Рай земной - Ширл Хенке

– Донья Магдалена, ваша страсть к приключениям не приведет к добру. Вам надо было дождаться меня. Я предупреждал вас, насколько это грубый город.

Он помог ей подняться, а двух солдат повели прочь, подгоняя кончиком меча. Она не удостоила их взглядом, но посмотрела на свое разорванное платье, измятое, истерзанное, покрытое пылью и залитое кровью. Она тщетно попыталась разгладить его, а потом привести в порядок спутанные волосы. И в этот миг незнакомый голос заставил ее рывком поднять голову.

– Похоже, Бартоломе, я не могу оставить ни одного из братьев своим заместителем на время моего отсутствия в Изабелле, иначе здесь начнутся бесчинства из-за смазливой девки.

Магдалена уставилась на высокого худощавою человека с седеющими рыжими волосами и пронзительными, с веселым блеском, голубыми глазами. Адмирал вернулся!

ГЛАВА 13

Магдалена стояла за дверью комнаты для приемов. Нервы ее были напряжены до предела. Она искупалась, вымыла волосы и вытерла их досуха, а потом заплела в них нарядную, украшенную жемчугом ленту. Она выбрала довольно старомодное платье из коричневого шелка с высоким вырезом, из которого были видны лишь оборочки ее белой льняной сорочки. Она надеялась, что Бартоломе будет думать, что под платьем у нее надет медальон с перстнем внутри.

Она подготовила обращение к адмиралу, в котором просила его позволить ей остаться на Эспаньоле. Магдалена не хотела ни слова говорить об Аароне, но боялась, что Бартоломе уже рассказал командору о ее любовнике и обругал ее. Если Кристобаль Колон – верный друг своего маршала, он быстро решит выселить ее из своих владений назад в Севилью и в монастырь. Глубоко вздохнув для смелости, она постучала в дверь, и сильный чистый голос приказал ей войти.

В отличие от плотного кряжистого Бартоломе его старший брат был худощавый и почти хрупкий, но светло-голубые глаза его смотрели зорко, а на лице, несмотря на пухлый рот, было суровое выражение. Мучительная болезнь суставов обезобразила его руки и вызвала небольшую сутулость прежде высокой и прямой спины, и все же он был самым представительным мужчиной, которого когда-либо встречала Магдалена.

– Добрый день, адмирал! – сказала она в ответ на его улыбку и приглашающий войти жест.

Кристобаль отметил, как она осмотрела большую комнату и на мгновение задержалась на ее защитнике Бартоломе.

– Добрый день, донья Магдалена! Вы выглядите намного лучше, чем утром, когда мы с вами увиделись в первый раз. Надеюсь, вы уже отошли от этой… гм… стычки?

Магдалена почувствовала, как щеки ее запылали, «Ну и способ встретить человека, v которого в руках моя судьба!» – подумала она.

– Со мной всев порядке, благодарю вас, адмирал Колон.

– Ты увидишь, что донья Магдалена – в высшей степени находчивая молодая женщина, Кристобаль, – сухо заметил Бартоломе.

Я желал бы, чтобы она не рисковала жизнью ради грубых и опасных солдат и других еще более неприятных жителей Изабеллы, – с легким укором глядя на Магдалену, произнес адмирал.

Я попыталась пройти в госпиталь доктора Чанки через площадь. Думаю, здесь много больных, а я умею за ними ухаживать.

Кристобаль посмотрел на нее с откровенным изумлением, потом на липе его отразилось огорчение.

– Верно, донья Магдалена, вы как придворная дама не захотите заниматься такой трудной и опасной работой? Бартоломе больше часа провел здесь, изо всех сил стараясь избежать объяснений, почему вы все-таки здесь. Это не похоже на Севилью.

– Но это предпочтительнее, чем монастырь сестер-доминиканок в Мадриде, адмирал, – решительно ответила Магдалена. – Я в большом долгу перед вашим братом, а теперь прошу и вашего снисхождения.

Она стала рассказывать о своем недолгом, но принесшем ей несчастье пребывании при дворе и закончила согласием отца отправить ее в этот ужасный монастырь. Однако она ни словом не упомянула о своей помолвке с маршалом адмирала.

– Я не хочу возвращаться в Кастилию, чтобы никогда, пока я жива, не видеть моего отца, – закончила она.

Говоря о безнравственности и ревности, Магдалена расхаживала перед большим длинным открытым окном, которое выходило на площадь. Когда она закончила говорить, Бартоломе предложил ей бокал вина и выдвинул большой тяжелый стул, чтобы она села. Она с благодарностью приняла и то и другое, а глаза ее метнулись к высокому худому человеку, который настойчиво и обеспокоенно смотрел на нее.

– Я могу понять, почему вы захотели оставить Валладолид и даже Испанию, но для того чтобы предпринять такое неправдоподобное приключение, наверняка есть какая-нибудь более веская причина, У вас нет никакого родственника, который мог бы устроить для вас брак?

Магдалена опустила глаза, мысли закружились у нее в голове. «Пожалуйста, Бартоломе, не говорите ему!» – мысленно взмолилась она. Потом она поглядела в честные глаза адмирала и сказала:

– У меня нет больше родных – по крайней мере, никого, кто осмелился бы перечить Бернардо Вальдесу. Видите ли, мой отец – крестоносец святой палаты в Севилье.

Колон стал постукивать пальцами по грубому деревянному столу.

– Это самый опасный враг, с кем только можно скрестить шпаги, – пробормотал он и бросил многозначительный взгляд на густо покрасневшего Бартоломе.

– Есть очень простое решение всех наших проблем, – очень осторожно начал Бартоломе.

– Да, есть, – вмешалась Магдалена. – Я не принесу вам хлопот. Я выросла в деревенском поместье моих родителей под Севильей, привыкла к тяжелой работе. Я могу ухаживать за больными людьми, животными. Я буду хорошей поселенкой в Изабелле, – Она смотрела на него огромными умоляющими глазами.

– Вы красивая, знатная молодая женщина, и само ваше присутствие в таком месте уже создает трудности, донья Магдалена, – мягко упрекнул ее Колон. – Вам уже пришлось столкнуться с неприятностями сегодня утром, а ведь вы находитесь в Изабелле всего три дня. Мой младший брат дал мне понять, что вчера за столом все были в высшей стелены поражены, включая самого Диего. Среди моих людей начнется вражда. Я не могу этого позволить. Вы должны сделать выбор и выйти замуж за одного из них, в противном случае я буду вынужден отправить вас назад, в Севилью, несмотря на то что это трудное для меня решение, – тихо скачал адмирал.

Магдалена посмотрела на его заботливое, но суровое лицо и поняла, что он хочет сказать.

– Но я не люблю… ни одного из… О, простите меня, я весьма польщена вниманием всех господ, которые были ко мне так добры, но я не хочу выходить замуж ни за одного из них, даже за вашего брата Диего.

– Скорее всего, вам следует повиноваться влечению сердца, Магдалена, – подсказал Бартоломе. – Несмотря на его ослиное упрямство, вы все равно любите его, ведь так?