Сальто ангела - Марен Мод

— Мама?

Она постарела. Пенсия, морщинки. Где же прежний гордый вид дамы из Банка Франции? Теперь это пожилая женщина, которая рада попутешествовать и с удовольствием пользуется представившимся случаем.

— Ты плохо выглядишь!

Наконец-то ее интересует мое здоровье, а не моя одежда. Я устраиваю ее в хорошей гостинице с безупречной репутацией, я выхожу вместе с ней, рассказывая про свою тяжелую жизнь. Она спрашивает, где я живу. Может быть, теперь она на моей стороне, она поняла, осознала, чем я занимаюсь и почему стремлюсь из этого выбраться. Или мне так кажется…

Двенадцать часов дня. Мы поднимаемся по шестидесяти девяти ступенькам, ведущим в мою роскошную квартиру. Впервые я поднимаюсь по ним с матерью. Я испытываю странное чувство. Мне странно знакомить ее с Маргаритой, показывать квартиру — вот гостиная, прихожие, кухня…

— А спальня?

Приходится показать. Без комментариев. Маргарита уводит маму в кухню. Они будут там болтать за чаем, а жизнь между тем продолжается, мужчины опии за другим поднимаются по шестидесяти девяти ступенькам, горничная-англичанка просит их подождать, а я открываю и закрываю шкаф со всякими штуками для мазохистов, снимаю и надеваю свою рабочую одежду. Мама обедает с Маргаритой на кухне. О чем они говорят? Я больше не могу. Я заканчиваю работать раньше, чем обычно. Заработала только на то, чтобы покрыть текущие расходы. Тем хуже.

— Я тебя провожу, мама? Я вызову такси.

Сама не знаю почему, но я надела простой серый плащ и покрыла голову косынкой. Стерла яркую помаду и сняла накладные ресницы. Днем она видела меня в моей обычной рабочей одежде, что может измениться, если вечером я переоденусь?

— Ты хорошо пообедала? Маргарита хорошо тебя приняла?

— Да, очень хорошо. Я попросила ее присмотреть за тобой. Она милая женщина.

Моя мать плачет перед дверью с номером 42 своей комнаты в приличной гостинице, за которую я заплатила цену нескольких клиентов.

— Мама!

— Иди спать.

Что тут можно сказать? Она плачет, и этим все сказано. А я сейчас вернусь к себе, держась за стенки руками.

Господи, будь снисходителен к французской шлюхе в ее английской тюрьме! Бедная мама, она поняла наконец. А то она все думала, что я развлекаюсь, «веду легкую жизнь», как говорили в Банке Франции.

— Мама!

— Иди…

Она не произнесла, но я будто услышала: «Иди… дочка».

Француженке в Лондоне всегда двадцать пять лет. Не больше. Клиенты в Лондоне всегда вежливы. Они фетишисты, любящие прорезиненные трусики, но вежливые.

— Шестьдесят девять… Я их всегда считаю.

Шестьдесят девять ступенек. Очередной клиент запыхался, но остался галантным. Он угощает меня шампанским, сам же нюхает какой-то наркотик. Он разбил ампулу, и от запаха можно задохнуться. Им это нравится, это модно. По их мнению, это так сильно возбуждает, что даже импотент способен заниматься любовью.

Я задыхаюсь. Летом семьдесят шестого жара стоит страшная, да еще эта гадость. Я пью то виски, то шампанское — что хочет клиент. Алкоголь становится моим постоянным профессиональным наркотиком, позволяет немного забыться.

А во Франции все уже занервничали. Сьюзи тоже обеспокоена. Они требуют денег, требуют отчета. Опять в ярости звонит Дипломат:

— Приготовь деньги к моему приезду.

— Дела идут плохо.

— Не зарывайся, малышка. Я тебя предупреждаю. Знаешь анекдот? Сидят две проститутки в каталажке. Одна другую спрашивает: «Сколько будет дважды два?» «Четыре», — отвечает та. «Ну все, с тобой пора кончать, ты слишком много знаешь». Поняла?

В этой среде любят черный юмор. И намеки. «Не зарывайся» — означает, что тебя постараются убрать.

За годы рабства я как-то не задумывалась над этим, но теперь четко поняла, что я жертва простой и наглой эксплуатации, У проституток большие расходы, но кроме этого мне ничего не оставляли, я ничего не заработала. Хотя проститутка я неплохая. Сутенеры просто обирают девушек, и мой — не исключение. Проститутка должна быть все время в долгу и зависима. В этом и есть сила сутенеров, этим они нас и держат. Отдыхать нельзя. Надо все время работать, даже если рискуешь здоровьем и оказываешься, как я, у гинеколога, скрючившись от боли в животе и с землистым лицом. Больна физически, больна от страха. С моим слабым здоровьем — прямой путь к катастрофе. К тому же вряд ли мои нервы долго выдержат. Я сделала еще одну ошибку. Чтобы передохнуть несколько дней, взяла девушку. Но она даже не покрывает расходы, и я должна тотчас вернуться и отработать то, что с ней потеряла. Сьюзи тоже наседает на меня. Она должна платить. Я должна платить. Я больше не могу слышать о деньгах и впервые даю волю своим нервам и возмущению Я посылаю Сьюзи и всех сутенеров к черту и заявляю, что, если они не оставят меня в покое, мне придется пустить в ход свои связи в Париже.

