О пользе проклятий - Оксана Панкеева

— Ох, ваше величество, и трудно же вас обмануть! — притворно вздохнула Ольга. — Ну что ж, не смею отказывать…

— Я пошутил! — поспешно перебил ее король. — Хотя да, шуточки у меня… Да где же его носит!

— Может, он в кабинете ждет?

— Нет, мы договаривались в спальне. Ну, наконец-то!

У двери появилось сначала серое облачко, а затем и возмущенный мэтр Истран.

— Ваше величество! — негодующе произнес он. — Я знал, что ни к чему хорошему это не приведет! Я полагал, что вы достаточно взрослый человек и я не должен делать вам замечания на эту тему, но уж извините, раз дело дошло до подобного безобразия…

— Простите, — перебил его король, — О каком именно безобразии идет речь?

— Только что я имел весьма неприятную беседу с его высочеством…

— С которым? — снова перебил король.

— С его сопливым высочеством, которого я застал за столь безнравственным делом, что даже не нашелся поначалу, что сказать. Он настраивал зеркало на отображение вашей гостиной, где вы как раз валялись на диване с юной дамой.

— Мы не всерьез! — поспешно вставил король. — Просто как раз вошла Анна и мы ее разыграли.

— Дело не в том, насколько серьезно вы целовались на вашем диване. На мой вопрос, как это понимать, его высочество объяснил, что просто хотел посмотреть, чем переселенки отличаются от ваших придворных дам в отношении секса. Вам понятно, надеюсь, что это означает?

— Что материал для сравнения у него уже есть, — сделал вывод король, заливаясь краской и опуская глаза.

— Вот, изволите видеть, к чему приводит ваша беспорядочная половая жизнь и какое пагубное влияние вы оказываете на вашего юного кузена. Ребенок наблюдает ваш образ жизни, начинает интересоваться, и доходит до того, что удовлетворяет свое любопытство, подсматривая за вами в вашей спальне. А поскольку он вас любит и уважает, то считает образцом для подражания. Можете себе представить, какой пример вы ему подаете? Какое мнение у него сложится о… об интимных отношениях, если он будет и дальше принимать вас за образец? Я не удивлюсь, если в скором времени я встречу его как-нибудь в коридоре, и он, как и вы, не сможет мне объяснить, почему он выпачкан помадой Камиллы в столь неподобающем месте…

— Мэтр, — неловко попросил пылающий от смущения король. — Я вас умоляю, не отчитывайте меня при подданных. И в конце концов, моя личная жизнь — это мое личное дело, она не должна быть образцом для кого бы то ни было. Более того, это свинство — подсматривать, как люди… Мэтр, может, мальчику просто уже пора?..

— Это вам пора, ваше величество! — сурово ответил старый волшебник. — Вам пора прекратить таскать в свою спальню всех придворных дам по очереди, жениться наконец, дать династии наследника и вести себя, как подобает королю и просто порядочному человеку.

— Мы не могли бы поговорить об этом в другой раз и наедине? — попросил король, понурившись, как отпетый двоечник в кабинете завуча. — А сейчас я вас попрошу все-таки доставить сюда Жака и заняться делом. Отругаете меня потом, в более подходящее время. Как вам заблагорассудится.

Когда Мэтр Истран, продолжая ворчать, исчез в сером облачке телепорта, король прижал ладони к пылающим щекам и жалобно посмотрел на Ольгу.

— Ты это слышала? Нет, ты слышала? И вот так всегда. Как ты это называла?.. Опускают ниже плинтуса. При подданных. Демон меня раздери, я не мальчик в конце концов! Мне тридцать три года, я король, а этот старикан меня воспитывает наравне с Мафеем. Мне интересно, дядюшку он тоже так отчитывал? И дедушку? Дедушка дожил до семидесяти, хотел бы я знать, мэтр его все семьдесят лет учил жить? А Мафею я уши надеру, паршивец… Он тут любопытство удовлетворяет, а я остаюсь виноват…

В спальне снова появилось серое облачко, и его величество немедленно замолчал и поднялся с пола.

— Вот вам ваш Жак, — проворчал мэтр Истран, подталкивая в спину королевского шута. — Что дальше?

Король внимательно посмотрел на Жака и раздраженно сказал:

— Я, кажется, просил тебя быть трезвым.

— Я трезвый, — хмуро ответил Жак. — Просто с перепою. Зачем я вам понадобился трезвый, на ночь глядя? Пошутить вам про что-нибудь?

— Сходим в одно место, — сказал король. — Я тебе про него рассказывал. Поможешь Ольге подобрать оружие на дракона.

— Понятно, — чуть смягчился Жак. — Тогда пойдемте.

— Минуточку, — остановил их мэтр Истран. — Вы что, так и пойдете?

— А что? — король осмотрел присутствующих. — Что-то не так?

— В этом складе никто никогда не убирал, и хотя там остановлено время, пыль и грязь там такая, что зайти страшно.

— Ладно, — проворчал Жак, — потом постираюсь.

— Да нам-то ладно… — король посмотрел на Ольгу. — А вот даму надо во что-то переодеть. Ели она выйдет от меня утром вся в пыли и в грязи, подумают, что я ее под кровать запихивал, или еще в каких-нибудь извращениях заподозрят. Снимай-ка штаны.

— Почему я? — обиделся Жак.

— А что мне, почтенного мэтра раздеть? Мои слишком уж велики будут.

— Что, и рубашку отнимете? А я в одних трусах пойду?

— А она на тебе одна?

— А я вам что, капуста — по пять штук носить?

— Ладно, — вздохнул король и полез в шкаф. — Ольга, снимай платье.

— Господа, извольте хотя бы отвернуться! — возмутился мэтр Истран.

— Ничего, — утешила его Ольга, — Я же под платьем не голая.

— Да хоть голая, мне все равно, — ворчливо откликнулся король. — Держи. Рукава подвернешь, и сойдет.

— Ой, она же испачкается…

— Постирают. На кой я тогда держу ораву слуг? А вот во что тебя обуть…

Мэтр протянул руку и достал из воздуха сапожки Мафея.

— Одевайтесь, и пойдем. Мы и так много времени потеряли из-за этих негодных мальчишек.

— А почему во множественном числе? — улыбнулась Ольга, которая в общем-то поняла, почему, но уж очень хотела услышать, что на это ответит ворчливый волшебник.

— Потому, что их два, — ответил мэтр. — Может быть, вам в вашем столь юном возрасте его величество кажется старым и мудрым, а для меня он останется мальчишкой, даже если доживет до старости. Так же, как его дядя и его дедушка.

— Не понимаю, чего ты ноешь, — пожала плечами Камилла, копаясь в вазочке с фруктами, — Ну, потрахается он с ней сегодня, завтра она уйдет домой, а в воскресенье ее съест дракон. И всего-то. Жалко тебе? У его величества дубина крепкая, на всех хватит и еще останется.

— На что только он позарился? — всхлипнула Селлия. — Неужели Алиса все-таки была права?

— Вот и целуйся со своей Алисой, — зло бросила Эльвира. — Сука твоя Алиса. А прав был Жак, если уж на то пошло.