Шут - Эндрю Гросс

Я подошел к портному.

— Послушай меня. Рано или поздно люди Болдуина придут сюда. Вы отстроите дома и отдадите все, что есть, вы будете гнуть спину с утра до вечера, до кровавых мозолей, но им все равно будет мало. Они будут приходить до тех пор, пока мы не скажем «хватит».

Он покачал головой.

— Посмотри на себя. У тебя драная рубаха и колокольчик на шапке, а ты собираешься учить нас воевать?

— Да, — ответил я, глядя ему в глаза.

Портной смерил меня взглядом, потом пощупал мою тунику.

— Не знаю, кто это сделал, но работа хорошая. — Он похлопал меня по плечу и устало добавил: — Да поможет нам Бог.

Глава 85

— Подвинь на меня! — крикнул я Жану Дье, сидевшему высоко на дереве. — Немного вправо. Туда, где сужается дорога.

Жан подтянул тяжелый, наполненный камнями и галькой мешок, перекинул веревку через сук и завязал надежным двойным узлом.

— Я подгоню лошадь. Когда она будет на том месте, где я сейчас, — отпускай.

Сразу после визита бейлифа мы начали готовить город к обороне. Плотники обтесывали бревна, из которых возводили стену, прикрывающую западные подступы. В землю под острым углом загоняли заостренные колья, способные остановить даже самую отчаянную конницу. Дорогу перекрывали тяжелыми валунами.

И еще мы начали делать оружие. Старики приносили древние ржавые мечи, которые Одо шлифовал и обрабатывал точильным камнем. Остальной наш арсенал состоял из дубинок, молотков, нескольких копий и алебард. Наши стрелы с железными наконечниками пробивали доспехи. В общем, мы были Давидом, готовящимся к схватке с Голиафом.

Я отступил в сторону и поднял руку. Шарль, сын пекаря, хлопнул лошадь по крупу. Сидевший на суку Жан пододвинул мешок к краю. В нужный миг я опустил руку.

— Давай!

Жан толкнул мешок, и тот, словно сброшенный с неба, устремился по дуге к земле, набирая скорость. Будь на спине лошади всадник, удар пришелся бы на него, а так снаряд просвистел над испуганно заржавшим животным.

Шарль и Жан зааплодировали.

— А теперь твоя очередь, Альфонс. — Я повернулся к сыну кожевника, пятнадцатилетнему пареньку, страдавшему небольшим заиканием, но уже начавшим набирать силу, и протянул ему дубинку. — Упавшего рыцаря нужно оглушить. Подняться ему нелегко из-за доспехов, так что действовать надо быстро. — Я посмотрел ему в глаза и продемонстрировал, как это делается, нанеся удар воображаемому противнику. — Ты должен быть готов, понял?

— П-понял. — Парнишка кивнул. Высокий и довольно крепкий, он никогда ни с кем не дрался, но зато видел, как люди Болдуина обошлись с его братом. Взяв у меня дубинку, Альфонс повторил прием. — З-за меня не б-беспокойтесь.

Я одобрительно кивнул.

Приятно было наблюдать, как город сплачивается, проникается уверенностью. Оказалось, каждый может сделать что-то полезное: кто-то умел стрелять, кто-то бросать камни, кто-то чинить кожаные доспехи и затачивать наконечники стрел.

Но я знал: когда дойдет до дела, только настроя и смелости будет мало, чтобы остановить солдат Болдуина. Людей нужно было обучить военному ремеслу. Я понимал, как это трудно, но не хотел, чтобы меня сравнивали с Петром Пустынником, который обрек неподготовленную толпу на неминуемую смерть.

— Хью! — услышал я детский голос и, повернув голову, увидел бегущего из города Пипо, младшего сына Одо. Судя по раскрасневшемуся лицу мальчишки, случилось что-то необычное. Сердце тревожно забилось. — Там… — пропыхтел он, задыхаясь, — там… к тебе… пришли…

— Кто?

Холодные пальцы страха сжали сердце. Кто знает, что я здесь?

— Гостья… симпатичная… — Пипо наконец-то отдышался. — Говорит, что пришла пешком из самого Боре.

Глава 86

Эмили!

Словно подхваченный ветром, я помчался в деревню по пыльной дороге. Сердце пело от восторга. Что скрывать, много раз я думал о ней, прекрасно понимая, как глупо надеяться на новую встречу.

Срезав дорогу, я проскочил между конюшней и кузницей и тут же увидел ее на площади… со служанкой. На Эмили было простое холщовое платье, волосы убраны под шапочку и заколоты, на плечах — коричневая накидка. Но, несмотря на скромность и незатейливость костюма, она показалась мне такой красивой, такой милой. И что самое главное, это был не сон. Эмили здесь!

Я вышел из-за амбара и подождал, пока она увидит меня. Больше всего на свете мне хотелось подбежать и подбросить ее в воздух, но…

Наконец Эмили повернулась, и тогда я сказал:

— Вы даже не представляете, госпожа, какую радость принесли мне.

— Ошибаешься, Хью де Люк. — Она улыбнулась, и глаза ее счастливо заблестели. — Потому что я и сама очень рада тебя видеть. И даже проделанный путь не уменьшил этой радости.

Руки мои тянулись к ней, но я не знал, какие чувства привели ее сюда. Я даже не знал, что чувствую сам. В конце концов, Эмили принадлежала к другому миру, а мой единственный наряд мало чем отличался от лохмотьев.

— Мне очень жаль… — Я покачал головой. — Но даже после дальней дороги ваш вид ласкает взор. И все же… Как? Как вы нашли меня здесь?

— Я знала, что ты откуда-то с юга. — Эмили подняла с земли свою сумку и шагнула ко мне. — Так что мы просто отправились туда, где обнаружили тебя на дороге, а потом пошли дальше на юг. В каждой деревне мы спрашивали о человеке из Боре в костюме шута. Мы ушли так далеко на юг, что я бы уже не удивилась, услышав испанский. И вот один милый мальчик в ответ на наш вопрос сказал: «Да, госпожа, у нас есть такой. Вы, должно быть, говорите о Хью». Признаюсь, я возблагодарила Господа, потому что сил у нас уже не оставалось, и еще одна миля могла стать последней. Со мной Елена.

Она подозвала служанку.

— Елена, — поклонился я. — Мы ведь уже знакомы, правда?

Служанка устало кивнула — сил на большее у нее уже не оставалось. Было видно, что она бесконечно рада окончанию путешествия.

Я повернулся к Эмили.

— И все же расскажите, как вы попали сюда? И почему?

— Но ведь я обещала, что мы еще увидимся. И обещала помочь тебе найти ответы на те вопросы, которые ты задавал. Объясню все позже.

— Значит, вы проделали весь путь вдвоем? А понимаете ли, чем рисковали?

— Я сказала Анне, что собираюсь навестить тетю Изабель в Тулоне. После возвращения Стефена в Боре все как будто смешалось, и она, наверно, была только рада избавиться от меня. Часть пути нас сопровождали идущие на юг священники-паломники.

— А как же ваша тетя? Разве она не встревожится, если вы не прибудете в Тулон?

Эмили виновато потупилась.