Старая Маргарита пытается в своей кухне приготовить нам что-то «на французский манер» и удрученно качает головой.

— Ты в Англии, Мод. А Англия — это Англия. Если будешь так дальше продолжать, живой отсюда не уедешь.

— Мальтийцы, да? Но Дипломат не имеет с ними дела.

Никогда не знаешь, что может произойти. Слухи, которые сначала бродят среди проституток, доходят потом и до сутенеров. Такая квартира, как моя, держится только на том, что я француженка, — в этом ее изюминка, на этом строится реклама. Поэтому они тебя не отпустят, а сама ты не можешь вырваться.

Субботнее утро. Я выхожу за покупками. За моей спиной маячит знакомый силуэт. Напрягаю память: где; то я его уже видела. Кто-то из окружения Сьюзи, но я не уверена. В чем я уверена, так это в том, что за мною следят.

Днем он все еще здесь, внизу, под окнами, наблюдает за квартирой. Маргарита бормочет:

— Основные дела обычно делаются в воскресенье, детка.

В перерыве между двумя клиентами я слежу за тем, что происходит на улице. Утренний человек исчез, но, по всей видимости, он сдал смену двум другим. Невысокие коренастые парни — смуглые лица, жесткие вьющиеся волосы, напомаженные бриллиантином. Мальтийцы! Значит, что-то затевается. Будут со мной разбираться, но как? Прежде всего, они не дадут мне выйти из квартиры, а потом? Подложат бомбу? Высадят дверь и прикончат?

Или схватят и отправят куда-нибудь, откуда я уже никогда не вернусь: есть такие «исправительные» дома, где девушек заставляют работать как на конвейере, пока хватит сил…

Наступает тревожный вечер. Я наблюдаю за улицей и пытаюсь что-нибудь придумать. Моя голова вот-вот лопнет от напряжения. Алкоголь совсем не успокаивает. Они там, внизу, прохаживаются, сменяют друг друга, я даже увидела их машину, в которой они по очереди отдыхают. Я звоню Сьюзи, и от страха, скрутившего мне кишки, говорю голосом столетней старухи:

— Я не хочу, чтобы меня заставляли заниматься проституцией. Я не хочу…

— Но тебя никто не заставляет, что с тобой?

— С сегодняшнего утра они стоят внизу. Я хочу уехать, Сьюзи, вернуться во Францию, изменить жизнь. Я могу стать адвокатом, а не третьесортной шлюхой, работающей на конвейере! Если я здесь останусь, меня убьют!

— Тогда сматывайся быстрее!

— Ты искренне говоришь?

— Мод, я не знаю, от кого это идет. Мне ничего не сказали и на меня тоже наложили штраф. У меня неприятности, как и у тебя, и я ничего не могу сделать. Так что, если еще не поздно, попытайся от них ускользнуть.

Она повесила трубку. Она разговаривает со мной так впервые. Мне становится еще страшнее. Она сказала: «Если еще не поздно…» Но как сбежать? Я не смогу, все пропало, мне пришел конец. Это самая тяжелая ночь в моей жизни. Остается только сдохнуть. Наложить на себя руки, прежде чем они поднимутся, прежде чем взорвется бомба. Завтрашнего дня мне уже не пережить.

Нет, надо сосредоточиться, подумать и как можно спокойнее разобраться в создавшейся ситуации. Сядь, Мод. Вот так, на пол, спиной к стене, голову на колени, как в то время, когда ты готовилась к экзаменам и заставляла свою память и ум работать четко. В то время, когда ты была студентом юридического факультета. Забудь, что сейчас ты усталая проститутка, загнанная в угол где-то в Лондоне. Проанализируй свое положение. Ты думала, что любишь эту профессию и будешь жить, торгуя своим телом? У тебя были друзья-женщины, и ты думала, что сможешь жить как женщина, с телом женщины? Но все вышло иначе: ты в полном дерьме.

В твоем положении нельзя отказываться платить Дипломату и его банде. Все козыри у них на руках. Они могут тебя уничтожить, ничем не рискуя, ведь официально ты не существуешь. В этом главная причина твоих страхов. До тебя только сейчас дошло, что официально ты и не существовала. Они позволили тебе приехать сюда и работать. Они предоставили тебе имя, документы и бордель. И взамен ждут от тебя денег. И что же ты сделала? Ты стала играть в независимую проститутку. Ты думала, что Англия достаточно далеко, поэтому ты можешь сопротивляться. Что они не доберутся до твоего острова.