Жаворонок Теклы (СИ) - Семенова Людмила

— Привет, Айвар, — тепло откликнулась Оля. — Судя по твоему встревоженному голосу, Даня тебе все рассказал?

— Почему ты сама мне не рассказала? — вздохнул Айвар. — Я думал, что ты по-прежнему мне доверяешь, Оленька, и будешь писать и о действительно важных вещах.

— Ну и как ты себе это представляешь? Я бы стала жаловаться или просить повлиять на Даню после того, что сделала? Это было бы просто непорядочно, да и пора уже наконец самой отвечать за свои поступки.

— Тут ты права, впрочем, я и не мог бы на него повлиять. Но разве мы с тобой чужие, чтобы скрывать от меня такое? Я бы тоже хотел увидеть фотографии твоего сына, присылать ему подарки, узнавать, как он растет и какие преподносит сюрпризы, а может быть, и помочь чем-нибудь. Уж о детях я многое знаю, поверь!

— Айвар, не обижайся, пожалуйста: это не из-за недоверия, я просто не знала как сказать, чтобы это не выглядело наглостью. Хорошо, что Даня разрулил эту проблему, потому что мне давно хотелось, чтобы ты все узнал. И не переживай, у нас все в порядке, а Дане я желаю только счастья. У нас все равно не получилось бы семьи: его не устраивают женщины, которые позволяют себя любить.

— Вот как, — задумчиво сказал Айвар. — Значит, он так тебя и не завоевал? Ладно, Оля, надеюсь, что ты не лукавишь и у вас действительно все хорошо. Как зовут твоего мальчика? А когда у него день рождения? Я хочу ему сделать подарок, только существенный, благо наконец могу себе это позволить.

— Зовут Павел, а отчество по деду — Владимирович. А вообще ты лучше приезжай сам, познакомься с ним. Да и я на тебя взгляну... Ты ведь обещал, помнишь?

— Помню, но ты уверена, что хочешь меня видеть после всего этого? Это ведь не так просто, как кажется на расстоянии.

— Это скорее вопрос к тебе, Айвар, — сказала молодая женщина, — причины обижаться были только у тебя, и скажу честно: я очень рада, что ты позвонил, и хочу тебя снова увидеть. Но я обещаю, что никакие болезненные темы мы поднимать не будем.

Немного поразмыслив, Айвар спросил:

— Ну какие сейчас обиды, Оля? Я все эти годы желал тебе только добра, а что в молодости бывают ошибки... Прости за нескромность, но как у тебя сейчас с личной жизнью? Понятно, что вы с сыном — это уже семья, но тебе ведь нужно что-то еще.

— Если честно, то есть один человек: он разработчик компьютерных игр, так что с Павликом они наверняка подружатся, когда он станет чуть постарше. Мы познакомились, когда Павлик подрос и я стала работать в детской музыкальной школе, в которой учится его дочь.

— Так у него есть дочь? — насторожился Айвар. — Он что, женат?

— Нет, не волнуйся, он давно разведен, причем воспитывает ее один, там была тяжелая история. Он чудесный отец, и вообще очень хороший мужчина, поверь. Мы сначала просто обменивались опытом по воспитанию детей и разборкам со старшим поколением, потом подружились и все уже как-то пришло само собой. Его дочка тоже быстро ко мне потеплела, и с Павликом они ладят. Мне кажется, что у него серьезные планы, но это пока только между нами. Ладно, Айвар? Родителям я еще не говорила.

Эти слова тронули Айвара, и он уже уверенно ответил:

— Я очень за тебя рад, Оленька.

— А я за тебя, — лукаво сказала Оля. — Ты ведь женился, да? Твой друг очень разговорчив, так что тебя он тоже выдал. Знаешь, мне интересно увидеть твою жену.

— Да, Оль, женился, надеюсь, что и ты скоро этим порадуешь. Если ты согласна, то я приеду, но подарок для Павлика не откладывается, так что пришли мне, пожалуйста, номер карты. И никаких отказов я слушать не хочу. А если вам с малышом или твоим родителям понадобятся лекарства, не сертифицированные в России или неподъемные, мы с супругой поможем купить их за границей, у надежных поставщиков и со скидкой.

