Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том второй - Сергей Самаров

– Я не вижу промеж вас князя Додона. Он что, не хотел поехать со мной к князю Бравлину?

– Князь Додон, как и собирался раньше, поехал ко двору короля Карла Каролинга, – сообщил боярин-советник Прокса. – Вместе с ним отправился и аббат Феофан, желающий поздравить своего короля с победой над Бравлином.

– А разве Карл уже захватил Старгород? – удивился Годослав.

– Аббат не сомневается, что к его приезду Старгород будет взят, – Прокса сказал это с торжеством в голосе. – Где тогда ты, княже, будешь пировать с Бравлином, непонятно…

Годослав опять рассердился.

– Тогда я привезу князя на пир во Дворец Сокола, – заявил Годослав так резко, словно кулаком Проксу ударил.

У боярина даже лицо от этого словесного удара вытянулось.

– Хотя я и не исключаю, что Карл Каролинг, мой государь, пригласит нас на пир к себе. Меня и князя Бравлина Второго.

От этих слов уже вытянулись лица у остальных бояр-советников. Они понимали, что происходит нечто важное, но происходит без их вмешательства. Годослав ведет какую-то свою политику, и они не понимают его основных действий. Но все важное в княжестве могло касаться их непосредственно. И потому такое невнимательное к ним отношение бояр тревожило. Они не могли не знать сложного положения князя Бравлина и его княжества. И при этом не знали, что желает предпринять князь Годослав. Однако последняя фраза князя давала право думать, что он рассчитывает помирить Карла с князем вагров. При этом многие из бояр-советников подобного не желали. Более того, они желали бы, чтобы Годослав присоединился к королю Карлу в этом походе, чтобы бодричи могли рассчитывать на приобретение новых земель в соседнем княжестве. И первыми на эти земли стали бы претендовать бояре-советники, которым своих земель было всегда маловато. Было боярское предположение и о том, что князь Додон, не получив должности воеводы Руяна, отправился к королю Карлу Каролингу с клятвой верности, и с тем, чтобы Карл назначил его правителем земли вагров. Слишком много справок наводил Додон, слишком интересовался делами этих земель, чтобы это осталось незамеченным. Бояре и такого положения не хотели. У Додона они ничего не смогли бы урвать. А Карл мог бы что-то выделить Годославу. Сам Годослав земли копить не любитель, и мог бы раздать их боярам. Уж что-что, а выпрашивать себе какие-то блага или подачки они умели в совершенстве. И чем их устраивал Годослав – это своей щедростью.

Потеряв время на не слишком вежливый разговор с боярами-советниками, князь резко подогнал коня, и в несколько прыжков сильного и благородного животного оказался рядом со своей стражей, волхвом Ставром и вагрским посланником тысяцким князем Куденей, которые ждали его, не двигаясь с места.

– Ставр, а почему я не вижу твоих людей? – спросил Годослав, желая этим разговором снять с себя раздражение от разговора предыдущего. – Ты надеешься один заменить всех? Или они, как всегда, заранее…

– Да. Как всегда… Мои люди, княже, уже заняты делом обеспечения твоей безопасности. Они в дороге. Многих я вынужден был оставить дома на охране загородного имения князя-воеводы. Они сидят там в засаде. Дражко отдал мне тот золотой нож, и я подбросил его в коридор рядом с дверью покоев сбежавшей рабыни. И приказал своим людям не трогать никого, если только они не начнут бедокурить. Мало ли, дом князя-воеводы им захочется сжечь или еще что. А если смирно приедут, и так же смирно, тихо уедут, пусть едут с этим ножом. Мы отследим их. Людей для этого я оставил достаточно. Но забрал всех, кто был свободен. Их тоже должно хватить с избытком, но они не любят показывать свою работу, если в этом нет необходимости. Несколько человек уже даже на другом берегу Лабы, чтобы узнать обстановку там. А на выезде из Рарога к нам присоединятся Барабаш, который всегда готов оставить подаренный тобой ему загородный дом, чтобы сопровождать тебя, Лют-пращник и Далимил-плеточник.

– Я буду рад снова увидеть лучшего стрельца Хаммабургского турнира, – согласно кивнул князь Годослав. – Он, кажется, мечтал открыть школу для мальчиков, чтобы обучать их стрелецкому мастерству?

– Да, княже. Он уже открыл такую школу, и набрал в нее детей-сирот и выходцев из самых бедных семей. Но они еще слишком молоды, чтобы пойти воями на настоящую службу. Хорошего стрельца нужно воспитывать не меньше десятка лет. Два года они уже отучились. Через восемь лет Барабаш представит тебе своих мальчиков, готовыми к любому бою. А через год он, как обещает, наберет новый состав. И будет набирать по новому составу каждые три года. Чтобы каждые три года передавать в твою дружины хорошо обученных стрельцов.

