Шпага гроссмейстера - Александр Дихнов

Доброе летнее солнце приветливо заглядывало в окно, наполняя комнату ярким светом. Наступивший день обещал быть погожим. Внизу мерно дышал океан, поражавший голубизной вод. А мы молча сидели, низко опустив головы, раздавленные тяжестью правды, отравленные ядом бессилия.

Когда-то, скорбный дух, пленялся ты борьбою,

Но больше острых шпор в твой не вонзает круп

Надежда! Что ж, ложись, как старый конь, будь туп,

Ты слабых ног уже не чуешь под собою.

Забудь себя, смирись! Так велено судьбою.

О, дух сражений мой, ты стал на чувства скуп:

Нет вкуса ни к любви, ни к спорту, ни к разбою…

Прощай! – ты говоришь литаврам и гобою;

Там, где пылал огонь, стоит лишь дыма клуб…

Весенний нежный мир уродлив стал и груб.

Тону во времени, его секунд крупою

Засыпан, заметен, как снегом хладный труп,

И безразлично мне, Земля есть шар иль куб,

И все равно, какой идти теперь тропою…

Лавина, унеси меня скорей с собой!

Голос Дианы был глубоким и спокойным, но вся она как-то сжалась, и я видел, как дрожат ее пальцы, бесцельно вертящие какую-то безделушку.

– А жаль, что до этого мы ни разу не поговорили. – По ее лицу пробежала слеза, но она не замечала этого. – Жаль. Вы так заразительно любите жизнь, вам так легко поверить.

Я молча развел руками. Мне тоже было жаль, я не держал зла на Диану, она действительно была жертвой обмана, Судьбы, еще чего-то, сейчас неважно…

– Я по-своему любила Кнута, но последнее время его отношение ко мне резко изменилось. Вам это странно и дико слышать? Но не мне вам объяснять, что, когда защищаешься, все средства хороши. Вы верите мне? Поверьте! – вдруг попросила она. – Мне нет смысла лгать или оправдываться.

Это была правда.

– И все же вам страшно, – почему-то сказал я.

Диана пожала плечами и усмехнулась:

– Это – смерть не для воина, это – смерть для запутавшихся во лжи… Впрочем – бесполезный разговор, лучше в оставшееся время я поведаю все, что знаю о планах Альфреда, вдруг это пригодится.

У меня не повернулся язык сказать, что теперь ее информация вряд ли может быть ценной, и она начала говорить.

Интересным было лишь то, что до последнего времени Альфред не рассматривал Людей как серьезную опасность, и то, что он так переменился к ним, – в некотором роде моя заслуга. Ирония судьбы, как говорили предки – «палка о двух концах».

– Кстати, а сами-то вы уверены в необходимости освободить Гроссмейстера? – вдруг поинтересовалась Диана.

– Да, я знаю все возражения, но верю в силу добра.

– Роскошь, позволительная лишь сильным и удачливым, – грустно заметила она, – Еще раз могу повторить, что завидую вам. Но смотрите, не ошибитесь…

– А почему вы не рассказали о том, что и Эрсин замешан в предательстве?

Она вздрогнула, и лицо ее как-то скривилось.

– Так это он вам рассказал…

– Нет, я и сам многое узнал… Точнее, Эрсин рассказал мне, но позже… Он был сильно потрясен известием о смерти Кнута.

Мне показалось, что Диана вздохнула с облегчением.

– Видите ли, Эрсин, конечно, встречался с Альфредом и даже договорился с ним о сотрудничестве, но пользы от этого черно-красный, как вы его называете, не получил. Эрсин искренне сомневался, что-то искал, мучился. Знаете, он – очень особый Человек, последний историк Человечества, последний хранитель его культуры. Он живет литературой, музыкой, ностальгией по прошлому, порой настолько далекому, что нам и представить тяжело. Он ни в чем не виновен! – с силой проговорила она.

Удивительно, Люди сотни лет могут знать друг друга, но практически так и не узнать того, кто рядом. Меня потрясло поведение Дианы, сочетание несовместимого: лед и огонь, желчь и нектар.

– Можно вас попросить? – Я кивнул. – Помогите Вотану, ему будет очень тяжело. Перед ним моя вина неизбывна. А сейчас оставьте меня на несколько минут одну. Я обещаю, что никуда не денусь, хотя бы потому, что от вас бежать бесполезно, – усмехнулась она и отвернулась к окну.

Солнце слепило глаза, по небу плыли курчавые облака. Красивая и умная женщина прощалась с жизнью. Один из бессмертных готовился к смерти. Я молча вышел, закрыв за собой дверь.

На подходе к гостиной я столкнулся с Александром.

