Игры с шейхом. Книга 1 (СИ) - Хард Леона

- Мой принц, все в порядке? Ты чем-то озабочен?

- Нет. Развлекайся, - руку высвободил после ответа и продолжил путь. Я мог бы быть пожестче за попытку в очередной раз влезть в мои дела, да только нельзя, пока беременна.

Я, как на крючке, направился в круг танцующих, приглядываясь к бедрам и обнаженному животу незнакомки. И в особенности к тому, как к ее бледной коже прикасалось какое-то ничтожество. Чьи-то мерзкие отростки ласкали ее бледную кожу с голубыми прожилками-венами.

Я долго наблюдал за ее рыжими волосами, выбившимися из капюшона, и за проклятыми отростками недоноска и принял мысленное решение их укоротить, по фалангам отрезать, а потом заставить недоноска сожрать куски собственной плоти.

Как это ничтожество посмело притронуться к моей Розе? Разве что глухой, слепой и калека еще не знал в оазисе, что эта женщина под моим покровительством, и только самоубийца мог подойти к ней.

Кончики пальцев закололо от непреодолимого желания перевернуть стол с едой, который стоял рядом и мешал пробраться к зверьку. Или одной рукой отодвинуть стадо людей подальше и пробраться к ней поближе. Кто посмел скрывать ее от меня? Для меня нет преград и никогда не было. Если я что-то хочу, то в любом случае получу. И для этого пойду по трупам и головам.

POV Лиля

После моих слов о том, что Раф меня использует, в ожидании реакции я замерла в безмолвном состоянии и лишь слушала отголоски фраз или хлопки веселой толпы. Где-то напротив меня недалеко должен был находиться знакомый Дьявол, но что за насмешка судьбы - его лицо навечно скрыто от моих глаз.

Объяснений я не дождалась, вместо этого Рафаэль сильно сжал мою ладонь и повел прочь с поляны, заставляя босыми стопами передвигаться по режущей осоке. Мои неудобства мужчину не сильно волновали, он торопился сбежать настолько, что не дал обуться или взять тапочки в руки. И теперь я, словно слепая голодранка, ведомая его рукой, почти бежала, спотыкалась на вмятинах в земле и звала его. Рафаэль не торопился отзываться или объясняться, а хотел быстрее исчезнуть, будто ощущал слежку или боялся погони. Так ли это, я не знала, но «знакомый» взгляд Артура продолжал царапать обнаженную поясницу и руки, не закрытые кофтой. Должно быть, слишком дерзкий (полуобнаженный) внешний облик рабыни ему не понравился, ведь именно этим открытым участкам тела Бонифаций уделял особое пожирающее внимание.

- Рафаэ…!? – я вновь позвала, потому что дыхание сбивалось, потому что я не привыкла бегать слепой. Требовалась передышка. К тому же я постоянно сталкивалась с людьми. А в следующий момент и вовсе врезалась в человека, потеряла контроль над телом и едва не упала под ноги гостям, но Рафаэль вовремя подхватил под мышки и потащил вперед еще быстрее, чем прежде.

- Милая, Лилия, не время объяснений…

Потребовалось не больше нескольких секунд, чтобы вновь осенило, как ловко меня обводили вокруг пальца.

Милая Лилия? Откуда…откуда он знает мое настоящее имя?

Я не успела потребовать объяснений, удивленная еще одной открывшейся правдой, как Рафаэль вновь заговорил торопливым голосом, немного сбитым от быстрой ходьбы.

- Клянусь родной землей, я всё объясню, но позже. Видишь ли, нас преследует Зверь красных песков собственной персоной. Он что? Чихать хотел на наши традиции? Как он смеет на глазах у людей обращать внимание на чужую женщину? – раздраженным, возможно от испытуемого страха, голосом поинтересовался Рафаэль.

Традиции не позволяют мужчине проявлять интерес к чужой благородно воспитанной женщине (а если я - спутница Рафаэля, то таковой являлась) будь то жена, девушка или сестра. Нельзя даже разговаривать с ней без разрешения старшего и уж тем более запрещено оставлять невесту в день свадьбы и уходить к другой, выказывая откровенное непочтение.

- Артур и традиции? Совесть и мораль? – нервно рассмеялась, точнее создала видимость веселого настроения, но на самом деле от плохого предчувствия покалывало кончики пальцев. И, вероятно, это не от плохого предчувствия, а от преследования Артура, чей взгляд прожигал именно наши скрещенные с Рафаэлем руки.

Артур поступал согласно своему закону – кодексу завоевателя и правителя, а не человеческому. Он сам для себя закон и вершитель судеб людей.

