Плевать на все с гигантской секвойи - Екатерина Вильмонт

– А сейчас-то он в Москве?

– Да нет, в Акапулько! Он знаешь еще что сказал?

Что теперь может себе позволить уехать из Москвы надолго, потому что я в хороших руках! Миша, а я в хороших руках?

Прошел месяц. Марина взялась за новую работу, оформляла теперь квартиру Булавина. Его жена решила, что недопустимо, чтобы офис был шикарнее и элегантнее ее дома. Она, открыв рот, слушала Маринины объяснения, почему что-то надо сделать так, а не иначе, и во всем с ней соглашалась. Витрину для Люды Божок она сделала за два дня, и та осталась довольна. А Михаил Петрович вдруг объявил, что берет отпуск на неделю, чтобы побольше времени проводить с Мишкой. Он забирал его из школы, и они вместе куда-то ходили, ездили, развлекались. Музеи, выставки, книжные магазины… Два раза были в театре.

Мишка пребывал на седьмом небе от счастья. Только иногда они оба грустили по Сидору.

– Маря, глянь, как мужик к ребятенку относится!

Лучше родного отца! Это тебе Бог послал… Я теперь спокойно могу помереть!

– Даже не вздумай! Еще чего! Живи и радуйся, не желаю эти глупости слушать! Один, понимаешь, в Мексику слинял, другая помирать собралась… Взяли и свалили все на Мишу, безобразие просто! – сердилась Марина. – У него, между прочим, есть еще мама, сестра, дочка…

Но однажды он позвонил Марине на сотовый, когда она занималась подбором ткани на шторы в булавинской квартире, и сказал, что у него важное дело и он сейчас заедет за ней.

– Что случилось, Миша? Почему такая срочность? – спросила она, садясь в машину.

– Маричка, у меня есть новость, я хочу обсудить ее с тобой…

– Хорошая или плохая?

– По-моему, более чем хорошая!

– Миша, не томи, говори скорее!

– Нет, мы сейчас поедем на дачу, там и поговорим!

– Миша, ты просто хулиган, сексуальный маньяк! – засмеялась Марина. – Вот взял моду – таскаться на дачу! Там же холодно!

– Разве прошлый раз ты этот холод почувствовала? К тому же я позвонил тете Нюше и попросил протопить дом.

– Миша!

Марина вдруг поняла, что предстоит что-то другое, не просто постельное приключение. Ей стало немного не по себе. Что это может быть? Хотя он сказал, новость более чем хорошая… Наверное, приготовил мне какой-то сюрприз, подарок… И вздумал так таинственно все обставить. И тут вдруг ее охватил страх, навеянный разговором с Инной, женой Булавина. Тот решил отправить их двенадцатилетнего сына учиться в Англию. А вдруг он убедил Мишу, что и маленького Мишку надо отправить за границу? Никогда в жизни! Ни за что его не отпущу, пусть не надеется. Может быть, он специально взял отпуск, чтобы внушить ребенку эту идею? И она всю дорогу готовилась дать мужу отпор.

В доме и в самом деле было тепло. Михаил Петрович достал из багажника пакеты, внес их в дом.

– Это что?

– Надо же нам что-то есть…

– Ты долго собираешься тут пробыть, судя по запасам?

– До утра. Мне же завтра на работу.

– Мишка, признайся, ты всю эту таинственность развел, чтобы потрахаться на свободе? – засмеялась она.

– Ну и это тоже, разумеется, но сначала нам предстоит важный разговор!

Так и есть, он хочет отправить Мишку!

– Ни за что! Даже не мечтай!

– Погоди, ты о чем?

– Я сегодня говорила с Инной, они отправляют Ваську в Англию!

– При чем тут это? – опешил Михаил Петрович.

– Ты думаешь, я тут в постели на свободе размякну и соглашусь отпустить Мишку? Никогда, понял?

– Нет, все-таки бабы кошмарный народ! Напридумывают себе черт знает что! Да мне в голову ничего такого не приходило! Сядь!

– И не подумаю!

– Сядь, я кому сказал! И выслушай меня, а восклицать будешь потом, для этого у тебя будут основания!

Он еще ни разу не повышал на нее голос. Она так удивилась, что покорно села в качалку.

– Марина, я даже не знаю, как начать… Все это странно, невероятно, так в жизни не бывает, хотя чего только в жизни не бывает, но… Я узнал, кто Мишкин отец…

Она вскочила как ужаленная.

– Зачем? Зачем ты это сделал? Кто тебя просил?

Это отвратительно, это подло, гнусно, неужели ты не понимаешь? Ты что, хочешь избавиться от него? Тебе ребенок в тягость? К чему тогда все эти сюси-пуси, все эти разговоры, ах, я его люблю, ах, он мой сын, а как появилась возможность, хочешь избавиться? Не будет этого, понял? Я его мать, а отца нам не надо! Я так и знала, что этим кончится! Нет, никогда, слышал? Между нами все кончено, убирайся, я знать тебя не хочу! Ишь чего выдумал, отца он нашел! Уходи! Не хочу тебя даже видеть!

Он довольно спокойно все это слушал, а когда ее крики пошли на убыль просто от усталости, он жестко сказал:

– Ты закончила свой монолог? Сядь и успокойся.

Ты же мне слова сказать не дала.

– Не желаю я никаких дурацких слов.

– Хорошо, не хочешь слов – не надо! Вот возьми! – Он протянул ей довольно большой конверт.

– Это что? – испуганно спросила она.

– Я хотел все тебе объяснить, но ты так орала… Теперь смотри сама.

Марина открыла конверт, вынула оттуда какой-то документ, напечатанный на бланке. Пробежала его глазами, потом помотала головой, словно не веря себе, и принялась внимательно читать, шевеля при этом губами, как первоклассница…

– Миша, что это? – прошептала она хриплым голосом. – Я не сошла с ума? Как это может быть? А, я поняла, это ты устроил, чтобы легче было усыновить Мишку, да? Это липа?

– Боже, ну что за человек! Это не липа, это правда!

– Но как это может быть? Это бред?

– Это не бред, Марина, это истинная правда, только я сам ничего не знал.

– Я не понимаю… Объясни, – совершенно обессилев, пролепетала она. Из документа следовало, что на основании проведенного анализа ДНК можно смело утверждать, что Михаил Петрович Максаков является близким родственником Михаила Дмитриевича Зимина.

– Только выслушай меня без криков, ладно? Я понятия ни о чем не имел, но когда ты показала мне фотографии Мишкиной матери… У нас с ней много лет назад был бурный роман, но потом мы расстались, причем расстались легко и спокойно, она мне ни слова не сказала. Я больше никогда ее не видел и даже не знал, что она умерла…

– Но почему же Тася называла отца Дмитрием?

– Ты уверена, что именно Дмитрием, а не Митей?

– Я не помню, кажется, действительно Митей… Я потому и дала ему отчество Дмитриевич…

– Тася всегда называла меня Митей, ей не нравилось звать меня так, как зовут все остальные и, в частности, моя жена… Ты тоже сказала, что твою подругу зовут Татьяна… Если бы ты сказала «Тася», я бы насторожился раньше… Черт, какая дурацкая путаница… Так вот, когда я все прикинул, вспомнил, как она меня любила, я подумал: а что, если Мишка мой сын? А тут он вдруг порезал палец, я дал ему платок, промыл, перевязал и уже хотел бросить платок в грязное, как вдруг меня словно ударило! Я сунул платок в пакет и отнес в одну лабораторию, где работает мой старый приятель, он попросил еще несколько волосинок, для верности, я отвел Мишку к парикмахеру, незаметно собрал волоски… И вот сегодня получил результат… Так что никуда не денешься. Мишка мой сын…