– Рагнар, мы уже устали вас ждать. Собралось одиннадцать Человек, Илайдж и Марк прибыли Бог весть откуда…

– Да, но Диана просила немного подождать.

– Сожалею, но ей это уже не поможет.

Я пожал плечами и поплелся вслед за Александром.

Когда мы вошли в гостиную, десять пар глаз пристально уставились на меня, но я поздоровался и постарался приткнуться в дальний угол. Роль героя не прельщала меня.

– Господа! – прозвучал твердый и властный голос Александра. – Происшествие, послужившее поводом этого экстренного сбора, чрезвычайно…

– Красноречие достойное Цицерона. – В голосе Эрсина звучали металлические нотки. Он, как обычно, стоял у окна, но сейчас вышел на середину и смотрел прямо в глаза Вотану. – В Клубе – заговор! Убит Кнут! Предатели – я и Диана!

Блеснуло оружие, несколько Человек вскочили.

– Не смейте! – зычно прокричал Александр, а Эрсин неподвижно стоял в нескольких метрах от Вотана и смотрел ему в глаза.

Я невольно содрогнулся. Это слишком напоминало один из худших вариантов игры со смертью.

– Зачем же так? – Казалось, ничто на свете не изменит насмешливости Юлиана. Он тоже вышел на середину и встал, как бы прикрывая Эрсина. – Такие вещи следует освещать подробно.

– Вы что, издеваетесь?! – Лицо Вотана перекосило от ненависти, неверия, страха. Он шагнул вперед, сжимая кулаки.

– Нет, мы просто располагаем большей информацией, – Александр тоже уже был рядом с Эрсином, – и намерены ею поделиться.

– А вам не кажется, что сейчас, в таком случае, не самое подходящее время для разговоров. Я считаю, что… – начал было Яромир.

– А я считаю, – холодно перебил его Юлиан, – что дело слишком серьезное, и прежде, – он отпустил редкой язвительности улыбку, – лучше все же выслушать.

– Так вот, – продолжал Александр, дождавшись, когда сядет Вотан. – История эта долгая, и я убедительно прошу вас, господа, сохранять спокойствие. Мы слушаем вас, Эрсин.

Холодный взгляд Эрсина обежал присутствующих.

– Я постараюсь, чтобы мой рассказ был объективен. Право на приговор – за вами. Наверное, каждый из вас задумывался над вопросом о своем месте в этом мире, мучил он и меня. И вот весной этого года Диана и я познакомились с неким Альфредом, об истории которого лучше знает Рагнар. Он очень убедительно доказывал вред нашего с вами сообщества, обоснованно и красиво рассуждал о благе молодой цивилизации этой планеты, о месте архаизма в бытии. Он даже не был против нашего существования в принципе, а говорил лишь о вреде действий.

– Постойте, получается, что, кроме вас и Рагнара, этого Альфреда никто не видел. Неубедительная сказка, – снова подал голос Яромир.

Одному Богу известно, почему я не сказал в тот момент все, что я уже давно думал о Яромире.

– Нет, его видел и я. И послал куда подальше!.. – Все обернулись в сторону Илайджа.

– Жаль, что не удалось наделать в нем дырок. Он удрал, просто исчез, – пояснил мой друг, увидев вопросительное выражение на лицах Клинта и Марка. Лоуренсия многозначительно присвистнула.

– И я берусь утверждать, что знаком с ним, если кто-нибудь не заявит о своих способностях блокировать Доску Судеб. – Александр глянул на Яромира.

После секундной паузы Эрсин продолжил:

– Надо заметить, что на недостаток информации он не жаловался, а хотел лишь заручиться поддержкой… И я полагаю, что разговор так и остался бы разговором, не появись Рагнар. – Он повернулся ко мне и грустно улыбнулся. – Анализ событий, связанных с вами, невольно наталкивает на мысль об активизации Оракула. Шпага, Фигура Гроссмейстера, вот-вот откроется дорога к заветной цели.

– И потому ты!.. – вновь взорвался Вотан.

– Нет, не он, а я.

Никто не заметил, как вошла Диана, и в первое мгновение все просто оторопели.

– Я! – еще раз внятно произнесла она. – Это я украла Фигуру для того, чтобы она исчезла, и для того, чтобы бросить тень на Рагнара, тем самым выведя его из игры.

– Однако!-Елена покачала головой.

– И мне это удалось. – В голосе Дианы слышались гробовые аккорды. – Но Кнут, давно заподозривший измену, мог разоблачить меня, и я его убила. – Нет! Ложь!!! – истерически прокричал Вотан.

– Увы, правда. И я здесь лишь с одной целью: доказать невиновность Эрсина. Он был против кражи и ничего не знал про убийство. Я прошу поверить – вся вина на мне! А сейчас, я думаю, мне можно уйти. Я буду ждать приговора.