Факторизация человечности - Роберт Сойер

Она пыталась контролировать их действия. Тоже не получилось.

Так что нет причин считать, что это может сработать, нет причин ожидать, что она сможет листать их память.

Но она должна попытаться. Она должна знать.

О чём может помнить Грег МакГрегор?

Он ведущий новостей; он помнит известные события.

И знает известных людей!

Шесть степеней отчуждения.

Шесть степеней, максимум!

Каков был бы логичный следующий шаг, который приблизил бы её к Кайлу? Кого МакГрегор может знать из тех, кто мог бы стать промежуточным звеном на пути к её мужу?

Премьер-министр! Кайл не был с ней знаком, однако цепочка, ведущая от неё к нему, была очевидна.

Хизер, разумеется, прекрасно знала, как выглядит Сьюзан Коулс. Она миллион раз видела её по телевизору.

Она сосредоточилась на ней. Только на ней.

Достопочтенная Сьюзан М. Коулс.

Вторая женщина на посту премьер-министра Канады.

Доминионатрикс, как прозвал её «Тайм».

Сьюзан Коулс в профиль.

Сьюзан Коулс в анфас.

Сьюзан Коулс на расстоянии.

Сьюзан Коулс крупным планом.

Наверняка МакГрегор встречался с ней или, по крайней мере, имеет в памяти её ментальный образ.

Но нет — по-видимому, тут нужно что-то большее. Прыжок из женщины в Саскечеване в Грега Мак-Грегора потребовал точного совпадения, точного наложения его и её перспектив.

Однако невозможно узнать в точности, что именно в данный момент делает Сьюзан Коулс, если, конечно, она не выступает сейчас по Парламентскому каналу. Но даже будь оно так, МакГрегор не смотрит сейчас этот канал.

Однако возможно, что совпадение не обязательно должно быть в реальном времени. Может быть, прыжок возможен, если у двух человек просто есть одинаковые воспоминания. Существует так много вещей, которые видел каждый. Катастрофа «Гинденбурга». Фильм Запрудера[26]. Взрывы «Челленджера» и «Атлантиса». Падение Эйфелевой башни.

И наверняка у каждого канадца есть какие-то общие воспоминания с Сьюзан Коулс. Она была первым премьером со времён Трюдо, которая прибегла к Закону о военных мерах; военное положение продолжалось четыре дня, в течение которых были подавлены беспорядки в Лонгёе[27] — расследованием которых и занимается сейчас процесс Хосека. В Канаде не было человека, который не помнил бы, как Сьюзан Коулс произносит слова, с которых начались сто часов военного положения: «Истинный Север может быть силён, но он не станет свободным снова, пока я этого не скажу». Наверняка в памяти МакГрегора есть точно такой же образ…

Да! Да, да, да! Она добралась до него: до воспоминания МакГрегора об этой самой речи.

Хизер сосредоточилась на речи, сосредоточилась на премьер-министре, расфокусировала мозг в попытке добиться неккеровского переключения, и…

…и вот она уже там, в голове у Достопочтенной Сьюзан М. Коулс!

Она нашла его — нашла способ переходить из одного разума в другой. Добраться до воспоминания о нужном человеке, перевести человека из этого воспоминания с заднего на передний план, и…

Voilà!

Она напала на след, вышла на тропу, ведущую к Кайлу.

И, однако же, сколько впечатлений! Прикосновение к истории. Хизер однажды была в здании федерального парламента — тридцать лет назад со школьной экскурсией. Он с тех пор почти не изменился — богато украшенный, изящный, отделанный тёмный деревом и непередаваемо британский.

И Коулс тоже была само очарование! Надо признать, для Хизер она была кем-то вроде образца для подражания. Немного. Было здорово смотреть её глазами и…

Ох ты ж…

Хизер внезапно осознала, что психопространство нарушает далеко не только тайну частной жизни — это также угроза для национальной безопасности. Даже не думая об этом, она вдруг узнала, что вопреки преобладающим в обществе настроениям Канада планирует голосовать против США по ооновской резолюции относительно расследования совершённых в ходе Колумбийской войны военных преступлений.

Хизер очистила мысли, пытаясь не думать о государственных тайнах. Это не то место, куда она стремится. Это лишь промежуточный пункт.

Теперь она сосредоточилась на премьер-министре Онтарио Карле Левандовски. Это заняло некоторое временя, но ей удалось отыскать в памяти Коулс воспоминание о нём — и она была шокирована тем, как сильно Коулс, представительница консерваторов, ненавидит либерала Левандовски.

Она сконцентрировалась ещё больше, производя ещё одну неккерову трансляцию.

И вот она внутри разума Левандовски.

Оттуда она неккернула в разум провинциального министра образования.

А оттуда — в Дональда Питкэрна, президента Университета Торонто.

А оттуда…

Оттуда, наконец, она шагнула прямиком в разум Брайана Кайла Могилла.

28

Да, это был Кайл.

Хизер узнала его мгновенно.

Во-первых, то, что Кайл видит в данный момент: его офис в университете. Не лаборатория, а его собственный клиновидной формы кабинет, на одном этаже с лабораторией. Хизер была в нём миллион раз; тут она не могла ошибиться. На одной из стен висел вставленный в рамку постер Харборфронтского международного писательского фестиваля. На другом постере красовался аллозавр из Королевского музея Онтарио. Его стол был завален бумагами, но на одной из стопок стояла золочёная рамка с фотографией самой Хизер. Кайл видел цвета немного сдвинутыми к синей части спектра. Она улыбнулась этой мысли: никто не может обвинить её мужа в том, что он смотрит на мир через розовые очки.

Хизер думала, что знает Кайла, но то, что она знала, явно было крошечной долей, верхушкой айсберга, тенью на стене. Он был настолько бо́льшим, чем ей казалось — таким сложным, таким интроспективным, таким невероятно, многообразно живым.

Образы непрерывно мелькали где-то на периферии внимания Кайла. Хизер знала, что проблема с Бекки очень беспокоит Кайла, но понятия не имела, что она буквально не выходит у него из головы.

Взгляд Кайла упал на его наручные часы. Это была красивая швейцарская модель: Хизер подарила их ему на десятую годовщину свадьбы. На обратной стороне, как она знала, выгравированы такие слова:

Кайлу — чудесному мужу и чудесному отцу.

С любовью, Хизер

Однако никакого отголоска этих слов не возникло в сознании Кайла; он просто хотел узнать время. 15:45.

О Боже! подумала Хизер. Что, правда уже так поздно? Она просидела внутри конструкта пять часов кряду. И пропустила своё двухчасовое собрание.