Роза и лилия - Жеральд Мессадье

Надо думать, она одна не заметила связи между камнем и развеселыми девками. Даже Гийоме, не слишком охочий до сальностей, отпускал на сей счет шутки, а Сидони не упускала случая похихикать с посетителями лавки. Поговаривали, что форма нового камня куда как красноречивей, чем у старого, но Жанна так и не собралась пойти посмотреть на него. Как бы то ни было, камень скоро получил название Весс — «Пукалка».

С самого открытия «Пирожка» его посетители передавали друг другу слухи о том, как идет дело. Новостей хватало, ибо в него вмешалось правосудие со свойственной ему твердолобостью. Нимало не заботясь о том, что они выставляли себя на посмешище, чиновники короля опрашивали преподавателей и служащих Сорбонны.

Вскоре, однако, всем стало не до смеха. Предмет расследования переместился — это неоспоримо. Однако ректор Университета возмутился, когда королевские чиновники посмели зайти за ограду и нарушить древнее право независимости учебного заведения. Такого еще никогда не бывало. Быть может, под таким нелепым предлогом королевская власть желает подмять под себя Университет?

Школяры из Корнуэльского коллежа и других учебных заведений вышли на улицы, поддержав ректора. Жанна, которая изредка спускалась вниз собственноручно проверить тесто, слышала, что говорили по этому поводу: терпение начинали терять не только преподаватели и служащие, но также студенты и школяры. Это была немалая сила. Жанна заволновалась. Дело шло к открытой ссоре короля и Университета. Она вспомнила слова отца Мартино: король укреплял свою власть в стране и начал с Университета. Жанна твердо решила ни во что не вмешиваться. Близость ко двору обходится дорого, это она усвоила.

Жанна спрашивала себя, не замешан ли Франсуа де Монкорбье во всю эту дурацкую, отдающую политикой, историю.

Как-то утром ее разбудил стук в ставни еще не открывшейся лавки. Кормилица встревожилась, и Жанна спустилась вниз. На улице стояли ее обычные клиенты. Они, казалось, были немного навеселе и требовали вина и еды. Народу собралось много. При виде красивой молодой женщины они разом стали любезнее. Франсуа среди них не было.

— Подождите, мне надо замесить тесто и развести огонь, — сказала Жанна приветливо.

Она скучала, а молодые люди были ей симпатичны, так что даже ранний подъем не раздосадовал ее. Жанна развела огонь и пока суд да дело подогрела вчерашние пироги. Все остались довольны и решили ждать свежих. Они были голодны, а все кабачки давно уже закрылись, выпроводив последних посетителей. Вскоре появились Гийоме с Сидони и стали помогать Жанне.

— Откуда вы пришли? — спросила Жанна юнцов, которых приняла поначалу за припозднившихся гуляк.

— С улицы Мон-Сент-Илер, — ответил кто-то.

Одно это название заставило всех рассмеяться. Жанна тоже улыбнулась:

— Что вы там делали?

— Ха! — разом заорали все, хлопая себя по бедрам.

— Мы поженили Весс и Пет-о-Дьябль!

Жанна расхохоталась. Посетители развеселились еще пуще. Они словно приняли Жанну в свою компанию. Черт возьми, она же была не старше них и радовалась случаю посмеяться. Вдовство да дворцовые заговоры — жизнь не баловала ее в последние месяцы.

Весельчаки рассказали Жанне, что, заручившись помощью школяров, они стащили Пет-о-Дьябль со двора Дворца правосудия!

Жанна восхищенно ахнула.

Видя благодарного слушателя, юнцы поведали все о своей проделке. Воспользовавшись подвернувшимися стропилами как рычагами, они приподняли решетку у входа во Дворец и, пригрозив убить охранника, если тот посмеет поднять тревогу, вытащили камень. Потом все устремились к особняку Брюйер, забрали Весс и поставили оба камня на улице Мон-Сент-Илер. Там на камни надели железные обручи и прицепили к вмурованным в стену цепям. В довершение всего разгулявшаяся братия объявила Весс и Пет-о-Дьябль связанными священными узами брака.

Жанна, Гийоме и Сидони хохотали до упаду и с трудом успевали месить тесто и лепить пирожки.

Вскоре добрые горожане проснулись, дабы обратиться к обычным дневным трудам. Заслышав веселые крики и смех, доносившиеся из «Пирожка», они быстро присоединились к гулякам. Как же, ведь те подшутили над властью, так отчего не порадоваться вместе с теми, кто доказал королю, что они не рабы!

«Ну, уж нет!» — говорила себе Жанна. Она не отправится во дворец Турнель предупредить об опасности, которую таили эти невинные шалости.

Один из молодых людей, парень с рыжеватой шевелюрой и длинным носом, был так очарован приемом Жанны, что пригласил ее прийти вечером на улицу Мон-Сент-Илер поздравить новобрачных, хорошенько выпить и потанцевать на свадьбе.

Потанцевать!

Жанна сразу приняла приглашение. Когда они пришли, густая толпа уже веселилась на этой диковинной свадьбе. Люди вдруг почувствовали себя братьями и заговаривали с незнакомцами, словно тысячу лет знали друг друга. Каким-то чудом появлялись стаканы, и все отдавали должное вину, бочонки которого были выкачены по этому случаю на улицу.

Молодой человек звался Тьерри Лепулен. Он подвел Жанну к двум камням, уже украшенным цветами.

Жанне казалось, что после нескончаемой ночи наконец наступает рассвет. Она хотела забыть обо всем, хотела веселиться и чувствовать себя молодой.

Тьерри разошелся и принялся гладить грудь Жанны. Ей нравился его молодой задор, но повести его к себе она не могла. Вот если ее старое жилище в переулке у Ломбардского коллежа свободно…

Оно оказалось свободно, сохранилась даже соломенная подстилка, на которой Жанна когда-то спала. Вино немного разбавило удовольствие от любви. Все, траур закончился. По крайней мере, на один день. Долой мудрость, ответственность, власть, короля и священников!

— Не люби меня, — прошептала Жанна, — люби мое тело.

— Понимаю, — ответил Тьерри, прищелкнув языком.

Похоже, он действительно понял. Были еще на свете неглупые парни, кроме Матье, Франсуа и даже Бартелеми.

Поцелуи, еще поцелуи! Какое счастье на мгновение превратиться в мягкое тесто!

«Я сама пирожок», — подумала Жанна.

Домой она возвратилась с рассветом, полупьяная и довольная.

Кормилица спала похрапывая и ничего не услышала.

На этом история Пет-о-Дьябль не закончилась. Два камня, связанные с легкой руки бесцеремонных парижан священными узами брака, стали местом паломничества горожан. Королевский двор был в ярости.

На улице Галанд, как и во всем квартале, во всякое время дня стали появляться люди с цветочными венками на головах, показывая, что они живут в свое удовольствие в обычные непраздничные дни. Это была неприкрытая дерзость. И отчего бы им, черт возьми, веселиться, если тут не замешан Пет-о-Дьябль?