Исчадия разума: Фантастические романы - Клиффорд Саймак

Я остановился, немного ошарашенный.

— Райла… — произнес я не вполне уверенно. — Вы Райла Эллиот?

Она тоже остановилась и вгляделась в меня через двенадцать футов, разделяющих нас. Казалось, она не вполне верила, что видит перед собой Эйзу Стила.

— Эйза, — наконец произнесла она, — Так это же и вправду вы! Теперь я вижу, это вы! Я недавно узнала, что вы обитаете в здешних краях… А мне казалось, вы еще прозябаете в том маленьком колледже где-то на Западе. Я так часто думала о вас…

Она еще и еще что-то говорила, будто стремилась словами замаскировать неуверенность и даже некоторую нервозность…

Я пересек наконец разделяющее нас расстояние, и мы теперь стояли совсем рядом.

— Эйза, — проговорила она. — Мы не виделись чертовски давно!

Она оказалась в моих объятиях, и у меня возникло странное ощущение, что я обнимаю женщину, вышедшую из длинного черного лимузина, как из машины времени, в этот висконсинский вечер. Вышедшую из прошлого, удаленного на добрых два десятка лет.

И все же было не так уж легко отождествить ее со смешливой жизнерадостной девушкой, которая так безропотно вкалывала вместе со мной на тех раскопках в Малой Азии. Мы пытались постичь тайны древних курганов, но то, что нам попадалось, никак нельзя было назвать хоть сколько-нибудь значительным. Я копал, просеивал землю, расчищал найденные предметы, а она снабжала их ярлычками, пытаясь распознать назначение черепков и прочего древнего хлама, разложенного вокруг.

Тот жаркий пыльный сезон пролетел слишком быстро. Работая вместе в течение дня, мы и спали вместе в те ночи, когда удавалось улизнуть от остальных участников экспедиции. Впрочем, припоминаю, что в конце она уже перестала осторожничать, тем более что окружающим, как оказалось, было до нас мало дела.

— Даже не надеялся увидеть вас когда-нибудь еще! — воскликнул я, — Думать-то о вас, конечно, думал, но не рассчитывал, что сумею к вам подступиться. Говорил себе, что вы все забыли и наша встреча вряд ли доставит вам радость. А если она и состоится, вы, разумеется, будете любезны и мы обменяемся какими-нибудь расхожими пустяковыми репликами. Мне вовсе не хотелось лишиться своих воспоминаний из-за такой финальной точки… Лет десять назад я услышал, что вы подвизаетесь на ниве экспортно-импортного бизнеса, а потом для меня ваши следы как-то затерялись.

Она плотнее прижалась ко мне, подняв лицо как бы в ожидании поцелуя. И я поцеловал ее. Возможно, без того трепета, который испытывал когда-то, но с глубочайшей радостью, что вновь вижу ее.

— Я и теперь занимаюсь бизнесом, — проговорила она. — Экспортно-импортным, как вы его назвали. Но уже подумываю о выходе из него.

— Да что же мы стоим тут? — спохватился я, — Пойдемте к шезлонгам, под дерево. Там так приятно сидеть по вечерам. Что я и делаю всегда. Если не возражаете, я организую нам какую-нибудь выпивку.

— Чуть попозже, — ответила Райла. — Здесь так славно, так покойно!

— Именно покойно, — согласился я. — Даже, сказал бы, отдохновенно. Правда, в университетском кампусе тоже вполне спокойно, но качественно это совсем другое. Здешним покоем я наслаждаюсь почти уже год.

— Вы что же, оставили свою должность в университете?

— Нет, у меня творческий отпуск, предоставляемый преподавателям каждый седьмой год. Предполагается, что я должен работать над книгой, но я и строчки не написал, да вовсе и не помышлял ни о какой книге. Когда отпуск закончится, я, может быть, подам в отставку.

— И останетесь здесь… Это местечко называется Виллоу-Бенд[14]?

— Сам Виллоу-Бенд — маленький городишко невдалеке от того шоссе, по которому вы ехали сюда. Я там жил когда-то. Мой отец на окраине содержал лавку сельскохозяйственного инвентаря. А эта вот ферма в сорок акров принадлежала семейству неких Стритеров. Я мальчишкой частенько слонялся здесь со сверстниками, мы охотились, удили рыбу, обследовали окрестности. Сам Стритер никогда этому не препятствовал. Его сын Хьюг — кажется, так его звали — тоже состоял в нашей компании.

— А где теперь ваши родители?

— Мой отец уехал отсюда давно. Подался к брату в Калифорнию. Да и у матери две сестры обитали на побережье. Они и сейчас там. А я около пяти лет назад вернулся сюда и, узнав, что ферма продается, купил ее. Нельзя сказать, что меня тянуло «к своим корням» или каким-нибудь очень уж приятным воспоминаниям…

— Но если не к корням или воспоминаниям, то почему же вас все же потянуло именно в Виллоу-Бенд и именно на эту ферму?

— Да было, было кое-что, заставившее меня вернуться… А давайте-ка лучше поговорим о вас и вашем бизнесе, ладно?

— О, вас мои дела, наверное, позабавят, — сказала она. — Я ведь занялась продажей древних изделий и окаменелостей. Начала с пустяков, потом дело разрослось. Сперва продавала всякую архаику, но иногда мне попадались геммы и другие более поздние античные поделки. Хоть я и не сумела стать археологом или палеонтологом, но все же нашла применение своим небольшим познаниям. В моем бизнесе наибольшим спросом стали пользоваться маленькие черепа динозавров, трилобиты в хорошей сохранности и каменные пластины с отпечатками рыб или растений. Вы не поверите, сколько усилий требовали поиски по-настоящему приличного товара, впрочем и не вполне приличного тоже! А пару лет назад одна компания по производству консервированных завтраков решила поощрять своих наиболее постоянных покупателей маленькими сувенирами, избрав в этом качестве брелоки-кубики из костей динозавров! Компания обратилась ко мне. И знаете, где я стала добывать эти кости? В Аризоне. Там оказалось большое их кладбище, и его стали раскапывать бульдозерами, сваливая добычу в грузовики-откатчики. Мы распилили сотни тонн костей и изготовили из них эти дурацкие брелоки. И представьте, я бы не сказала, что мне было хоть чуточку стыдно. Этот бизнес не был нелегальным. Я откупила этот участок и никаких законов не нарушила. Но никто и вообразить не может, сколько бесценных окаменелостей мы там погубили!

— Да уж, воображаю, — согласился я. — Сдается мне, что вы не очень-то печетесь об археологии или палеонтологии, да и не слишком жалуете специалистов этого дела?

— Напротив, — ответила она, — Я очень уважаю настоящих специалистов. Мне ведь и самой когда-то страшно хотелось войти в эту среду, но у меня не оказалось шансов. Я и на тех унылых раскопках в Турции появилась именно из желания приобщиться к археологии. Конечно, можно было бы и дальше посвящать этому каждое лето, что-то раскапывать, классифицировать, заносить в каталоги, а по окончании сезона корпеть над систематизацией чужих находок. В промежутках можно было бы обучать каких-нибудь студентов-второкурсников, большей частью безмозглых кретинов. И что же дальше? Все мои усилия шли бы в актив боссов науки, а мне и не светило быть упомянутой в какой-нибудь самой скромной публикации. Для того чтобы вписаться в этот научный рэкет, вы должны состоять в штате Йейла, Гарварда или Чикаго, да и там, пожалуй, утечет много воды, пока за вас кто-нибудь замолвит словечко! Там, наверху, засело несколько жирных котов, снимающих пенки с ваших трудов, и никому нет дела до того, с какими усилиями вы пытаетесь сами вскарабкаться наверх.