Поставить мир на кон - Наталья Бульба

— У каждого из нас свои союзники, — вернула я ему с насмешкой, отводя взгляд от рельефной мускулистости его тела.

Мне уже не первый раз после его возвращение в мой круг приходилось задаваться вопросом: что во мне отзывается на его приближение? Почему его взгляд заставляет ловить себя на желании отвести свой, почему аромат тела возвращает к безумству той ночи-сна, после которого я помнила его и себя, но, даже получив подтверждение в реальности тех событий, продолжала в них сомневаться? Почему глядя на Тасю, я чувствую себя обманутой, не понимая, в чем именно этот обман состоит?

— Ты продолжаешь считать меня врагом? — вырвавшееся у него возмущение было наигранным.

— Я продолжаю считать, что ты не готов поверить в мои силы, — зная, что мое абсолютное спокойствие — единственный путь к нужному мне результату, я постаралась убрать все эмоции из своего голоса.

Зря старалась.

Ответом мне послужил заразительно веселый смех. Вот только вторить ему не хотелось. Я ощущала, как укрепляются его щиты, как в черноте зрачков вспыхивают алые всполохи.

Он был способен держать себя в руках, но сейчас был зол и не считал нужным скрывать это от меня.

— Лера, я буду последним глупцом, посчитав, что без усилий смогу победить тебя в открытом бою. То, чем наделили тебя предки поистине уникально и спорить с этим я не собираюсь. Но честной схватки не будет. Будут заговоры, предательства, многоходовые комбинации, шантаж, удары из-за угла. И это только малая часть того, с чем нам придется столкнуться. И там, где я буду видеть на несколько шагов вперед, ты можешь не разглядеть даже той опасности, что будет прямо перед твоими глазами. Чтобы научиться этому, нужное многое потерять и многое сломать в себе. И я не хочу, чтобы у тебя был такой опыт.

— Ты забываешь, что он уже у меня есть, — мрачно заметила я, напрочь забыв о своем желании сохранять выдержку. Потому что вопреки всему я вынуждена была с ним согласиться.

События двухгодичной давности оставили во мне свой след. И вспоминая о них, я не раз думала о том, как мне повезло. Хотя бы в том, что Вилдор не ставил своей целью разрушить мою личность. А то, что это было в его силах, я очень хорошо понимала. И тогда и… теперь.

Но если бы это было способно, хоть что-либо изменить! Я сама не могла объяснить себе, отчего обмерло сердце, когда я увидела записи на своем родном языке на полях того лабораторного журнала. И потом, когда небрежные рисунки напомнили мне очертания египетских пирамид.

Я приняла Лилею, и готова была сражаться за мир, в котором жил мой муж и родились Вэон и Амалия. Я ощутила мощь и красоту Дарианы и даймоны больше не смущали меня кажущейся холодностью и бесстрастностью. Но Земля…. Покинув ее, я не ощущала щемящей тоски и ностальгии. Впрочем, я всегда могла туда вернуться и возвращалась проведать маму, которая отказалась перебраться к нам с Олейором. Но даже призрачная тень опасности, угрожающей моему миру, заставила меня вспомнить, что именно его я называла своей родиной.

И я не могла, не имела права отступиться.

— Такое трудно забыть, — его голос прозвучал игриво, но взгляд продолжал оставаться твердым. — Где тетрадь?

— Прошло два года, и ты вновь задаешь мне этот вопрос? — я удержалась от насмешки. Слишком явным стало сгустившееся между нами напряжение.

— Хотя бы не спрашиваешь, о какой тетради идет речь, — спокойно и отстраненно, как умел только он, произнес Вилдор. Намекая, что вполне оценил мою откровенность.

Я пожала плечами:

— Бессмысленно скрывать очевидное. — И прежде, чем он успел отреагировать на мой эпатаж, попросила: — Ты можешь показать мне берсерка.

Удивление лишь на мгновение мелькнуло на его лице, чтобы тут же раствориться в бесстрастности.

— Это условие обмена? — его бровь взлетела серебряный крылом, заставляя насторожиться. Как-то незаметно мы вновь оказались напротив друг друга с обнаженными клинками. Ни с чем иным этот разговор сравнить было нельзя. И сейчас он предлагал мне нанести удар первой.

— Я видела слишком многое, чтобы отказаться от желания узнать об остальном, — я склонила голову, позволяя волосам скользнуть на лицо. В ту ночь, когда обговаривался мир между Дарианой и Лилеей, он признался мне, что увидев этот жест у Олейора, понял, насколько мы с ним связаны. Тогда он оказался прав. Но было ли так сейчас?! — С тетрадью или без нее, но я продолжу свои поиски.

— И переубедить тебя мне не удастся? — он уступил в разговоре, создавая иллюзию возможности моей победы и готовясь воспользоваться тем, что я сама брошусь в приготовленную им ловушку.

Я покачала головой:

— Нет. Но ты можешь признать меня своим союзником, — не воспользовалась я его приглашением, давая понять, что разгадала игру.

Но не ожидала, что после моих слов его щиты станут похожи на неприступные крепостные стены.

— И нарушить данное твоему мужу слово, — его взгляд пылал алым, приближая к исполнению моего желания.

Вот только… не было ли это и его желанием?!

— Ты обещал ему спасти меня, но в клятве не говорилось, что я не буду участвовать в твоих поисках. — Мой голос был спокойным. Но только я сама знала, как тяжело оно мне далось.

— Но подразумевалось, — как-то вяло откликнулся он на мой комментарий и окинул меня откровенно плотоядным взглядом, от которого ко мне вернулось понимание того, что я уже давно заигралась, ошибочно приняв его кажущуюся безобидность за гарантию собственной безопасности. — Ты еще хочешь пообщаться с берсерком?

Отказаться сейчас, значило показать свою слабость. Но от того, каким тоном он задал свой вопрос, у меня появилось желание немедленно забрать свои слова обратно.

— Я уже высказала свою просьбу. — Чтобы вернуть себе, попытавшееся скрыться самообладание, я подняла сброшенную на песок перевязь и затянула ее на своих бедрах. Небрежно коснувшись ножен с кинжалом, в котором хранилась грань его души.

Каким бы мимолетным не был мой жест, Вилдор его заметил, и его губы дрогнули. У нас было общее прошлое и… с этим ничего нельзя было поделать.

— Он — это не я. Как бы я не желал этого, но контролировать его полностью не могу. И если он ощутит, хотя бы отголосок твоего страха, я могу не успеть его остановить.

Теперь уже моя бровь взлетела ввысь вопросом:

— Ты решил меня запугать?

Короткий смешок, который совершенно не вяжется с жестким взглядом, в котором, несмотря на пылающий огонь, царит холод.

— Пытаюсь дать тебе возможность оценить меру твоей ответственности за собственное решение.

— Ты добился того, чего хотел. И я готова к этой встрече. — Мне бы ту уверенность, с которой я говорила.