Цербер - Вячеслав Кумин

Финист бежал зигзагом, успевая оценивать сотни параметров, наблюдая за направлением и длиной огоньков — выхлопов из ствола автоматов и пулеметов. Если длинные, значит, стреляют в сторону от тебя. Становится короче и вообще превращается в пятнышко, значит, огонь переводят в твой район и нужно падать. И Рон падал, кувыркался, перекатывался.

Вот оранжевый язык огонька, вырывающийся из ствола пулемета, стреляющего справа налево, начинает укорачиваться, почти превратился в точку… Прыжок через левое плечо, кувырок, распластаться на животе, перекат вправо, пропуская над собой пулеметную очередь, встать на колено и сделать два-три выстрела по цели. Ага, пулеметчик дернулся от попаданий, миллисекунда на оценку ситуации — и новый бросок навстречу опасности и победе.

Финист знал, что его легионеры действуют так же. Ведь именно этому их так старательно учили. Били до потери сознания, если у кого-то что-то не получалось: кувырки с ходу, быстрые перекаты с моментальной стойкой на колено и снайперский выстрел. Били, если учителям казалось, что зигзаги подопечных недостаточно резвы. Жестокие уроки принесли свои результаты — легионеры знали все маневры в совершенстве и выбивали девять из десяти из любого положения.

Тем не менее, краем глаза он видел, что солдаты падают все чаще, и не по собственной воле. Все больше тех, кто не встает для продолжения атаки. Финист и сам чувствовал, как пули буквально роем пролетают мимо него. Видел, как веселыми дорожками пробегают слева, справа, спереди от него, и он делал соответствующие маневры уклонения, чтобы они не пересеклись на нем.

Но везти вечно не может, и поднявшись после очередного падения и кувырков, чтобы продолжить атаку, Рон почувствовал сильнейший толчок. Его словно ударили кувалдой по правому плечу, и он с соответствующим эффектом, крутанувшись вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов, грохнулся на спину, пролетев не меньше полутора метров.

Рука отнялась напрочь, и из горла вырвался глухой стон боли.

«Встать! За Легион! За Повелителя! В атаку!» — возник в его голове клич.

Неизвестно откуда взявшаяся сила подбросила его, поставив на ноги.

Он тут же увидел пулеметчика, подстрелившего его. Не чувствуя боли (рука словно онемела, но все же двигалась), Рон поднял свой АК-407 стволом в небо, переключив режим стрельбы. Пулеметчик, казалось, входил в раж, встав в полный рост, он, в ярости крича, водил стволом пулемета от пуза, точно поливая… и он поливал, только свинцом.

Выстрел — и подствольная граната, покинув ствол, с лязгающим звуком «пум-м» взорвалась точно под ногами стрелка, подбросив его на полметра. Пулеметчик рухнул на землю, точно в нескольких местах сломанная жердь. Рон добавил еще по нескольким стреляющим последние гранаты и патроны и снова бросился вперед.

Его примеру последовали остальные легионеры — выпустили свои подствольные гранаты, образовав в гуще противника стену разрывов.

Враг не остался в долгу и тоже попробовал закидать наступающих легионеров гранатами. Но из этой затеи ничего не вышло. У большинства стрелков напрочь отсутствовала какая-либо практика по стрельбе из подствольных гранатометов. Кроме того, легионеры, в отличие от противников, не сидели на месте, а продолжали бежать вперед. В итоге большинство гранат разорвалось позади солдат, осыпая их лишь песком, да кое-кого задевая осколками.

Ручные гранаты противоборствующие стороны бросили практически одновременно друг в друга, но с тем же результатом, что и в случае с подствольными. Гранаты легионеров разорвались в гуще позиций мятежников, а гранаты мятежников подорвали максимум пять легионеров.

Рон сам упал, задетый тугой взрывной волной брошенных в него сразу трех гранат, но встал и продолжил движение.

У мятежников нервы оказались все же не стальными. Сделала свое дело нехорошая слава церберов, которую пираты сами распространяли в своей среде во время попоек — слава безумцев, не чувствующих боли и не знающих жалости. Впрочем, так оно отчасти и было.

Отсюда такой плачевный результат в метании — нервничающих пиратов подводили руки и глазомер. Да еще эти мечущиеся из стороны в сторону психи. Попробуй угадай, в какую сторону он свернет в следующую секунду! Куда бросится, как кувыркнется, а то и вообще может остановиться как вкопанный и выстрелить!

— За Легион! За Повелителя!!! — пронесся среди легионеров клич, и в следующее мгновение началась рукопашная схватка.

