Стальная Крыса. Золотые годы - Гарри Гаррисон

Я промолчал, потому что не надеялся на свою выдержку. Он принял это за согласие. Посмотрел на часы.

— Пора. Возьмите коробку с завтраком. В ней необходимое снаряжение, замаскированное под мерзкую еду.

Мы поехали знакомой дорогой к знакомому углу. Потом — знакомая прогулка к входу в сокровищницу. Все как тогда, разница лишь в том, что сзади бесшумно катила черная машина. Она остановилась на соседней улице.

Я был счастлив скрыться за углом от глаз Кайзи. Контактная линза на этот раз не своевольничала. Замок среагировал на фальшивую ладонь. Я вошел.

— Ты! Иба, я к тебе обращаюсь!

— Мать твою! — угрюмо буркнул я, не глядя на говорившего. Что ему нужно?

— Иди сюда! У меня кое-что есть.

Пришлось остановиться, посмотреть на него. Он протягивал газету.

— Какой-то парень принес, велел тебе передать. И даже заплатил пять кредитов — хочешь верь, хочешь не верь. Я просмотрел. Ничего особенного. Просто сегодняшняя газета. Хотел даже выбросить.

Он уронил газету и ушел.

Газета? От кого? Уж конечно не от Кайзи. Значит, от Джеймса. Но почему?

Я не мог прочитать газету сразу. Другой охранник, в вестибюле, подозрительно таращился на меня.

— Мать твою! — крикнул я вслед уходящему и поспешил к своим заждавшимся помощникам.

Лишь пробудив их к жизни, я раскрыл газету. Торопливо просмотрел. Читать не было времени. Хотя погодите-ка! На последней странице из поля был вырван крошечный полукруг. Рядом с рекламой набора «Сделай сам себе грыжу». Не может быть! Я посмотрел на другой стороне листа и обнаружил заметку петитом: «Самоубийство в озере Центрального парка».

Меня прошиб озноб. Я пробежал заметку.

«Неизвестный… изорванная одежда… вода в легких… опознать не удалось…»

И последняя строка: «Бесформенный шрам на лице».

Значит, не надо изучать списки пассажиров. Иба уволен. Слишком много знал о делишках Кайзи.

Теперь было ясно как день, что ожидает меня.

Глава 23

Впервые я порадовался тому, что работа уборщика не требует участия мозгов. Мои мысли описывали бесчисленные круги в поисках выхода и не находили. Выкрасть облигации можно — это самая простая часть операции. Но сразу после кражи меня снова закуют и посадят под замок. А через два дня в сокровищницу приедет машина с канцелярскими припасами. Что делать? Признаться, что доставка произойдет днем раньше? Если признаюсь, Кайзи получит краденые облигации на блюдечке, а я следом за Ибой отправлюсь купаться в озере. Если не случится чего-нибудь похуже.

Роботы брели внесенным в программу курсом, я едва замечал их. Лишь когда один зациклился, я вспомнил свои обязанности и шарахнул его стрекалом. А затем снова целиком занялся неразрешимыми задачами.

Хватит! Меня заклинило, как робота. Пора что-то предпринять. В смысле ограбление. Я отключил всех помощников, кроме одного, чтобы не разбрелись. Потом снял с самого большого тащибота мусорные ящики и заставил его следовать за мной к канцелярскому складу. Дверь там даже не была заперта. В этом мавзолее бюрократии только тусклые ночные лампы освещали мой путь. Штабеля бланков чуть не доставали до потолка, с ними соперничали горы конвертов и пачек чистой бумаги. Мы огибали их, все глубже забираясь в эту пещеру. Слой пыли на полу, сухость, сумрак, затхлость. Вот и моя цель — залежи у самой стены. Пыль витала в воздухе. Пересохшие бланки пожелтели по краям. Прекрасно будут гореть! Я принялся за работу и нагрузил робота бумагой, лишь несколько раз остановившись, чтобы чихнуть. Готово. Еще одно «апчхи» — и я покидаю склад, а за мной с механической покорностью погромыхивает верный робот.

Я прошунтировал электронный замок, затем нейтрализовал сигнальное устройство на дверном косяке. Теперь — самое хитрое: не задев луча, установить инфракрасный генератор перед приемной линзой. Медленно вперед, шаг за шагом. По лицу ручьями течет пот. Готово. Чистая работа. Настал черед побыть грузчиком, и роботы мне тут не помощники. Складываем бланки на полу посреди комнаты, ворошим, чтобы лучше горели. Я запыхался, нагружая тележку облигациями. А теперь — последний штрих. Я сгреб в охапку этак на миллион облигаций — какое расточительство! — и оттащил подальше от датчиков пожарной сигнализации. Достал зажигалку, поджег бумаги одну за другой. Каждой давал погореть, затем тушил. Отнес их назад и со вкусом прирожденного дизайнера разбросал по комнате. Ну и наконец повернул диск часового механизма термитной мины. Она рванет через час после моего ухода, за несколько минут до появления дневных рабочих. Сегодня они проведут время гораздо веселее, чем ожидают.

Я остановился передохнуть. Остыл, потер ладони, разминая одеревеневшие пальцы. И лишь после этого с бесконечным терпением убрал инфракрасный проектор. Медленно… медленно… Готово. Все остальное — детская игра. Привести в порядок сигнализацию, запереть дверь…

Я сходил напоследок в кладовую, тщательно сложил облигации, прикрыл сверху старыми бланками. Здесь краденое преспокойно дождется моего возвращения. Либо останется на веки вечные, если наделаю ошибок, мрачно подумал я.

Следующие часы тянулись мучительно. Я изо всех сил старался не думать о термитном заряде. А вдруг что-нибудь случится, прежде чем она… Не надо, Джим, выброси из головы.

И вот — последняя пепельница, последний бумагоизмельчитель. Спускаемся в подземное логово роботов, где они с радостью приникают к электрическим сосцам, а я смываю с рук следы поджога.

Все-таки я нервничал. И не просто нервничал — поджилки тряслись. Что, если я неправильно установил часовой механизм? Сбегать проверить? Желудок стянулся в узел и не распускался, пока я не оказался на улице. Я медленно дошел до угла и не увидел фургона. Что-то случилось? Прежде чем я успел обуздать мечущиеся мысли, рядом затормозила машина Кайзи.

— Садитесь, — сказал он.

— А где Игорь?

— Не ваше дело.

Мы поехали.

— Все по плану?

— Да.

Он улыбнулся, облизал губы. Затем, крутя баранку одной рукой, достал блокнот со стилом, подал мне.

— Начертите подробно, как добраться до кладовой. Пометьте, где лежат облигации. Еще напишите имя фирмы-поставщика и водителя.

— Не думаю, что мне следует это делать.

— Ди Гриз, не шутите. Вы ответите на все мои вопросы и очень хорошо понимаете почему.

— Понимаю. Но сначала — моя жена. И ваши угрозы. Вот о чем я хочу поговорить. Что будет, когда я принесу вам облигации?

— Вы встретитесь с ней, как я и обещал.

Угу, встретимся, подумал я. В могиле.

— Какие гарантии?

— Мое слово, какие же еще?

— Маловато, Кайзи. Ведь вы соврете — недорого возьмете.

Он холодно покосился на меня, но промолчал.

— Давайте-ка лучше заключим сделку. Я привезу облигации, но сначала вы ее отпустите.

Он молча крутил баранку. Затем отрицательно покачал головой:

— Нет,