– Много он их набрал?

– Три десятка. Кандидатов было в три раза больше. Барабаш выбирал их по каким-то признакам, которые даются детям Богами. Тех, кто имеет способности. И передает им все, что сам умеет. Через восемь лет это будет большая сила. Не сотня, как та, что сопровождает княжича Гостомысла, но тоже сила немалая.

– Князь Бравлин давно мечтал создать такую школу, но так и не успел, – сказал тысяцкий князь Куденя. – За другими заботами все руки не доходили. Да и воевода Веслав не очень-то на стрельцов полагается, считая, что все в сече решает копье и меч. А он имеет влияние на князя немалое. Правда, наш князь сумел создать целых цех по изготовлению сложных луков. Но для этих луков нужны соответствующие руки. Простой вой со сложным луком не справится[50]. Карл Каролинг даже купил для своих лучников, кажется, штук десять, и, в дополнение к лукам, закупил целый воз стрел у наших стрелочников[51]. Но я лично не вижу пользы, которую ему может принести эта покупка. У него в армии нет настоящих стрельцов, хотя, как я слышал, Карл сумел нанять несколько десятков сорбов. Но этого мало. Да и прибыли сорбы со своими луками, и со своими стрелами. А лучники франков бросают наши луки после десятка выстрелов, и подолгу после этого руками от усталости размахивают.

– А чем Лют с Далимилом занимаются? – спросил Годослав, показывая, что и этих разведчиков хорошо помнит. Да и как было не запомнить, если Далимил на Хаммабургском турнире исполнял при князе обязанности оруженосца, а потом вместе с Лютом-пращником участвовал в схватке Божьего суда против двух данских воинов из окружения герцога Трафальбрасса.

– Они, как и раньше, служат в твоей разведке, княже.

Так, за разговорами, кавалькада приблизилась к закатным городским воротам. Кто-то уже предупредил стражу о проезде князя, и стража разогнала народ, который к вечеру стекался в город, и занимал дорогу. Так что, по очищенной дороге выехали без проблем. Сразу за воротами к кавалькаде присоединился сначала воз с подарочными собаками для короля Карла, а потом и крепкоплечий немолодой стрелец Барабаш, которого князь Годослав хорошо помнил по турниру в Хаммабурге, где Барабаш удивил всех не только точностью простых выстрелов, но и умением делать стрелы, летящие по дуге в обход препятствия[52], за что король Карл Каролинг наградил Барабаша большим костяным рогом, наполненным золотыми монетами. Эту историю помнили все в окружении Годослава. Да и в княжестве вагров, наверное, о Барабаше тоже много рассказывали, потому что он соревновался и со стрельцами-ваграми, тоже участвующими в том турнире, как и их князь Бравлин Второй. И потому не только Годослав, но и князь Куденя приветствовали Барабаша радушно. Стар же просто и молча, даже без улыбки, показал своему помощнику и старому товарищу место в кавалькаде позади себя. И тут же откуда-то со стороны появился не похожий на славянина Далимил, вооруженный длинным бичом, способным выбить из седла рыцаря раньше, чем тот ударит копьем, и, следом за ним, выглядящий почти мальчиком худощавый, но жилистый пращник Лют. Оба разведчика заняли места позади Годослава и Ставра, рядом со стрельцом. Это усиление отряда прошло без задержки. Никто даже коней не придержал. А, покинув городские улицы, кавалькада подогнала коней, и увеличила скорость, хотя и не гнала их излишне быстро, памятуя о дальности дороги. Кроме того, воз с собаками не мог ехать так же быстро, как всадники, и Годославу приходилось время от времени натягивать удила, чтобы воз совсем не отстал.

За то время, что кавалькада добиралась до переправы через Лабу, погода сильно изменилась. Потеплело, и чем ближе к закату, тем стремительнее легкий морозец сменялся промозглым теплом, а уже неподалеку от реки пошел снег с дождем, делающий дорогу вязкой и скользкой. Особенно скользко должно было бы быть утром, когда чуть-чуть подморозит. Но все лошади отряда были хорошо подкованы, и проблем такая погода не обещала.

За время пути до переправы четырежды откуда-то из леса выезжали по двое или по трое всадники. Завидев их, стража воинственно поднимала бердыши, но волхв Ставр поворачивал своего длинноногого жеребца в сторону от дороги, и подъезжал к всадникам – это были его люди. Перед тем, как волхв в последний раз отправился поговорить с разведчиками, Годослав спросил Ставра: