В полночный час - Кимберли Рэнделл

«Работай!» — приказала себе Вероника. Ей обязательно нужно было успокоиться, прежде чем лечь в постель, иначе она просто набросится на Валентина, несмотря на все неприступные границы, которые он установил между ними.

Дыхание девушки все еще было прерывистым после эротических фантазий, ее сердце билось намного быстрее. чем оно должно было биться после получасового холодного душа. От ледяной воды у нее даже окоченели пальцы на руках и ногах.

Вероника замерла и уставилась на монитор. Это довольно странно, но если прищурить глаза, то форма быстро сменяющихся цифр сильно напоминает ей мужской…

Она попала в очень трудное положение. Вероника просто не могла успокоиться. И это совершенно неудивительно, когда рядом находится такой симпатичный, полуобнаженный призрак мужчины, напомнила она себе. Тем более что этот призрак обучает и… соблазняет ее, Но почему же, черт возьми, он такой упрямый?

Девушка сердито взглянула на Валентина и обратила внимание на суровое выражение его лица и плотно сжатые губы. Он был настороже, его грудная клетка свободно поднималась и опускалась. Трус!

Несмотря на все свое возмущение, Вероника восхищалась Валентином, его железной волей. Он принял решение относительно девственниц и не собирался менять его.

Или, может быть, она просто не привлекательна для него.

Вероника нахмурилась. После ста пятидесяти лет воздержания? Да Валентина соблазнила бы и сгорая монахиня!

Она посмотрела на свои выцветшие широкие джинсы, на старую футболку с пятнами желе — печати любви близнецов Хадес, — замазавшими буквы «W» и «О» девиза. В результате вместо «Женщины делают это лучше» получилось «Мужчины делают это лучше»[6].

Утром надо первым делом бросить ее в стирку.

Вероника не привыкла наряжаться, и сейчас тоже не стоило одеваться получше или, наоборот, раздеваться. Все равно Валентин не удостаивал ее своим вниманием.

Потому что у него были свои принципы.

Девушка снова улыбнулась: принципиальный мужчина.

Спустя секунду она нахмурилась: призрак — тупица — просто призрак.

Призрак с твердыми принципами.

А может, призрак, ненавидящий рыжих, в частности одну из них?

Может быть. Вероника и в самом деле не кажется ему привлекательной? Может быть, они совсем несовместимы, а страстная влюбленность проявляется только с ее стороны? Может, она принимает желаемое за действительное, потому что хочет его?

Валентин был таким прекрасным, таким надежным, он так… владел собой.

Может быть.

Вполне вероятно.

Несомненно, решила Вероника следующей ночью, когда спросила Валентина о его собственных фантазиях. Конечно, только для сравнения. Пока еще она была в состоянии не бросаться на каждого мужчину, тем более если он не хочет ее.

— Мои фантазии не имеют никакого значения, — сказал ей Валентин. — Ты должна сосредоточиться на своих, если собираешься овладеть двадцатым, двадцать первым и двадцать вторым шагами.

На этой ступени ей надо было научиться распознавать желание своего сердца, воплотить это желание в свою повседневную жизнь — Вероника утром выпила молочный коктейль с земляникой — и открыть для себя новые фантазии.

После этих слов призрак сосредоточил свое внимание на музыкальном канале, на котором шел парад пышных, полногрудых белокурых девиц.

Вероника чувствовала себя так, словно лидировала всю дистанцию, а на самом финише ее обошли. Она перешла от поцелуев к фантазиям — от физического контакта к контакту духовному. Это для нее был несомненный шаг назад.

Но только не для Валентина, Опираясь на свои триста шестьдесят девять блестящих экспериментов, он продолжал настаивать, что они быстрым темпом продвигаются вперед и ему это точно известно.

Вдобавок к своим безнадежным фантазиям Вероника, несмотря на всю свою страсть к Валентину, никак не могла избавиться от воспоминания, как Дэнни отнес ее в кровать, когда она была больна, и поцеловал в лоб.

Это воспоминание возбуждало девушку, заставляя ее гормоны хором петь современный вариант «Аллилуйя».

Как ни хотелось девушке приписать этот эпизод своим галлюцинациям, ей этого сделать не удалось. Вероника почувствовала действие того легкого поцелуя даже сквозь туман сильного жара.

Но как Дэнни может возбуждать ее, если Валентин — единственный мужчина ее мечты?

Этот вопрос преследовал девушку в течение нескольких последующих дней — в университете и на работе. Он постоянно находился в сознании Вероники, готовый в любой момент завладеть ее мыслями, если только они не были заняты чем-то другим.

Он был готов завладеть ее мыслями даже и в этот момент.

Прямо в середине лекции Вероника, делая быстрые и суматошные записи, поймала себя на том, что обратила внимание на белокурые волосы профессора.

Она подумала, как эти тонкие и длинные белокурые волосы похожи на шелковистую шевелюру Валентина.

Это очень печально, призналась Вероника, стоя за абонементным столом и отмечая возврат книг в карточках. Ведь именно по этой самой причине она избегала свиданий, всяких связей и в особенности секса. Ей не нужны были развлечения. Как бы Вероника смогла сдавать экзамены, если бы она не могла сосредоточиться? Если бы ее беспокоило еще что-то, кроме учебы?

Если Вероника будет продолжать думать о Валентине и представлять его высокую симпатичную фигуру, его невероятно голубые глаза и улыбку, от которой замирало сердце…

— Что это с тобой сегодня? — прервал ее мысли голос Дельты.

Вероника вздрогнула и заметила, что вот-вот проштампует тыльную сторону своей ладони. Штамп остановился в дюйме от дрожащих пальцев.

— Ничего, просто у меня кончились карточки. Я чувствую себя хорошо, правда.

— Что-то не похоже! — хмыкнула Дельта.

— Через три недели я заканчиваю университет, а мне еще нужно успеть сделать уйму дел!

— И иллюстрированный журнал спортивной моды только что попросил меня сфотографироваться на обложку выпуска, посвященного купальникам…

Вероника улыбнулась:

— Я готова поспорить, что ты продашь много журналов.

Дельта сердито посмотрела на девушку, затем усмехнулась и посмотрела на старого профессора Гиббонса, сидящего в другом конце зала и читающего вечерний выпуск университетской газеты «Пульс».

— Ну, один, может быть, и продам.

Вероника удивленно подняла брови:

— Неужели ты и профессор Гиббоне…

— Он, конечно, влюблен в меня… ну а я просто составляю ему компанию.

— Это сейчас так называется?

— Послушай, девочка, между мной и этим старым чудаком ничего нет, мы только друзья. Он и в самом деле отлично готовит.