Сердце Зверя. Том 2. Шар судеб - Вера Камша

– Не кажется, – Эрвин отнюдь не выглядел удивленным, – я в этом уверен. Вы поняли это незадолго до нашей встречи?

– Да. Одно время мне казалось, что дело в вашем отряде.

– Люди не чувствуют приближения себе подобных, зато некоторым не дает покоя луна, особенно полная. Мне кажется, с нами что-то в этом роде. Вы не расспрашивали солдат?

– Нет.

– Расспросите. У меня беспокоятся трое, правда, все они состоят в родстве.

Святой Алан, чего он только не навоображал, а ведь Окделлы не только Повелители, но и люди! Нельзя искать смысл в каждом чихании, объяснение может оказаться самым простым. Чиханье – это насморк, неотвязный взгляд – природная чуткость, помноженная на недавние потери. В детстве он населял темные углы тварями, о которых болтали на кухне. С возрастом страхи прошли, теперь вернулись. Ничего, уберутся.

– В вашей семье еще кто-нибудь чувствует подобные вещи?

– Да, – не стал вдаваться в подробности ноймар. Он и так сказал больше, чем позволил бы себе Ричард. Тем, кто не обременен древним наследием, жить проще, хотя купцу или крестьянину ноша Проэмперадора тоже покажется неподъемной.

Юноша привычно поправил кинжал и, повинуясь неясному порыву, поднял Сону на дыбы, бросая вызов невидимому наблюдателю. Пусть смотрит, если ему хочется! Окделлы не скрываются, напротив. Придет время, и Ричард отыщет всех, кому задолжал. Первым будет Спрут.

– Граф, – накатившая решимость требовала выхода, – как вы смотрите на то, чтобы перед ужином немного размяться со шпагами? Мы слишком пренебрегаем тренировками.

– Если ваше плечо позволяет…

– Оно позволяет.

– Тем не менее вы получите четыре укола форы.

– Не могу с этим согласиться.

– Как вам угодно, но на иных условиях я фехтовать отказываюсь.

– Вы не оставляете мне выбора, но когда ранены будете вы, я уступлю вам столько же.

– Разумеется. Если я буду ранен и если мы еще встретимся.

В устах Придда это прозвучало бы как оскорбление, но Эрвин просто любит точность. Другое дело, что упускать такой шанс нельзя.

– Если вы будете ранены, я нанесу вам визит. – Юноша слегка поклонился. – В конце концов, в Талиге все всем родственники.

– Говоря «все», мы подразумеваем «никто», – уточнил Литенкетте, – хотя в середине Круга Надор и Ноймар в самом деле менялись браслетами. Трижды, если не ошибаюсь.

– Я имел в виду более давние времена, – небрежно подхватил Ричард. – Юлиана Надорэа, сестра моего пращура, предпочла вашего предка анаксу. Мевен говорит, что принесенный ею в приданое щит цел до сих пор. Виконт видел его в каком-то зале.

– Не представляю, откуда он это взял, – удивился Эрвин. – Разве что в Ноймаре родился новый Дидерих. Вот уж некстати…

– Вы не любите Дидериха? – поднял бровь Дикон, прикидывая, как, не вызывая подозрений, вернуться к щиту.

Ноймар засмеялся:

– Пиита был лжив, как сын кансилльера, и при этом простодушен, как отпрыск горничной. Все, чего Дидерих не понимал, а понимал он мало, болван сводил либо к роковой любви, либо к брошенным детям. Неудивительно, что графиня Савиньяк велела его выпороть, после чего Дидерих писал исключительно о делах давно минувших. Впрочем, за попытку воспеть близнецов Борраска ему опять досталось…

– Дидерих о Юлиане Надорэа не писал, – не позволил увести разговор в сторону Ричард, – хотя ее жизнь и… подвиги Манлия достойны поэмы. Значит, Мевен ошибся насчет щита. Жаль! Я надеялся, что… где-то уцелели вещи, которые держали в руках мои предки.

– Сохранились украшения Юлианы, их ваша родственница действительно привезла. А заинтриговавший Мевена щит – подарок Эрнани Святого. Есть еще несколько картин работы Диамни Коро и одна, вроде бы написанная самим Сольегой…

Ноймар не подозревал, что сейчас сказал, но каким бы умным ни был человек, он не сложит мозаику, не имея нужных смальт. Откуда потомкам Манлия знать, что они хранят одну из величайших реликвий?! Колченогий Эрнани был кем угодно, только не глупцом! Отдать щит Скал худородному Ферре и отправить того на границу к варварам… Как просто и как безупречно! Плебей станет беречь дар анакса как зеницу ока, но не сможет воспользоваться Силой, даже если поймет, хранителем чего он оказался. А вот Юлиану осуждать не за что: девушку вели не взбалмошность и не дурной норов, а сами Скалы!

Пусть женщины не владеют Силой, эории не могут не отличаться от плебеек. Катари предчувствовала гибель Альдо и иные беды, но что есть предвиденье, если не дар истинных Богов? Молнии прозревают будущее, Скалы чувствуют Силу. Уж не это ли чутье превратило Айрис из славной девочки в дикую кошку? Ей не Алва был нужен, а Повелитель грядущего Круга и обладатель меча Ветров…

– …елл, вы меня слышите?

– Простите, задумался… В чем дело?

– Я догадался, что вы задумались. Передовой разъезд встретил первых беженцев. Составите мне компанию или продолжите мыслить?

– Разумеется, составлю.

2

Великий герцог Фельпа, Первый маршал Талига, экстерриор Ургота, двоюродный племянник великого герцога Алата, шестнадцать бордонских дожей и свидетельствующий чистоту помыслов оных бордонский же кардинал… Каким бы коротким ни был сам договор, такое количество подписей делало его солидным, хоть и не таким, как если бы Фельп остался с дуксами. Впрочем, тогда капитуляцию могли бы не подписать вовсе, разве что к каждому дуксу приставили бы по адуану с волкодавом или по моряку с киркореллами. Разумеется, для почета.

– Мы надеемся на то, что переговоры по торговому соглашению будут плодотворными и разрешат все оставшиеся вопросы, – веско произнес дож носатый, который составил бы достойную пару дуксу ушастому. – Предложение разделить подписание мирного и торгового договоров было великолепным.

– Талиг разделяет ваши надежды. – Рокэ небрежно коснулся сапфиров, и Марселю почти почудилось, что все художества прошлого года были пьяным бредом. Ну выпили люди, возможно, даже с «пантерками», тут и начало сниться! Философы, белые штаны, корыстные призраки, верительные грамоты, таящиеся в реке бревна…

– Урготская сторона понимает всю важность и объемность того, что еще предстоит сделать. – Экстерриоры не умеют говорить коротко, а этот к тому же сыт и доволен. – Мы готовы отринуть обиды и на время переговоров взять на себя поставку продовольствия в Бордон. Простые люди не должны страдать, даже если положение, в котором они оказались, является прямым следствием того, что совершили их избранники. Вопрос стоимости можно обсудить отдельно, но жители Бордона смогут покупать хлеб, мясо, вина, ткани по ценам, сопоставимым с теми, к которым они привыкли.