По оценкам Финиста, до позиций противника добежали человек сорок из шестидесяти, а вот количество неприятеля в процентном соотношении уменьшилось не так сильно.

«Сравняем…» — подумал Рон, сближаясь с одним из метателей и отклоняя ствол его автомата с выдвинутым штыком и всаживая свой клинок противнику в горло.

Тут и там слышались одиночные выстрелы. Но все же больше работали штыками и прикладами «колунов».

Штыки пронзали плоть мятежников и легионеров. Но если пиратам хватало одного ранения в ногу или руку, чтобы свалиться на землю и заорать от боли (впрочем, орали они не долго, их тут же добивали), то церберы продолжали сражаться при схожих ранениях и падали, только если получали действительно смертельное ранение.

Опьяненные боем люди лезли друг на друга в смертельном угаре, зачастую по несколько человек на одного. Но и тут навыки массовых драк сделали свое дело, и прежде чем легионера удавалось повалить, он, смертельно раненный, успевал подколоть трех-четырех врагов.

В такую же ловушку попал и Финист. Его окружали сразу четверо. Он вспомнил о пистолете, но также понял, что воспользоваться им уже не успеет. Недолго думая, Рон ринулся к ближайшему противнику. Автоматы скрестились в первом контакте. Парень оказался силен, и тогда Рон, изловчившись, пнул его между ног. Там пресса нет, так что противник, как ни напрягался, все же согнулся в приступе боли и получил прикладом в шлем, отчего отлетел чуть назад и получил скользящий удар штыком по практически незащищенному горлу.

Тут налетели сразу двое. Финист едва сумел развернуться к ним лицом, как получил штыком в доспех. Удар второго мог оказаться смертельным, но Рон отвел его прикладом и, дико закричав, перешел в наступление.

Отбивая удар первого, также перешедшего в новую атаку после неудачной попытки, Финист, перехватив «колун», бросил его во второго, точно копье, заставив обороняться, и, выхватив нож, ринулся на первого. Рон сократил расстояние до минимума, сделав АК-407 противника в ближнем бою почти бесполезным и создав видимость борьбы за оружие, нанес врагу сокрушительный удар в левую подмышку.

Автомат пирата оказался в левой руке. Засунув нож обратно в ножны, Рон приготовился к новой атаке противников. Палец сам лег на курок, и Финист инстинктивно нажал его. Он сильно удивился, когда «колун» выдал короткую очередь, и одного из противников отбросило назад с пробитым в груди доспехом.

— Ты чего-то хотел? — повернулся Рон к последнему из четверки, наведя на него ствол автомата, хотя знал, что патроны в нем закончились с этой короткой очередью.

— Н-нет…

— Тогда вали…

— С-спасибо…

Развернувшись, пират, так ни разу и не скрестив клинки, бросился прочь.

Разобравшись со своими противниками, Рон, наконец, получил возможность дотянуться до кобуры и помог нескольким своим солдатам, попавшим в схожую западню: ранив человек пять в ноги, он предоставил легионерам разобраться с остальными самостоятельно.

74

В какой-то момент произошло то, чего главари мятежников, вдохновители мятежа, никак не ожидали — часть пиратов побежала прочь в разные стороны, и ситуация в корне переменилась. Численность противоборствующих сторон сравнялась, и бой пошел действительно на равных. Церберам противостояли их учителя, только теперь у подопечных сотников не было страха перед своими бывшими командирами, даже наоборот… сейчас они делали то, чего подсознательно хотели очень давно.

— Назад, вшивые ублюдки! — закричал Гром, увидев, что его люди отступают.

Гром ткнул вперед и тем самым вынул штык из живота поверженного легионера, просто упавшего от толчка на землю.

Встав, он оглянулся. Оказывается, что все еще хуже, чем он подумал. Что там отступают! Часть бойцов вообще позорно бегут, куда глаза глядят, побросав оружие!

Да, на такой печальный результат, начиная мятеж, он не рассчитывал. Грому, как и некоторым другим, уже давно надоела вся эта возня с пленниками, похищенными с аграрных миров, надоело делать из них цепных псов Командора для предстоящей войны, на этой безжизненной, жаркой, пустынной планете.

Чего уж говорить, их жизнь на Цербере гораздо лучше той жизни, которую они вели на Земле, в постоянном сумраке секторов четвертого класса с сырым, провонявшим не пойми чем воздухом, с пьяными и наркоманами в подворотнях, с вечным мусором. Надоело питаться этими плитками водорослей со вкусовыми добавками…