Десант из прошлого - Эдуард Кондратов

— Вас это удивляет?

— Н-нет… Почему же… — с трудом произнесла Сузи, не трогаясь с места.

— Я хочу взглянуть на ее фирму. Кажется, «Ньюпортс Кемикл»? Некогда мне приходилось инспектировать эту фирму.

Невероятным усилием воли она заставила себя улыбнуться и отрицательно покачала головой.

— Да, вижу, что химией здесь не пахнет. Это не «Ньюпортс Кемикл», — сказал Гейнц, переводя взгляд на окно. — В свое время они делали великолепные заменители. Не отличишь от натурального варана… Виноват, я задержал вас, мисс Окато.

— До свидания, господин Гейнц, — вяло сказала Сузи.

Она вернулась к себе в приемную и еще долго не могла прийти в себя. Некоторое время неподвижно сидела за столиком, уткнув лицо в ладони. Когда, наконец, нервный шок прошел, достала из сумочки магнитофон, перекрутила пленку, но прежде чем слушать, предусмотрительно заперла дверь на ключ.

Щелкнул пластмассовый рычажок. Сузи обратилась в слух.

…А уже через полчаса ее можно было видеть на аллее, ведущей в сторону вертолетных мастерских. Девушка почти бежала, ее лицо было мертвенно бледным, и даже естественная желтизна кожи не могла этого скрыть.

Глава III

ОТКРЫТИЕ

…Голос Гейнца: Слушая вас, Лоу, я не могу отделаться от впечатления, что вы так и не осознали серьезности ситуации. Поймите же, наконец: каждый потерянный час — уже не день, а час, Лоу! — может стоить нам шкуры. Я не паникер, как вы знаете, и не истеричка. Но я уже боюсь, я плохо сплю, особенно после диверсии на радиоцентре. А необъяснимое нападение на часового? С вашими темпами, Лоу, можно и не того дождаться.

Густой, сиплый баритон: Гейнц, вы человек военный. Вы отлично знаете, сколько времени нужно для создания ядерной базы такой мощности, как наша. Мы и так сделали невозможное, я не хвастаю. И не наша вина, что кто-то там проволынил с топливом. Признаться, мне не верилось, что мы уложимся в установленные сроки. Однако же…

Гейнц (с раздражением): Однако же контрольная дата — вчерашний день, Лоу! Вчерашний!.. А вы возитесь до сих пор. Да еще и похваливаете себя…

Лоу: Два-три дня — не опоздание, и если господину Колману…

Гейнц: Что вы заладили — «господину Колману», «господину Колману»!.. Да он готов платить по миллиону за каждый сэкономленный час — неужели до вас это никак не дойдет?

Лоу: В нашем веере не хватает всего нескольких перьев, Гейнц. Не было бы особой беды, если б ракеты западного сектора и не взлетели… Я лично ничего не имею против Стамбула и Вены… По-моему вы, Гейнц, усложняете.

Гейнц (с сарказмом): Да, Лоу, политик вы удивительно бездарный. Слава богу, что не вы решаете, куда лететь ракетам, — вы бы таких дров наломали… Давайте конкретнее. Сарджент, вы сделали перерасчет траекторий по центральному сектору?..

Негромкий глуховатый голос: Карта у господина Лоу. Разрешите-ка мне ее…

(Пауза. Шум разворачиваемой плотной бумаги. Покашливание.)

Снова спокойный голос Сарджента: Вот… Дуга, как видите, исправлена, господин Гейнц. Отклонения по глубине не более двухсот километров — форму веера в целом сохраняем… Взгляните…

Гейнц: Сегодня утром я связался с Колманом. Наши поправки одобрены. Кроме этой вот. Замена Дели Шанхаем возражений не вызвала, нам нужен веер, а не стрельба по мишеням… Я заверил его, что послезавтра обеспечим комплексную готовность номер один… Что же касается некоторых деталей…

Андреев с минуту сосредоточенно разглядывал крутящийся хвостик магнитофонной пленки. Когда он поднял голову, Сузи вздрогнула: лицо Александра Михайловича осунулось, маленькие глазки смотрели жестко и зло.

— Сядьте, Сузи, — хрипло произнес Андреев. — Постарайтесь запомнить все, что я вам скажу.

Японка кивнула и опустилась на стул, не сводя глаз с лица Андреева.

В дверь заглянула Инга. Сделав знак: «все спокойно», она опять вернулась на свой наблюдательный пункт у входа.

— Эту пленку, — Александр Михайлович ткнул пальцем в кассету, — вы должны сохранить. Она еще понадобится. Как обвинительный документ. Это раз. Второе: постарайтесь все-таки найти сегодня Ульмана и расскажите ему все. Пусть он назначит время и место нашей встречи. Разумеется, тайной встречи. Пусть приведет надежных людей, кого сочтет нужным. И третье… Не знаю, удастся ли это, но постарайтесь раздобыть чистые бланки пропусков. Или других официальных бумаг, которые заменяют пропуск. Скажем, распоряжение Гейнца, бланк с президентской печатью… Сумеете?

— Не знаю, — тихо откликнулась Сузи. — Попробую…

— Будьте осторожны, Сузи. К Инге, а тем более ко мне, больше не приходите — это подозрительно, а потому опасно. Не забывайте, что от вас теперь зависит жизнь и смерть тысяч и тысяч людей.

Андреев встал.

— Еще раз говорю: скорее найдите Ульмана.

Глава IV

ВОЕННЫЙ СОВЕТ

Примерно между тремя и четырьмя часами пополудни в стандартной «ракушке» номер двести четырнадцать собирались гости. Хозяин домика, маленький ирландец с перебитым носом, вряд ли мог показаться постороннему наблюдателю чересчур гостеприимным. Он сидел на низенькой скамейке у входа и даже не смотрел на подходящих поодиночке людей. Впрочем, Мартин О’Нейл потому и сидел здесь, чтобы вовремя заметить такого наблюдателя, если он появится. Сами же гости, миновав хозяина, старались поскорее юркнуть в домик и уже больше не выглядывали наружу. Наконец Мартин лениво сполз со скамейки, потянулся и скрылся за дверью.

— Все спокойно, — сказал он, входя в комнату.

— Что ж, — Андреев поднялся со стула, быстро провел взглядом по лицам присутствующих. — Все? Или придет еще кто?

— Я мог бы позвать и дюжину, — ответил О’Нейл. — Важно знать, зачем… Господин Ульман посоветовал человек шесть, я так и сделал. Это Бостон. — Мартин указал подбородком на рослого негра, сидящего на кровати. — А его зовут Вейс…

Узколицый худощавый рабочий чуть наклонил голову.

О’Нейл представил и остальную четверку друзей.

На лице Андреева промелькнула озабоченность. Он повернулся к Ульману.

— А как… с Вацеком?

— М-м… Вполне нормально… — ответил за Ульмана Мартин и почесал нос. — Двое пьяных придрались, и… вывих ноги, еще кое-что. Короче, Вацеку не до вас.

Несколько мгновений Андреев молчал, раздумывая, с чего начать. Потом тряхнул головой:

— Друзья… Мисс Окато и господин Ульман, которых вы видите сегодня здесь, помогли мне встретиться с вами. То, что я намерен сейчас сообщить, покажется невероятным.