалась решимость и твердость, глаза жестко сузились, словно смотрели через прорезь прицела. – Мне жаль, но я же вас предупреждала. Не надо было сюда ходить!

– Погоди, Света… – начал говорить Шалашов, но продолжить не успел.

Третьякова нажала на курок. Раздался сухой щелчок бойка, только выстрела не последовало. Третьякова еще раз нажала, думая, что произошла осечка. Снова раздался щелчок. Выстрела не было.

– Кажется, тебе чего-то не хватает – раздался насмешливый голос Горского.

Михаил вытащил руку из кармана, раскрыл ладонь и в свете дальних фонарей тускло блеснули золотистым цветом пистолетные патроны.

– А ну бросай оружие! – приказал ей Шалашов, – брось, я сказал!

Третьякова прикусила губу и с отчаянием посмотрела на свой пистолет, на ладонь Горского, на Шалашова, медленно подступающего к ней.

Она безвольно опустила руку с оружием вниз. Шалашов быстро шагнул, выхватил оружие, а по щекам Светланы потекли злые слезы отчаяния. Сзади подошел Горский, завел её обессилившие руки за спину, надел наручники.

– Вот и все, Света! Как говорится: "Finita la comedia".

– Мы за тобой давно следили – сказал ей Шалашов, – с самого начала.

– Кто вы? – спросила Третьякова сдавленным голосом.

– Мы из Управления собственной безопасности. Насколько я понимаю, это передатчик GPS?

– Да.

Шалашов взял прибор, оказавшийся на вес легким, нажал кнопку, и мигающий датчик внутри потух. Передача координат прекратилась. Покрутив прибор в руках, Шалашов сказал:

– Хорошая вещица – разработка американцев для армии. Откуда взяла? В гостинице у тебя его не было.

Третьякова замялась, соображая, что следовало говорить. Сейчас был момент, когда она решала для себя: говорить ли всю правду, до конца, или все отрицать. Она представила, что если всё расскажет, сознается, то её ничто не спасет – на её совести гибель сотрудников ФСБ. А так был шанс, если соврать, прикинуться обманутой…

– Я не могу вам говорить – сказала она, отвернувшись – это спланировано наверху. Я давала обязательство…

– Да чего там спланировано? Не болтай! – с возмущением сказал Горский.

– Это задание мне дали сверху – стояла на своем Светлана.

– Какое? Установить GPS? – вмешался Шалашов, чувствуя, как внутри него закипает гнев, – ты продажная сука! Завалить нас – тоже было задание сверху?

Третьякова растерянно заморгала глазами, слезы обильнее потекли по её щекам, смывая черными разводами тушь. Но вытереть их она не могла – руки были скованы за спиной.

Шалашов продолжал, почти переходя на крик:

– Здесь не склад для хранения ядерных отходов. Это простой технический склад. Ядерные отходы хранятся в другом месте, и наверху, тварь, это прекрасно знают! Не знали только вы с Забелиным. Кто тебе дал прибор? Говори! Забелин?

Он резко схватил её за полы пальто и затряс, как тряпичную куклу, отчего её голова стала болтаться из стороны в сторону, будто была пришита на нитках.

– Говори, кто тебе дал прибор! – требовал Шалашов, все больше распаляясь.

– Не могу! – отвечала, всхлипывая Светлана.

– Говори, мразь – из-за тебя ребята погибли в Ростове! Это Забелин?

Шалашов с силой ударил Третьякову по лицу, и из разбитой губы у неё потекла кровь, оставляя на подбородке длинную красную полоску.

Никогда раньше он не делал этого. Шалашов рос на книгах и фильмах про разведчиков, советских сыщиков, детективов. Штирлицы и Шараповы не били подозреваемых по лицу, не пытали их – предпочитали силой интеллекта убеждать противников в своей правоте. Сейчас Третьякова вынудила сорваться Вячеслава и, глядя на состояние коллеги, Горский подошел к нему, успокаивающе положил руку на плечо.

– Да, да, это он – всхлипывая, сказала Светлана, – он меня заставил…

– Ладно, – взяв себя в руки, произнес Шалашов, – разберемся. Пошли в "Газель". А ты Миша, собери СВУ на территории. Помнишь, где их оставили?

– Помню, как не помнить?

– Надо срочно позвонить в Управление, чтобы задержали Забелина.

Они втроем вышли из склада. Шалашов крепко держал Третьякову за руку, словно опасался, что она может внезапно исчезнуть, хотя, и скована наручниками, а Горский отправился на территорию, собирать металлические тубусы.

У "Газели" стоял сопровождающий, разминая ноги. Ему уже всё изрядно надоело: он выкурил несколько сигарет, потрепался с водителем за жизнь, но чертовы телевизионщики все не шли со склада. Он хотел было направиться за ними, но тут, наконец, все трое появились в дверях большого ангара. Увидев, что Шалашов ведет телеведущую в наручниках, сопровождающий на мгновение замер, а потом бросился к ним.

– Вы чё творите, мужики? Вы чего? – закричал он на бегу.

– Спокойно, мы из ФСБ!

Шалашов достал из кармана удостоверение и показал его в развернутом виде.

Сопровождающий сразу остыл.

– Так бы сразу и сказали. А то съемки, ракурс…Лапшу всякую вешаете!

– Это не ваше дело – ответил Шалашов, к которому вновь вернулось спокойствие.

Они подошли к "Газели". Шалашов открыл дверь и помог Третьяковой забраться внутрь.

– Сиди здесь и без фокусов! – приказал он девушке, а сам обратился к сопровождавшему работнику станции: – Нам надо срочно позвонить в Управление ФСБ. Откуда это сделать лучше?

– Подъедем к административному зданию, там из кабинета начальника… – Достав новую сигарету, сопровождающий закурил и спросил, кивнув на Третьякову: – Я думал она с вами.

– Я тоже так думал – ответил Шалашов.

"Что же могло случиться? – думал Забелин, глядя на летевшую ему навстречу серую ленту дороги – как они узнали про нас? О месте и времени проведение учений было известно узкому кругу, совсем немногим".

Он задавал снова и снова себе эти вопросы и сам же отвечал на них.

"Наверное, так же, как узнали про нашу группу в Ростове, а до этого и в Нижнем Новгороде. Где-то наверху сидит их человек, координирует работу против нас. Человек, которого мы не знаем. Прямо уравнение с одним неизвестным. А почему с одним? Их может быть и несколько, этих неизвестных".

Этот внутренний диалог был похож на разговор двух человек недоверявших друг другу. Один задавал бессмысленные вопросы, другой уклончиво отвечал на них. Бесплодный разговор, не приводящий к истине.

Сергей подъехал к аэропорту около полудня. Аэропорт гудел привычным шумом взлетающих и садящихся самолетов. От аэродромных машин, медленно передвигающихся по летному полю, резко пахло керосином. Из стеклянного здания аэропорта доносился женский голос диктора, объявлявшего посадку на очередной рейс. Всё как обычно – кажущаяся вокзальная суета скрывала, на самом деле, спланированную деловитость расписания.

"И где здесь террористы? – подумал Забелин – вроде, на первый взгляд не видно. Надо найти Бердюгина. Он, наверное, в отделе милиции".

Ему невольно вспомнилось, как шесть лет назад, здесь в аэропорту, он познакомился с Ирэной Истоминой. Тогда он зашел за ней следом в помещение милиции. Они вели дело по коррупции, и Ирэна была ключевым игроком в комбинации, задуманной Забелиным. Да, с той поры много воды утекло… Нет в живых Ирэны, нет и Сашки.

Забелин вышел из машины, оставив её на стоянке перед аэропортом, вошел в просторный холл и привычно повернул в сторону двери с надписью "Милиция".

Бердюгин, действительно, находился там, сидел за столом какой-то взъерошенный, возбужденный, вместе с милицейским подполковником. Перед ними стоял электрический чайник и две кружки с чаем. Однако Забелину с порога показалось, что пахнуло спиртным. Он подошел к столу – оба выглядели трезвыми, только слегка покрасневшими. И лишь когда Бердюгин заговорил, Сергей понял, что они и в правду, немного выпили.