Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том второй - Сергей Самаров

– И это новость интересная, – князь Здравень, как всем показалось, почувствовал себя молодым и сидящим на коне, хотя уже давно забыл, наверное, с какой стороны к коню подходят, и как взбираются в седло. – Значит, вскорости ждать Гостомысла не стоит. И то хорошо. А что сам Войномир?

Это был еще один вопрос, который постоянно Здравеня волновал.

– Возвращается? – с некоторым даже испугом спросил воевода Блажен.

Славера очень хотелось испугать и князя, и, тем более, воеводу, но это было бы против его текущих интересов, и потому он вынужден был сказать правду:

– Войномир был принят князем Годославом, своим родным дядей, и обласкан, и поставлен править островом Буян. Мой воспитанник затребовал туда же меня с моим полком себе в поддержку. Конечно, если княже Здравень не будет возражать…

Последнее добавление было откровенной лестью, и все знали, как мало князь Войномир считался с властью князя Здравеня, и не мог себе позволить ждать разрешения правителя Русы. Тем не менее, Здравеню было приятно такое услышать. Тем более, что невозвращение Войномира открывало князю Русы возможность к объединению двух соседствующих княжеств под властью одного князя без всякой помехи со стороны. Под своей властью! Никто не скажет при этом Здравеню, что Войномир поставил словен в такое положение, что их оставалось только добить. И добил их опять же воевода Войномира. И, чем быстрее этот воевода уедет, тем будет лучше. Тем легче будет Здравеню приписать себе многие заслуги Войномира и Славера, объявив, что они воплощали его планы и задумки. От этой мысли о возможном сильном едином княжестве у престарелого Здравеня дряблые щеки загорелись юношеским румянцем.

– Вести ты принес добрые, – сказал князь с нескрываемой радостью. – И когда сам думаешь отбыть в Рарог?

– Я должен отбыть не в Рарог, а сразу на Буян, где меня встретит мой воспитанник. Он сам уже туда отправился, как я понял, вместе с князем-воеводой Дражко. Так, по крайней мере, мне рассказал гонец. А отбыть намереваюсь, как только ты, княже, соизволишь разрешение дать. Ты в этом городе главный хозяин, который всем распоряжается. Мне бы только припас на весь полк. Дорога дальняя и опасная.

В принципе, воевода Славер ничем не рисковал, высказывая такую постановку вопроса. Теперь, когда словене остались без князей и стали неуправляемы, Здравень больше всего опасается бьярминских варягов, и с удовольствием отправит их подальше. Да и полк воеводы Даляты, скорее всего, вернет в Бьярмию при первой же возможности. Хотя Далята ему не страшен – слишком уж простоват в житейских делах. Но Здравень рад, что Войномир не вернется, и рад будет поскорее самого Славера спровадить вместе с полком. И даже припас на дорогу, надо полагать, выделит из городских закромов. Лишь бы быстрее и подальше. Верные Войномиру люди здесь не нужны. Они для Русы и князя Здравеня даже опасны.

– А как же наш вопрос, княже? – спросил один из присутствующих купцов. – Мы свою торговлю вместе с домами и склады с товарами в Славене потеряли Почти все погорело. Огонь от квартала к кварталу шел, от дома к дому, от лавки к лавке…

– Да, – сказал князь, не слишком озабочиваясь, судя по голосу. Да и кому хочется озабочиваться чужими проблемами, когда предстоит решить свои, и такие вожделенные. – Что на это скажешь, Славер?

– Потеряли одно, найдут стократ. Так всегда бывает, – у воеводы, казалось, ответ был готов на все вопросы.

– Как? Подскажи неразумным…

– Без стен Славен не город, и своих горожан не защитит. Сами горожане стены поставить до весны не сумеют. У них и денег нет, и рук не хватит. Им еще хотя бы землянки поставить, чтобы морозы пережить. А вы ссуды давайте словенам. И не жадничайте. Чем меньше процент возьмете, тем больше ссуд дадите. И людей работных в артели собирайте. Прямо артелью и посылать будете, и вашими же деньгами вам за это платить станут. И деньги вернутся, и проценты получите. Чем не заработок?

– Там князя нет. Кто ж ссуду брать будет? – возник резонный вопрос.

– Старшим сейчас в Славене остался воевода Первонег. Он ранен, но через неделю встанет. Лежит в моем городском доме под присмотром волхва Велибуда. Пока воеводу лучше не беспокоить, а то некому будет долги отдавать. Через неделю идите к нему. Говорите, что я прислал. Слово Первонега верное. Он себя в рабство продаст, но любой долг отдаст. А возводить стены надо. Славен по дороге к нам с полуночной стороны – защитник важный. Так что решишь с припасом, княже? Можно будет мне получить на дорогу на весь полк?

– А что нужно?

– Обычное дело. Провиант, фураж для лошадей, оружие, стрелы для стрельцов…

– Прямо хоть сейчас. Ворошила распорядится, – безоговорочно согласился князь Здравень, видя, что слова Славера о Первонеге словно масло на израненные души купцов пролили, и сам думая на этом же заработать. – Хотя тоже не слишком много. Нам, похоже, своя война предстоит. Вчера гонец прискакал. Хозары захватили Муром, и обложили его непосильной данью. И грозятся летом дальше в полуночную сторону пойти. В наши, стало быть, земли. Но мы словенскую дружину со своей соединим. Кому жить негде, к нам на стены пойдет. Дадут боги, и от хозар отобьемся, не впервой…

Был действительно гонец из Мурома или не был, или он был выдуман Здравенем просто от жадности, от нежелания давать полку много припасов, Славер не знал. Но он знал, что еще в начале осени на дальних подступах к землям варягов-русов несколько раз хозары грабили караваны свейских и урманских купцов. И варяги даже были вынуждены поставить на полуденной стороне две дополнительные крепостицы с небольшим гарнизоном, который, по сути, не сами рубежи призван был охранять, а только давать сигнал дымом и костром другим крепостицам о приближении врага. Захватить Муром хозары вполне могли, в этом Славер не сомневался. Город был слабым, с невысокими полуразрушенными стенами, и с небольшим населением. Муромская рать, хотя и славилась крепкими стойкими воями, и могла отбиться от небольших разбойных банд, все же была слишком малочисленной, чтобы противостоять настоящему нашествию. И всегда Муром считался плохо защищенным. Обычно его только соседи выручали. Однако, когда идет нашествие, соседи за свои стены опасаются, и могут в помощи отказать. Но все это Славера волновало мало. Его больше интересовали сейчас дела в Арконе, столице острова Буян. И туда следовало добираться как можно быстрее.

Все вопросы с князем Здравенем были решены. И даже не потребовалось идти на заседание посадского совета, где могли бы прозвучать разные мнения. Больше всех от сожжения Славена пострадали мелкие купцы, что держали лавки в словенской столице. Они же, в силу недостатка средств, и не в состоянии давать ссуды словенам. Сами не всегда могут концы с концами свести. Но удовлетворить всех было просто невозможно. Пришлось удовлетворять только тех, кто в городе правит, и кто выносит решения…

Вариантов преодоления пути было два, причем настолько разных, что требовалось серьезное обоснование для конкретного выбора. Первый – отправляться боевым строем через земли соседских славянских племен напрямую к княжеству бодричей, и второй – выходить к незамерзшему морю, там нанимать суда, и плыть на Буян на этих судах. В летнее время морской путь был бы короче по затраченному времени, и суда найти можно было бы в самой Русе и на соседних реках. Да и длинные лодки-драккары полуночных соседей, свеев и урман часто проходили мимо до волоков и от волоков обратно. Можно было бы и их нанять, хотя плыть на славянской лодье варягам всегда было удобнее, чем на драккарах, там легче было пристроить лошадей, а полк Славера был полностью конным. Но зимой реки скованы льдом, и судов поблизости нет. Те, что остались зимовать в Русе, вытащены на берег, чтобы лед не раздавил корпус, и ждут весны, дабы опять уйти в плавание. Суда на плаву можно искать только у незамерзающего моря. И попадутся они или нет – еще было неизвестно. Да и лодок для всего полка Славера требовалось никак не меньше шести – семи, в зависимости от размеров самих лодок и количества гребцов на них. Найдется ли сразу столько – никто не скажет. А отправлять полк частями Славер не желал. Правда, у самого незамерзающего моря стоит недавно построенная крепость Выборг. Буривой поставил эту крепость для своего любимого внука Выбора, старшего сына Гостомысла. Там обычно зимовало несколько судов. Но там, опять же, были словене, и неизвестно было, как они встретят варягов, даже, если еще ничего и не знают о смерти Буривоя и Вадимира, не знают о сожжении своей столицы. У варягов со словенами отношения всегда были дружественными только тогда, когда они воевали против общего врага. Во все другие времена хотелось бы иметь отношения лучшие, но не было человека, который смог бы подчинить себе оба племени.