Хоть мы и понимали невозможность Бонифация сделать нам что-либо прилюдно, но тем не менее он вызывал опасения. Лично я хотела сбежать с поляны еще во время танца, когда почувствовала его взгляд, но наивный весельчак Рафаэль не учел характера Бонифация и раззадорил того настолько, что тот сорвался со своего места. Вряд ли правитель бежал, скорее спокойно передвигался к намеченной цели, ведь знал, что нам некуда деться из его оазиса. К тому же, я помнила, и, должно быть, Артур понимал - его шаг, как несколько моих или Рафаэля (юноша даже меньше меня по росту). Бонифаций не спешил, а заманивал в ловушку. Как кошка игралась с мышатами, прежде чем заманить их в ловушку и сожрать!

Вскоре наше бегство прекратилось. В тот момент, когда Вацлав нашел убежище или некую защиту для меня и себя. Хрипло дыша мне на ухо, он резко затормозил и одной рукой притянул меня за талию, пробежавшись горячими пальцами по ней. После чего ладонь по-хозяйски оставил на бедре, а второй рукой обнял меня за шею и прижал лбом к себе. Сейчас мы были похожи на влюбленную пару, занятую друг другом, но очевидно этой позой Рафаэль скрывал мое лицо. Артур не мог быть до конца уверенным, что я - это Роза. Если только по оголенным участкам кожи, изгибам тела, движениям во время танца или по рыжим волосам. Половина лица (глаза) оставалась скрытой повязкой, и именно глаза давали основное представление о человеке.

Похоже мы остановились в тени - под ветвями массивного дерева и рядом со столом семьи Вацлавов. В то время как мы синхронно пытались восстановить дыхание, рядом послышались голоса членов семьи Вацлавов, приветствовавших Артура, словно идола (божка). В их голосах я услышала обожание и желание облобызать великого воина.

Но Артура мало волновали правила приличия, поэтому перебросившись несколькими незначительными фразами, чтобы не показаться совсем уж негостеприимным, вскоре он оказался за моей спиной. Еще немного, и ворот его рубахи прикоснулся бы к моему затылку. Ощутив воздействие его тела, я рефлекторно вжалась в грудь Рафаэля, на что его пальцы по-хозяйски обхватили мое бедро, тем самым показывая мою принадлежность.

- Дооо…кхм-кхм, - на первом слове Рафаэль неуклюже сбился, но вскоре взял себя в руки и заговорил своим веселым голосом. – Прошу прощения, прихворал на ваших землях. Кашель замучил. Добрый день, дорогой жених! Поздравляю с днем свадьбы! – развязано пролепетал Рафаэль.

Он вновь умело играл.

– Мы с вами не представлены друг другу, но я мечтал с вами познакомиться! – Рафаэль отнял руку от моей головы, перестал на время защищать и подал ее Артуру для пожатия.

«Мечтал он!? Это все равно, что мечтать змее в пасть положить пару пальцев!»

Эти глупые мысли приходили в голову от страха, от физического ощущения моей личной опасности за спиной.

Артур не торопился заводить разговор, но руку Рафаэля для вида пожал.

Долго между нами будет происходить это блеф или нет, я пока не знала, но Рафаэль хорошо его поддерживал. Первое время хвалил дворец Артура, красоту оазиса и роскошные плантации, за это время наш враг не молвил ни слова, но мой затылок и спину сильно жгло от бессовестного, целенаправленного взгляда. Я ведь по-прежнему стояла в объятиях Рафаэля и не поворачивалась лицом к Артуру. Да, это своего рода непочтение стоять спиной к правителю, но можно представить, что девушка плачет, и ее утешает парень, вот она и не хочет показывать своих слез правителю. Вдруг мы с Рафом поругались?

Пока Рафаэль, точно шут, распинался перед женихом, я вдруг почувствовала ветерок, движение воздуха, и моей обнаженной поясницы коснулись большие, теплые пальцы.

Не смей меня касаться, чудовище! Что ты себе позволяешь!?

Но он не слышал моих внутренних криков, а только разрешил себе погладить меня. Нахально. Дерзко. У всех на виду, будто имел право прикасаться к чужой женщине, и чихать ему было, что лопочет Рафаэль или другие люди. Он также гладил меня обнаженную в казематах после наказания кнутом, когда пытался понять, или в тот момент уже, видимо, знал о моей половой принадлежности. Он легко мог в тот момент развернуть меня передом к себе и увидеть мою грудь, но предпочел, чтобы я сама пришла и призналась в обмане.