Тяжесть венца - Симона Вилар

– Вы не должны себя так вести, – строго заявила она. – Вас приняли и полюбили как супругу наместника Севера Англии, и ежели Господу было угодно так скоро послать вам наследника, то вы должны этому радоваться. И учтите: едва весть о вашей беременности будет оглашена, немало честных англичан станут поминать вас в своих молитвах, прося небо о вашем благополучном разрешении от бремени.

И Анна смирилась. Всего одну ночь провела она с нелюбимым мужем и если… Так было угодно Господу. Что ж, надо теперь научиться жить с этим, надо принять это как данность.

Вскоре стало известно, что герцог Глостер вернулся в Йорк. В Мидлхем он прибыл неожиданно и с небольшой свитой. Анна встретила его в большом зале. Здесь на возвышении еще загодя были установлены два кресла под пышными балдахинами, как и подобает для титулованных особ. Анна сидела в одном из них, когда вошел Ричард. По традиции герольды вскинули трубы, придворные склонились, но тем не менее, когда Ричард, прихрамывая, шел через зал, казалось, что госпожа здесь она, а герцог всего лишь гость. Анна тотчас поспешила исправить свою оплошность, сошла с возвышения и склонилась в глубоком реверансе.

– Рада приветствовать вас в замке Мидлхем, милорд и супруг мой!

– Не ожидал, сударыня, что вы встретите меня не в Йорке, – произнес Ричард, поднимая ее. Он говорил негромко, как будто выплевывая каждое слово. Анна поняла, что он в ярости.

Неожиданно она ощутила страх, тот страх, который испытывала перед Ричардом еще девочкой. Это было острое и мучительное чувство, но именно оно придало ей сил после глубокой апатии. Она гордо выпрямилась и взглянула герцогу в глаза. То, что она увидела в них – нечто темное, звериное, – заставило ее содрогнуться. И все же она сумела овладеть собой.

– Я полагала, что вы более великодушны и не так корыстолюбивы, чтобы, вернув мне мои земли, тут же забрать их.

Она увидела, как у Ричарда взбугрились желваки на скулах, темный блеск в глазах стал нестерпимым. Но Анну уже нельзя было остановить. «Пока я ношу его ребенка, он ничего не сможет со мной сделать!»

– Как вы находите Мидлхем? – услышала она свой неестественно оживленный голос.

Ричард неожиданно повернулся к ней спиной.

– Я желаю разговаривать с герцогиней наедине, – бросил он в глубь зала. – Все свободны.

Придворные, шаркая подошвами, с поклонами удалились. Анна увидела, как Уильям задержался в дверях, нерешительно поглядывая на нее. Она хотела подбодрить его улыбкой, но рядом с юношей возникла массивная фигура, заслонившая его, и Анна, словно в тумане, узнала Джона Дайтона. Тот мрачно глядел на нее, пока тяжелые, отделанные бронзой двери гулко не закрылись.

В следующий миг Ричард наотмашь ударил Анну по лицу. Она со стоном упала на обтянутые сукном ступени возвышения. Почувствовала вкус крови во рту и едва сдержалась, чтобы не расплакаться от боли и унижения. Ричард склонился к ней и, схватив за ворот платья, встряхнул так, что из-под ее головной сетки волнами рассыпались волосы.

– Я научу тебя, змея, как пренебрегать моими словами! Я научу тебя, как обманывать моих людей и выставлять меня на посмешище! Ты принадлежишь мне вместе со своими манорами и замками, я – и никто иной, кроме Господа, – твой господин и повелитель, и ты обязана беспрекословно подчиняться мне, склоняться передо мной… по христианскому закону!

Анна медленно поднялась.

– Уезжая из Сент-Мартина, вы не запретили мне бывать в тех владениях, которые получили, добившись моей благосклонности!

Похоже, это распалило герцога еще больше. Он схватил ее за горло, так что ей стало трудно дышать. Их лица оказались рядом, и, прежде чем Анна успела подумать, что делает, она плюнула в это дышащее ненавистью лицо.

Ричард так опешил, что отпустил ее. Она тут же отшатнулась от него, все еще задыхаясь и кашляя.

Герцог шагнул к ней.

– Я сотру тебя с лица земли, тварь!

Лицо его исказилось бешенством. Казалось, вновь повторяется то, что некогда случилось в аббатстве Киркхейм. Но тогда Анна убежала от Глостера куда глаза глядят. Теперь же бежать было некуда.

– Вы ничего мне не сделаете, Дик Глостер! Наоборот, сию же секунду вы станете молить о прощении, за то что вели себя со мной не как с супругой, а как с добычей!

Ричард шагнул к ней, но она ловко увернулась.

– Вы имеете на меня все права, но сам Господь покарает вас, если вы еще хоть раз поднимете руку на женщину, носящую вашего ребенка.

– Что?!

Прошла бесконечно долгая минута, пока сквозь пелену ярости до Ричарда дошел смысл сказанного. Лицо его обмякло, в нем проступило нечто человеческое.

– Что вы сказали?

– Я сказала, что понесла от вас, Дик. И ежели вы хотите, чтобы я благополучно разрешилась от бремени, вы и пальцем меня больше не коснетесь!

Ричард растерянно глядел на нее и вдруг принялся хохотать, откинув голову.

– Клянусь крестом на Голгофе! Но ведь это же замечательно!

Теперь Ричард оглядывал ее с любопытством, словно увидев впервые. Ее каштановые волосы растрепались, платье было в беспорядке, а губы от его удара опухли и кровоточили. И вдруг он возжелал ее. Черт побери, она хороша даже и такой! И то, как она сопротивлялась, еще больше распаляло его. Однако когда он заговорил, голос его звучал ровно.

– Вы заслужили хорошую трепку, Анна, за свое упрямство и строптивость. Я мог бы поступить с вами и жестче, заточив в темницу, как когда-то старый король Генрих поступил с Элеонорой Аквитанской.

Анна искоса взглянула на него.

– Так, значит, для такого случая вы намеревались превратить Мидлхем в узницу?

Ричард огляделся, словно только сейчас заметив высокие канделябры, резные скамьи вдоль стен, ковер у подножия трона.

– Что ж, в знак признательности за то, что вы готовы так скоро подарить мне наследника, я готов просить прощения за свою невоздержанность. Меня может оправдать лишь то, что я не знал о вашем положении. Однако надеюсь, что этот случай послужит вам уроком, дабы вы не забывали клятв, которые давали перед алтарем, о послушании и верности супругу. А чтобы вы больше не сердились на меня, отдаю вам в пользование замок Мидлхем. Похоже, вам доставляет удовольствие жить в Берлоге Медведя. А теперь ступайте к себе. Я пришлю леди Харрингтон, и она поможет вам привести себя в порядок.

Он направился было к выходу из зала, но Анна окликнула его:

– Одну минуту, милорд.

– Да? – отозвался Ричард довольно нелюбезно, замедляя шаги.

Анна видела его искривленный силуэт на фоне цветного витража.

– Милорд герцог, вы так глубоко проникли в суть христианских законов, что, вероятно, не откажетесь сообщить, по какому из них намерены присвоить себе мою дочь?