Отцы и деды - Марина Добрынина

— Ну отчего же, секретаря. Ты у меня на повышение пойдешь. Сама будешь определять, кому и что ответить. Хороший тебе задел на будущее. Наделаешь глупостей сейчас — потом сама, будучи королевой, будешь их расхлебывать.

— Знаешь, папа!

— Что, Ханна?

Делаю глубокий вздох, встаю из-за стола.

— Что-то, — говорю, — мне кушать больше не хочется. Прошу прощения, я немного погуляю.

— Погуляй, — соглашается король, — проветрись. И завтра с утра со свежей головой…

Мне это слушать уже невыносимо! А потому я быстро, но, стараясь не терять достоинства, покидаю обеденный зал. Мне, в самом деле, следует проветриться, и я отправляюсь в парк. Нахожу там беседку — маленькую, белую, очень уединенную, мою любимую. Знаю, ее так и зовут во дворце — беседка принцессы. Приятно.

Я сажусь на скамеечку. Хорошо, все же дома. Если бы не эта папина блажь. С чего он решил, будто я хочу заниматься какой-то там его корреспонденцией? Я не сомневаюсь в том, что смогу с этим справиться. Но я не хочу! Не хочу и все!

Что это? Кто осмелился помешать мне, когда я переживаю?

Бросаю гневный взгляд на мужскую фигуру, возникшую в проеме.

— Что Вам здесь нужно?

— Иоханна, — шипит некто.

— Уйдите! — настаиваю я.

Но фигура взмахивает руками, и я запоздало понимаю, что сейчас у меня на глазах было сплетено заклинание, и что случится что-то страшное, и что…

Ну надо же! Нет, дочь свою я распустил. Вон как унеслась, вильнув хвостом. А я всего-то сообщил ей о работе. И что такого? Я работал, будучи наследником. В конце концов, я в нее столько сил и времени вложил. Я ей лучших учителей выписывал. Пора приносить дивиденды. Молодежь, все-таки, распустилась по самое не могу. К вопросу о молодежи. А не пообщаться ли мне с Каро? И заодно с девочкой этой — Саффой? Пусть, кстати, Терин проверит ее способности, пока он здесь. Ну какая-то польза от князя должна быть! Не знаю, не уверен я в том, что пора его простить, а потому и за столом мы общаемся несколько натянуто. Вот сейчас позовем этого моего комика — пусть разрядит обстановку.

— Звали, Ваше величество? — мрачным тоном осведомляется мой начальник тайного сыска.

— Звал, — соглашаюсь я, — докладывай.

— Что?

— Результаты расследования.

— Они не готовы.

— Неважно, я послушаю, что есть.

— Я не…

— Да ладно, Каро, ну что ты ломаешься, говори уже как есть! — это уже голос нового персонажа — девушки лет двадцати на вид. Одета она очень скромно, я бы даже сказал, почти по-нищенски. У нее черные глаза и некрасивое худое лицо. Саффа, стало быть.

— Простите, Ваше величество, — заявляет она, приседая в неуклюжем реверансе, — Каро Зампинус считает, что не всего его предположения пока можно доказать. Но лично я совершенно уверена в том, кто является заказчиком покушения на Вас. Это…

…что мне очень нужно поговорить с Лином. Наедине. Кажется, здесь только что кто-то был. Я удивленно оборачиваюсь. Никого. Показалось? Неважно. Почему я раньше не замечала, какой Лин интересный парень? Может, он и не красив, но его внешность очень примечательна. В хорошем смысле этого слова. А еще он очень сообразителен и смел. Кстати, ведь если мы все-таки поженимся, отец не станет доставать меня своими предложениями поработать. Какая работа может быть у жены? Ублажать мужа! Лина…

Странно, странно, почему я не думала об этом раньше?

Решив, что мне жизненно необходимо срочно поговорить с Мерлином-младшим, я возвратилась в обеденный зал. Все уже приступили к чаепитию.

— Ага, — говорит отец, — вернулась. Проветрилась?

— Ханночка, с тобой все в порядке? — встревожено спрашивает мама.

— Да, — растерянно отвечаю я, — Лин, пойдем, нам с тобой поговорить надо.

— Именно сейчас? — грустно отзывается Лин, бросая полный сожаления взгляд на кусок торта.

— Это очень важно, Мерлин, — тихо проговариваю я.

— Хорошо, — вздыхает княжич, — идем. Куда?

Я беру его под руку и веду в свою беседку. От Лина пахнет… Лином. И еще ванилью. У него плечо такое мускулистое, приятно держаться. Как и все тело… Я вспоминаю Лина в душе и вздрагиваю. Вот если бы…

— Ханна, что с тобой? — спрашивает княжич, — ты как-то странно себя ведешь.

— Я кое-что поняла, — робко отзываюсь я, — я должна поговорить с тобой.

— Я понял, что должна. О чем?

— Мы сейчас придем в беседку, и там ты все узнаешь.

— Ханна, ты темнишь, — немного раздраженно отзывается Лин, но все еще идет со мной.

И вот она — цель. Мы стоим в беседке. Я — напротив Лина, близко-близко к нему. Княжич чуть выше меня и, наверное, с ним было бы очень интересно целоваться, удобно. Я поднимаю руку. Медленно-медленно. Я хочу провести пальцами по щеке Эрраде… Глаза Лина округляются. И тут я слышу:

— Молодец, принцесса. Привела-таки.

И снова, вот дежа вю, мужской силуэт, движения рук. Младший Эрраде отстраняется от меня и звенящим от возбуждения голосом заявляет:

— Я готов, господин! Они в малом обеденном зале. С ними Мерлин, но без своего магического предмета. Мы можем убить всех сразу.

Что за ерунда? Я дергаю княжича за рукав.

— Лин, ты с ума сошел? Ты что несешь?

Мерлин-младший переводит на меня задумчивый взгляд:

— Ее я тоже должен убить, господин?

— Возможно, — отвечает собеседник, — но не здесь. Мы возьмем ее с собой.

Сильные пальцы Лина вцепились в мое запястье (вот точно будут синяки!), и мы, вместе с ним и явно заколдовавшим княжича магом перемещаемся. Я помню этого человека. Таурисар.

Сижу, собираюсь съесть торт. Зулкибарский повар готовит лучшие торты во всех мирах! А этот — с ванилью, мой любимый. Но тут возвращается блонда эта, на папу обиженная (хорошо, что не на меня) и прямо ко мне топает.

— Лин, пойдем, нам с тобой поговорить надо.

Я сначала даже не нашел что сказать от удивления. Голос у принцессы тихий такой, почти ласковый и настойчивый. Видимо ей до смерти необходимо поговорить со мной. Интересно о чем? Надеюсь, ее вдруг с перепугу не осенило, что надо за меня замуж выйти, чтобы увильнуть от работы, которую ей Вальдор придумал? Жениться я не готов. Тем более на Иоханне. Даже не смотря на мои фантазии о том, как она меня языком по ладошке… Но, пожалуй, поговорить можно. Вдруг ей что-то другое от меня надо, а я тут размечтался, что она замуж захотела.

Идем мы, значит, по парку, принцесса на руке у меня повисла и как-то непривычно прижимается. Ну, то есть прижимается-то она привычно, ко мне так дамы не раз прижимались, но что бы блонда эта? Что с ней?

— Ханна, что с тобой? Ты как-то странно себя ведешь.