То, что действительно важно - Владимир Корн

Нет, такого не случилось, Горднер просто держал меня при себе и иной раз даже спрашивал моего мнения по тому или иному вопросу. Я ехал рядом с ними впереди нашего маленького отряда и изредка выполнял его поручения, по большей части касавшихся всяких мелочей. Таких, как обратить внимание Лигруса, что переметная сумка его расстегнулась, и он рискует потерять часть своего имущества, например.

Другой вопрос, как ему удавалось это заметить перед тем, как такое смог обнаружить ее владелец, либо же кто-то из едущих с ним рядом…

Вторая часть отряда состояла из сотни имперских кирасир, приданных для сопровождения Его Светлости наследника престола Жюстина Эйсена до границ с герцогством.

Ну и третья, самая маленькая его часть, численностью в двадцать восемь человек во главе с бароном Эрихом Горднером.

Мы будем держаться вместе со свитой наследника до самого Кергента, небольшого городка, расположенного в предгорьях Агнальского горного хребта, на самой границе с герцогством.

Затем мы должны отделиться и заняться тем делом, о котором еще никто ничего не знал. Кроме Горднера, конечно.

Герцогство Эйсен-Гермсайдр представляло собой суверенное государство и управлялось Великим герцогом Дрюмоном XVII, имеющим предикат Его Королевское Величество.

В свое время, когда предки императора Конрада собирали под свое крыло все графства и герцогства, до которых только могли дотянуться, Эйсен-Гермсайдр сумел добиться того, чтобы с ним этого не произошло.

Вероятно, что тогдашний император не слишком настаивал на этом или просто посчитал, что небольшая горная страна ничего не сможет добавить в его корону, но факт остается фактом, суверенитет герцогство отстояло.

С тех пор прошло несколько веков и ничего в этом плане не изменилось, кроме того, что Эйсен-Гермсайдр отстояло независимость и от посягательств других своих соседей. Кстати, не без помощи союзных имперских войск.

В последней такой войне за независимость участвовал отец Горднера, командовавший полком драгун, одним из трех, что Империя выдвинула на помощь своему соседу и союзнику.

Сейчас же герцогство славилось своей промышленностью и развитыми технологиями.

В Империи даже существовала поговорка, что такого, мол, даже в Эйсен-Гермсайдре сделать не смогут. Наверное, об этом все, большего я и сам не знаю.

Двигались мы довольно быстро. Покрытие тракта из больших каменных плит будет до самого Южного Мулоя, то есть две недели пути из трех, что нам предстоит.

Жюстин предпочитал путешествовать верхом, а не в раззолоченной карете. И надо сказать, что отец потратил много усилий на то, чтобы его наследник производил впечатление не избалованного барчука, изнеженного мамками, няньками и с задницей, зализанной до зеркального блеска окружающими его подхалимами, а достойного продолжателя славных традиций отцов и дедов династии Эйсен.

Не так уж сложно увидеть это со стороны, даже без обширного опыта по этой части.

Я как раз задумался над этимологией слова отпрыск, и получалось слишком пошловато, когда меня окликнул Край.

Вот уж несколько дней, после того, как у нас получилось с возвратом долга, каждый раз при встрече он всегда показывал мне большой палец, что в здешних краях указывало на высшую степень одобрения, восторга или похвалы.

Чего там говорить, мне самому смешно до сих пор вспоминать об этом, хотя я и не принимал во всем прямого участия.

Человек, которому Край в свое время занял деньги, оказался владельцем корчмы расположенной возле самого моста, того, что называли Горбатым Айвом. Если пересечь Арну по мосту с левого берега на правый, а затем взять совсем немного влево, вот там и окажется корчма "У Айва".

В принципе, Край даже не занимал деньги, он дал Перну, имевшему прозвище Горелый, деньги на покупку этой самой корчмы с расчетом на то, что станет ее совладельцем. Когда то они считались друзьями, Край и Перн, и даже занимались одним делом, были наемниками.

Затем Перн решил, что ему хватит испытывать судьбу и стоит заняться чем-либо более спокойным, бизнесом в сфере услуг, например. Слово с делом у него не разошлись, и Перн приобрел эту корчму, на совместные деньги его самого, Края и еще одного бывшего их сослуживца, человека по имени Нечид. Нечида давно уже не было в живых, дела у Перна пошли хорошо, место уж очень бойкое, а сам Край отсутствовал в столице достаточно продолжительное время.

После того как последний вернулся в Дрондер, первым долгом он навестил Перна. Вот тогда и выяснилось, что желание иметь кого-то в доле у Перна пропало, так же как и желание отдавать деньги. Край, конечно, удивился такому поведению, как выяснилось теперь уже бывшего друга, и попытался на него наехать.

Но не тут-то было. Перн денег упорно отдавать не хотел, а бояться угроз почему-то не стал. Наверное потому, что у него появился новый совладелец, человек отслуживший в городской страже достаточное число лет, чтобы обзавестись поддержкой ее самой практически во всех вопросах.

Собирались в корчме городские стражники, как действующие, так и ушедшие из нее по выслуге лет, и всем им отпускали в долг и делали скидки на вино и пиво. Своих же бывших коллег Горелый, а прозвище свое он получил из-за того, что часть лица его была обожжена, не приваживал и даже наоборот, отдавал явное предпочтение бывшим коллегам своего нового компаньона.

Словом, остался Край и без своих денег и без надежды их получить обратно.

План, что пришел мне в голову, был не очень сложный и не требовал особых средств, усилий и затрат.

Когда я поделился им с Тибором, Краем, Лигрусом и еще с парочкой ребят, тех самых близнецов, что ходили с нами к мельнику, он был принят с энтузиазмом.

Весь расчет строился на том, что корчма находилась слишком близко к мосту. То есть, рано или поздно ее придется снести, чтобы расширить к нему подъезд. И ко мне в голову пришла мысль всего лишь немного поторопить это событие.

Примерно в то время, когда дежурившие ночью стражники уже посетили корчму, чтобы порадовать себя кружечкой другой свежего холодного пива, вполне заслуженного после тяжелого дежурства, а дневные еще исправно тащили службу, к корчме подкатила телега.

В телеге сидели несколько парней, знать которых Горелый заведомо не мог. Дальше все пошло как по маслу.

Парни с самым озабоченным видом обошли вокруг здания корчмы, один что-то даже записывал на листке бумаги. Естественно, что хозяину сообщили о непонятном поведении этих самых потенциальных клиентов.

Тот вышел на улицу и попытался выяснить, чего им собственно нужно. Его вежливо попросили подождать, сейчас приедет господин архитектор и все объяснит. На глазах хозяина из каменной кладки стены вывернули один из камней и опять что-то записали.

Затем все работнички зашли внутрь корчмы и скоротали время до прибытия архитектора за кружечкой пива. Архитектор не заставил себя долго ждать, прибыв буквально через четверть часа.

Первым делом он дал разгон своим нерадивым работникам за то, что они вместо работы вливают в свою требуху пиво, именно так он выразился. И дело закрутилось дальше.

Работники растворили два окна, находящиеся на противоположных друг от друга стенах, сдвинули по сторонам мешающиеся им лавки со столами и вбили посредине деревянного пола здоровенный железный кол. Затем привязали к нему веревки, пропустили через открытые окна и, вытянув их во всю длину, застыли.

Господин градостроитель бережно извлек из кофра нечто очень напоминающее буссоль, водрузил ее на вершину кола и начал усиленно ею пользоваться, изредка выкрикивая какие-то непонятные слова, которые тут же старательно записывались.

Затем он также бережно спрятал прибор обратно в кофр, тщательно смахнул со лба выступивший от непосильной работы пот, и потребовал у хозяина бокал самого что ни на есть лучшего вина, у него имеющегося.

Вот здесь хозяин сумел робко поинтересоваться у него, что же собственно происходит. И его охотно посвятили.

Да ничего особенного. Просто необходимо расширить подъезд к мосту, время настоятельно этого требует. Так что корчму придется снести. Но пусть хозяин не беспокоится. Буквально полгода, год, в самом худшем случае полтора городские власти возместят ему стоимость.

Вообще-то подъезд к мосту было бы значительно удобней расширить на противоположной стороне, но что сделано, то сделано. И господин еще раз обругал своих помощников, которые в силу своей тупости не могут разобрать, где тут лево, а где право.

Во всем этом действе было два скользких момента. Исполнитель роли того самого градостроителя, и бумага, подтверждающая его полномочия.

Бумага была, даже подобие печати на ней имелась. Поскольку все мы не знали, как она должна была выглядеть, и нужна ли она вообще, то постарались выполнить ее в соответствии со своим представлением о ней. Тибор даже спер со стола из кабинета Горднера лист бумаги вполне приличного качества. Нашлась и древняя монета, медная, но достоинством в целый конт. Сейчас таких уже не выпускают.