Так приближалась осень, в которую Айвару исполнялось тридцать лет. Он всегда спокойно относился к цифрам, но в этот раз ему было приятно сознавать, что к условному рубежу он подходит если не с успехами, то с достоинством. К тому же, в сентябре его и Налию пригласили в большую делегацию из Эфиопии, направляющуюся в Россию для укрепления связей в здравоохранении. Айвара привлекли из-за его хорошей осведомленности в географии, инфраструктуре и интересных местах Петербурга, так как в программе была предусмотрена и культурно-досуговая часть. Ему было поручено разработать эти пункты, а также заниматься переводом в отсутствие Налии.

В частности, делегация должна была посетить Максимилиановскую больницу — одно из старейших медицинских учреждений в Петербурге, сделавшее своим приоритетом сестринский уход, паллиативную помощь и реабилитационное лечение. Айвару очень хотелось узнать, как это направление выросло за прошедшие годы и что из российского опыта можно будет применить в Эфиопии.

И Налия предложила совместить эту поездку с тем, чтобы повидать памятные с детства места в Питере и встретиться с друзьями. Тогда Айвар сообщил о грядущем приезде Оле и Мите и пригласил их с небольшим опозданием отметить его юбилей в каком-нибудь уютном месте на Финском заливе. Дни в это время стояли теплые, с характерной для ранней осени нежностью золотого налета листвы и робкого солнечного света.

Когда они с Налией подъехали к ресторану, Айвар в ожидании ребят волновался почти так же, как пять лет назад, при их знакомстве. Он думал о том, как они воспримут его новый образ, дорогую одежду, бриллиантовые «гвоздики» в ушах, которые подарила жена, смогут ли относиться к нему так же душевно и просто, как раньше. И рядом была Налия, красотка с поистине королевской осанкой, в строгом бежевом костюме и с тонкой золотой цепочкой на шее, однако на ее темной коже все это выглядело вызывающе роскошным. Понравится ли им это? И как будет чувствовать себя Оля, которая не может позволить себе подобных нарядов и украшений, которая пережила несколько лет одинокого материнства, наверняка оставивших на ней суровый отпечаток?

— Не надо бояться, — вдруг сказала вполголоса Налия и ободряюще улыбнулась. — Я уверена, что все пройдет хорошо. Напомни, как зовут эту твою подругу?

— Ее зовут Оля, — ответил Айвар, которому очень понравилась ее поддержка.

— Эльга, значит, — задумчиво произнесла Налия, будто что-то припоминая. — Как интересно...

Айвар удивленно посмотрел на нее и спросил:

— Ну да, по-скандинавски Эльга, но ее, конечно, никто здесь так не называет. А что такого?

Но тут подъехали гости, и, к его облегчению, они улыбнулись ему и Налии с той же теплотой и душевной свободой, как раньше, и их ничуть не напрягал элегантный вид супругов. Сами они повзрослели, казались увереннее и по-житейски мудрее, чем прежде. И больше всего Айвар был рад тому, что Оля не выглядела уставшей и опустошенной, она повзрослела, но нисколько не растеряла своего северного очарования. Она была все такой же стройной, легкой на подъем, а ее светлые волосы были красиво подрезаны и уложены.

— Ты стала еще прекраснее, чем раньше, — негромко сказал Айвар, пожав ее руку.

— А ты совсем не изменился, — весело ответила Оля.

Митя за это время получил заочно журналистское образование, стал востребованным обозревателем и совсем не походил на робкого и инертного паренька, каким Айвар увидел его при первой встрече. Теперь его внешность отражала незаурядный ум и достоинство.

Налии, как заметил муж, молодые люди тоже понравились и она поприветствовала их со своим обычным добродушным юмором. Митя сказал, что они долго не могли придумать, каким подарком можно удивить Айвара, и в конце концов решили вручить ему набор балтийских лакомств — копченую рыбу с Финского залива, карельские сладкие хлебцы в виде солнца, домашнее «царское» варенье из крыжовника и коллекцию чая с русскими добавками: малиной, шиповником, смородиной и даже цветами сирени.

Айвар был искренне рад, и за ужином Оля с Митей убедились, что у обеспеченной пары сохранилась очень вдохновенная любовь к пище, пусть и в рамках приличия. В ресторане русской кухни, где компания устроилась на укрытой от ветра террасе, эфиопы дочиста съедали и моченые яблоки, и солянку, и черный хлеб с маслом, и вареники с вишней и сливой. В конце концов Митя все же робко спросил: