Правила обольщения - Мэдлин Хантер

В библиотеку вошел Фолкнер, неся в руках внушительную стопку писем, аккуратно перетянутых ленточкой.

– Это прислал вчера лорд Истербрук, – пояснил он.

Развязав ленточку, Хейден принялся быстро просматривать письма.

– Фолкнер, а не было ли письма для меня в мое отсутствие? – спросила Алексия.

– Нет, мадам.

Сердце Алексии упало, печаль охватила ее. Она не надеялась, что они сразу примут ее решение. Но не ожидала, что полностью проигнорируют. Их молчанию она предпочла бы письмо, полное гневных обвинений. Но Лонгуорты вели себя так, словно она умерла.

В Кенте Алексия не задумывалась об этой потере. Хейден проследил за тем, чтобы у нее не осталось на это времени.

Теперь он сидел за столом. Свет от окна заливал его лицо. При взгляде на него в груди Алексии поднялась теплая волна, а сознание наполнилось чувственными воспоминаниями.

– Они все поймут. Дай им время. – Хейден не отрывал взгляда от письма, которое читал. Ему не нужно было даже смотреть на жену, чтобы понять, о чем она думает.

– Думаю, мне стоит написать им еще одно письмо.

– Мне бы этого не хотелось, Алексия. Ведь ты будешь вымаливать у них прощения за то, что вышла замуж за ужасного лорда Хейдена.

Слова Хейдена прозвучали не как приказ. Он говорил тоном мужа, который подсказывает жене ожидаемую от нее линию поведения. Хорошая жена подчинилась бы, а Алексия собиралась стать хорошей женой. И все же она не ожидала, что Хейден может вмешаться в столь личное дело.

Алексия не стала спорить, хотя почувствовала, что Хейден готов принять ее возражения. Она не стала объяснять, что не просила прощения и не собиралась делать этого впредь. Проявление власти убило в ней желание успокоить его потревоженную гордость.

Делая предложение, Хейден обещал, что не станет препятствовать общению Алексии с друзьями. Но ведь Лонгуорты и были ее ближайшими друзьями. Она заставит его сдержать слово.

Алексия не станет ждать, пока родные поймут и примут ее решение. Ведь этого может вообще никогда не случиться.

Приехав в Истербрук-Хаус, супруги обнаружили, что Генриетта очень хорошо устроилась. Она чувствовала себя здесь не гостьей, а полноправной хозяйкой.

Генриетта приняла гостей в гостиной. Она внимательно посмотрела на Алексию и понимающе улыбнулась:

– Похоже, брак вас устраивает, дорогая.

Двусмысленность сказанного заставила Алексию густо покраснеть.

– Да, вполне.

Хейден удалился, оставив супругу страдать в обществе Генриетты. Появление Кэролайн слегка умерило пыл матери, однако расспросы не прекратились.

– Вам понравилось в Кенте?

– Очень милый дом.

Взгляд Хен перекочевал на Хейдена, переходящего от одного окна к другому.

– Он выглядит весьма удовлетворенным.

Кэролайн проследила за взглядом матери.

– И действительно. Теперь он не кажется таким пугающим.

– Правду говорят: только Венера может укротить Марса, – проворковала Генриетта.

Кэролайн нахмурилась, смущенная колким замечанием матери. Алексию же намеки Генриетты вывели из себя.

– Я вовсе не Венера, а Хейден слишком умен для того, чтобы его сравнивали с Марсом. Но меня воодушевило то, что вы заметили, как удовлетворен ваш племянник. Я очень серьезно отношусь к обязанностям жены. Так же как и вы, полагаю.

– Я получала огромное удовольствие от своих обязанностей, Алексия. Мне очень недостает той радости, которую они мне доставляли.

– Надеюсь, я буду получать от этого такое же удовольствие, – вступила в разговор Кэролайн. – Во время вашего отсутствия я изучила все, что касается подготовки званых обедов. Роль хозяйки дома доставит мне огромную радость. – Девушка снова нахмурилась. – Но вы были на отдыхе. Вы принимали у себя гостей в Кенте?

– Мы говорим об обязанностях другого рода, дорогая, – произнесла Хен.

– Ваша мама все объяснит вам, когда придет время, – добавила Алексия. – А теперь давайте решим, когда мы возобновим занятия.

Кэролайн сморщила нос. Хен начала выдвигать предложения, но каждый раз дамы их отклоняли. Почувствовав, что беседа на тему его удовлетворенного вида закончилась, Хейден подошел ближе.

Обсуждение распорядка занятий начало уже приносить плоды, когда в гостиную вошел Истербрук. Его внешний вид поразил Алексию. На нем не было ни жилета, ни галстука, из-под расстегнутого сюртука виднелась белая сорочка. Истербрук смотрелся бы вполне обыденно в таком вот фривольном наряде, если бы не изысканный покрой сюртука и отменного качества ткань.

Хейден ничем не выказан своего удивления при виде столь неформального одеяния брата, Хен же округлила глаза.

– Помилуй, Истербрук. Мне показалось, вчера вечером мы договорились, что ты не будешь разгуливать по дому в таком виде, – упрекнула его Генриетта.

Доброжелательность не покинула выражения лица Истербрука при этих словах.

– Вы высказали свое мнение, тетя. Но это вовсе не значит, что я с ним согласился.

– Мне кажется, ты шокируешь Алексию, принимая ее в таком виде.

– Вы шокированы или оскорблены, Алексия? Мне принести извинения?

– Это ваш дом, сэр. Разве я могу позволить себе показаться шокированной или оскорбленной?

– Ответ, достойный восхищения. Если бы все женщины были такими благоразумными и снисходительными!

Хен же подтвердила отсутствие у нее этих качеств, недовольно покачав головой. Истербрук и Хейден отошли в сторону для приватной беседы. Алексия, Генриетта и Кэролайн вернулись к обсуждению планов.

– А где рака, Генриетта, дорогая? – вклинился в их беседу угрожающе спокойный голос Истербрука.

Хен повернулась к стоявшим возле стола племянникам. Алексия вспомнила, что раньше там на почетном месте стояла рака, украшенная драгоценностями.

– Эта комната декорирована в классическом стиле, а рака – произведение готическое. Я сочла, что она здесь совершенно не к месту, и перенесла ее в библиотеку.

Более умная женщина непременно поежилась бы под испепеляющим взглядом Истербрука, но на лице Генриетты возникла привычная мечтательная улыбка.

Хейден вышел из гостиной, но спустя несколько минут вернулся с ракой в руках и подал ее тетке:

– Я бы посоветовал поставить ее на место. Эта вещица особенно дорога Кристиану. Уверен, вы не знали об этом, когда решили убрать ее из гостиной.

Генриетта хотела возразить, но суровый взгляд Хейдена остановил ее. Тетя повернулась к Истербруку. Тот смотрел на нее, словно лиса, оценивающая размер глупого цыпленка, в недобрый час появившегося у нее на пути.

Алексия протянула руку:

– Позволь мне…

– Нет, – возразил Хейден.

Поджав губы, Генриетта посмотрела на племянников. Затем поднялась со своего места и взяла раку из рук Хейдена. Умудрившись выглядеть обиженной, смиренной, но не напуганной, она быстро прошла мимо Истербрука и поставила раку на прежнее место. После этого Хен поплыла к двери, гордо вздернув подбородок.