Упреждающий удар - Николай Иванович Чергинец

— Ну, попросить… — решился я. — Или взять без спроса…

Тут Надя вскочила. Лицо ее стало совершенно белым.

— Никогда! — закричала она, махая у меня перед носом длинным пальцем. — Я не брала у этого негодяя ни копейки! Он бил меня! Он приставал ко мне! Он избивал мою мать… Никогда… — Она задыхалась. Кулаки были сжаты. Лицо покраснело. В эту минуту она, честное слово, ненавидела меня.

— Но ради меня, — начал я.

Девушка, мучительно скривившись, выбежала из кухни. Ее ноги протопали по комнате. Секундой позже я услышал, как хлопнула входная дверь.

Что я наделал.

* * *

Через полчаса раздался телефонный звонок.

— Пашка, я согласна, — послышался глухой голос.

Что? Неужели Надя?

— На что ты согласна? — осторожно спросил я.

Это действительно была она, и заговорила она торопливо, словно только что приняла трудное решение и теперь боялась передумать:

— Я никогда не брала у этого негодяя ни копейки, это правда, но теперь… Для тебя я сделаю исключение. И кроме того, — Надя злобно усмехнулась, — есть еще причины. Я не хотела бы о них говорить…

— Не говори по телефону! — сказал я. — Приезжай…

— He могу, — сказала она. — Надо еще узнать, где находится мой дядя. Если он сейчас в Сочи, мы сможем действовать без опаски. Правда, даже в этом случае мне надо кое-что еще подготовить. Короче, дел у меня на один день, и все.

— Хорошо! — сказал я. — Мы проведем этот день вместе?

Она ответила вздохнув:

— Нет, милый, я кое-что должна сделать без тебя.

Глава 5

Кто убил сторожа?

Окончив телефонный разговор с Надей, я отправился в магазин. Я был счастлив и потому шел насвистывая. Купил, что надо, и на обратном пути, в подъезде, остановился напротив почтовых ящиков. Я зашарил по карманам, ища ключ от почты? Вдруг мне принесли очередную повестку?

И тут я увидел, повернув голову, что по лестничному маршу неспешно, с улыбкой идиота, спускается рябой прапорщик. Понимаете, тот самый. В смысле, тот самый прапорщик, омоновец, которого я встречал в здании МУБОП и чуть позже — в боксерском клубе.

«Вот это сюрприз, — ошеломленно подумал я. — Что он здесь делает?» Я больше ничего не успел подумать, потому что рябой бросился на меня. Он действовал точь-в-точь как профессор Мориарти из фильма про Шерлока Холмса в сцене драки у Рейхенбахского водопада. Не доходя двух-трех ступеней до конца лестничного марша, оскалил зубы, протянул руки и, в полном молчании, — вперед…

Я согнул ногу, и рябой наткнулся на мое колено. Охнув, он скрючился в три погибели на ступеньках, а я приготовился к отражению новой атаки.

Ее не последовало — по крайней мере, с ожидаемой стороны. Зато за спиной раздался топот, и меня схватили. Я хотел повернуть голову, но получил удар по затылку, а вслед за тем голова моя оказалась зажата, словно в тисках.

Последнее, что я увидел, это было приближающееся лицо прапорщика. Он сомкнул руки вокруг моей шеи… но не стал душить, а коротко надавил большими пальцами.

Я отключился.

* * *

Автомобиль тихо покачивался на шоссе. Тихо-мирно… или мерно… Я, понемногу приходя в себя, понимал, что ухабы наши, от них никуда не уйдешь, от ухабов и рытвин родимых подмосковных дорог, а вот рессоры-то, которыми снабжен автомобиль, явно иностранного производства. То, что мы ехали на иномарке, чувствовалось и по тому, как тихо работал двигатель.

Кое-как разлепив глаза, я увидел напротив себя Звягинцева. Майор разглядывал меня с таким интересом, что у меня возникла мысль: а все ли со мной в порядке?

Кстати, почему он сидел лицом ко мне? Мы занимали сиденья, которые располагались одно напротив другого, как в троллейбусе располагаются места для пассажиров с детьми и инвалидов.

Я попробовал оглянуться, но не смог. Страшно болела голова. Запястья были скованы наручниками, и все время я натыкался на заботливый взгляд следователя. Нечего говорить, как меня это раздражало.

В конце концов я не выдержал и промычал что-то… вряд ли приветливое.

— Здравствуйте, — после паузы ответил Звягинцев. Ему показалось, что я с ним поздоровался! — Вас не удивляет, что мы с вами куда-то едем?

— После нашего прошлого разговора меня ничто не удивляет, — тихо проговорил я.

Майор улыбнулся и перевел взгляд за окно. А я почувствовал, что мне хочется спать. Что за черт, может, этих гавриков в МУБОП учат гипнозу? Майор Звягинцев смотрел на меня так пристально и так долго, что мог многое внушить.

Но я засыпал… Перед тем как отключиться, подумал, что майор даже не подозревает, каким неожиданным образом был использован его опыт в обращении с микровидеокамерами. И еще у меня мелькнула мысль, что за рулем сидит рябой прапорщик — его затылок я успел узнать, глянув майору через плечо.

Чуть позже я с удивлением обнаружил, что автомобиль, в котором мы ехали, остановился у ворот дачного поселка «Зеленые холмы». Справа за воротами возвышался домик сторожа… знакомый домик сторожа! Меня вывели из машины, и тут я удивился снова. Оказывается, мы ехали на том самом черном джипе, который подкатывал к подъезду офиса Гошика. Или, по крайней мере, на таком же. Правда, эта машина не имела красной мигалки на крыше, но мигалку, прикрепляемую на магните, можно было и снять.

Джип проехал через ворота и замер. Проследив за ним взглядом, я с удивлением увидел микроавтобус «скорой помощи», милицейской УАЗик, неизвестные «жигули» с районным номером, на которых не было знаков какого-либо ведомства.

Между машинами суетились люди. Несколько человек в костюмах при галстуках стояли на крыльце сторожки. Входная дверь была распахнута настежь.

— Пойдем, Паша, — сказал майор Звягинцев и мягко подтолкнул меня к крыльцу.

Я, спотыкаясь, побрел к домику. Что-то удерживало меня от протеста, может быть, поднявшееся в душе волнение. Я не мог понять, что здесь произошло. Лишь волнение возрастало во мне с каждым шагом.

Мы поднялись на крыльцо. Переступив порог, очутились в комнате, еще не жилой, а как бы в сенях. Здесь был установлен стол с телефонным аппаратом. Отсюда дачники обычно звонили в город.

И