Офриад, сын Спаты - Руслан Бурбуля

— Так же думали все, кто пытался завоевать эту расу. И результат: у шакси ни одной проигранной битвы, за исключением, конечно, тех битв, где применялась магия.

— Нет, ну ты объясни… На кой хрен они на конце своих наконечников изготовили эти отростки. По-моему, они только мешают!

— Увидишь их в деле — поймешь, — лаконично заметила Стэлла.

Чувствительные уши Кхху уловили нарастающий гул. Морлок сразу же определил его источник. Он не принадлежал ни звуковым колебаниям, издаваемой самой твердыней при смещении тектонических пластов, ни вою воздушной массы. Такой звук мог принадлежать только топоту огромнейшего скопления живых существ, которые сейчас мчались на встречу своей СМЕРТИ. Но что это?.. Кхху повел ушами и обнаружил еще один оттенок монотонного гула.

"Ах да. Это возвращаются волосатые. Тоже мне, бойцы!" — примерно таки мысли появились в мозгу монстреныша.

Вскоре на горизонте появились темные фигуры — то были геры, несущиеся на взмыленных лошадях. За ними черной, непроницаемой тучей валила армия темных.

Открывшаяся картина вогнала во временный ступор всех, не исключая даже магов гуатан. Бесстрастными к этой картине остались только семь дев, что сейчас были погружены в создание великого таинства, да, пожалуй, морлоки. Они не только не испугались надвигающейся массы противника, но даже стали в нетерпении подпрыгивать на месте, как бы предвкушая обилие пищи и удовлетворение своего извечного желания биться и стать сильнейшими.

Расстояние с каждым мгновением сокращалось. Игорь подумал, что масса геров просто насадит морлоков на когти стоящих позади шакси.

"Дерьмо! Что же делать?"

Но делать ничего не пришлось, так как все за всех сделали морлоки. Двести глоток взревели: "РРРРЫЫЭЭРР!", — что означало буквально следующее: 'Битва и добыча! Врагам не скрыться!' — после чего морлоки бросились на миллионное "тело" врага.

Когда Игорь увидел, что все двести морлоков бросились в атаку, его глаза от удивления чуть не вылезли из орбит. Воистину, морлоки были самыми поразительными созданиями, понять которых не было дано ни одному разумному. С точки зрения Игоря, действия морлоков были сродни самоубийству, с точки зрения Кхху и его соплеменников, их атака была четко аргументированным действием. По их мнению, когда враг превосходит числом, сражаться, имея оперативный простор, было просто жизненно важно. Сейчас армия врага была растянута из-за разной скорости движения своих воинов. Потому она не являлась сплошным "монолитом", а была "пористой".

Геры разгадали маневр морлоков: конная лава, разделившись на равные части, обтекла морлоков и двинулась к объединенному войску.

Наконец, морлоки сшиблись с первой волной темных — то были ящеры, восседавшие на длинношеих бестиях.

С точки, где располагался Игорь, все это очень напоминало океанскую волну, которая разбивается о неприступный скальный утес. В данном случае, этими утесами были именно морлоки. Они неслись, словно взбешенные слоны сквозь огромную, неподдающуюся счету стаю шакалов, круша на ходу все, что только было в пределах досягаемости их конечностей. Но наступил момент, когда встречная масса противника стала столь плотной, что сквозь этот лес челюстей, острых шипов и когтей не удавалось пробиться даже морлокам. Тогда рев и гвалт темных прорезал четкий приказ:

— ЫЫРРААРР! — означавший: "Враг кругом, встань плечом!"

Двести морлоков начали сходиться в круг. Они лупили напирающих темных, как это делает боксер, когда дерется с тенью: серии коротких и молниеносных ударов сметали тварей, круша их кости. Морлоки поддерживали такой темп ударов до тех пор, пока не построились в круг. Удары могучих кулаков просто расплющивали противника. По ходу движения морлоков образовывались просеки, которые, правда, тут же затягивались напирающей массой врага. Несмотря на то, что бой морлоков с темными напоминал избиение младенцев, каждый морлок испытывал такие муки, что их впору было сравнить с муками девяти кругов Ада. Ведь каждое мгновение морлок получал или болезненный удар, или очень ощутимый порез, а зачастую терял кусок плоти, вырванной прожорливой пастью. Да, регенерация тел морлоков была, как всегда, на высоте. Любой порез мгновенно затягивался, любой сильный удар хвоста ящера или серпа вэрка, поражавший внутренние органы, не был фатален. Но Игорь понимал, что морлоки — живые существа, которые испытывают боль так же, как человек. Да, они страдали. Но от этого их удары делались только яростней. Хорошо, что смерть от болевого шока им не грозила. Но — боги! — какую же боль они испытывали!

Наконец, морлоки собрались в кулак, и, истребив во внутреннем ободе круга всех темных тварей, приступили к обороне. Если при атаке применялись и размашистые хуки, и удары нижних конечностей, то в оборонительной позиции использовались лишь короткие апперкоты и удары кулаком сверху вниз. Такой удар превращал головы темных в лепешки. Во все стороны летели фрагменты костей и фонтаны крови.

У Темных не было особого разума, но назвать их тупыми не повернулся бы язык. Их ведущие быстро осознали, что неожиданное препятствие в виде кучки огромных и странных существ, которые не боятся ни порезов, ни укусов, и в то же время беспощадно истребляют их собратьев, есть некий обманный маневр. (Как для того, что бы поймать крупного хищника, иногда следует пожертвовать гончей. Тем же хищником, только более менее равноценным, нежели сам охотник.) Ведущие огласили округу своим звукообразом: 'Продолжить атаку, обойти странных тварей стороной!'

***

Геры едва избежали полного уничтожения. Они еле успели проскочить сквозь расступившийся строй шаксси. Оказавшись в тылу, они облегченно соскочили с лошадей. И услышали приказ Игоря: разместится на уступах, через которые наверняка попрут темные.

Шакси ждали с тупым фанатизмом. Огрызаясь друг на друга (тем самым поддерживая в своем строе силу духа, благословенную ненависть к противнику и жгучее чувство обиды за то, что не на ком выместить свою злобу), они готовились встретить врага всей силой, доблестью и верой в непогрешимость их воинского искусства. Когда наконец первые ряды нападавших вступили в схватку, Игорь понял, по какой причине боевое построение шакси считалось лучшим в этом мире. Их когти были сконструированы таким образом. Когда наконечник копья пробивал плоть своей жертвы, срабатывал специальный механизм, при включении которого все многообразие наконечников, шипов и всевозможных модификаций ножей, как бы растворялось в самом теле металлического древка копья. Любой находящийся сзади шакси, по команде впереди стоящих воинов, мог нажать на рукоять. При этом, копье, пронзив тела порой сразу нескольких противников, как бы раскрывались на манер бутона цветка, после чего прокручивалось на сто восемьдесят градусов. Какой бы конституцией не обладало тело пронзенного противника, при таком "круговороте" оно превращалось в сплошную "манную кашу". Причем их фрагменты раскидывало во все стороны и во всех направлениях.