Стрим - Иван Валерьевич Шипнигов

– Сейчас ты реально как, может быть, в загсе рассказываешь. Ничего не понятно.

– …В качестве импровизированного подарка Владимир Георгиевич передал в дар молодоженам одну из двух своих комнат на «Добрынинской».

– Нормально, нормально.

– И вить свое уютное гнездышко после свадьбы молодожены будут в семейной квартире на «Бауманской», со стороны родителей невесты. А в комнате на «Добрынинской» со стороны Владимира Георгиевича жених, может быть, совьет свой уютный кабинет. Красивому и печальному мужчине, согласись, так идет свой собственный, пусть и маленький, кабинет. Где в кабинетной тиши можно предаваться раздумьям наедине со своими мыслями.

– Соглашусь. Но судя по жениху, предаваться он там будет алкашке. Наедине с собой.

– Радость жениха, может быть, неуемную, можно понять.

– Но алкашку на собственной свадьбе как можно понять?

– Неважно! Расчувствовавшийся Алексей в тот вечер тоже не смог сдержать чувств. Вышел на украшенную мириадами огоньков сцену и выступил с импровизированной речью.

– Опять скорее Виктор его вывел. И, считай, за него выступил.

– Неважно. «Главное, что человек обрел свое тепло, которого он, может быть, с самого своего дня рождения был лишен», – проникновенно думала я весь этот свадебный вечер, невольно любуясь на чужое счастье. И оказалась права.

– Ну а невеста как? Ты же ей весь свадебный вечер на уши приседала.

– Анастасия с должным, поистине аристократическим достоинством приняла на себя этот подарок судьбы. «Стерпится-слюбится» – кстати вспомнила я любимую поговорку моей доброй и мудрой бабушки Аграфены. И передала ее Анастасии слово в слово. Кстати, о моей бабушке Аграфене стоит сказать отдельно…

– Не стоит. Настя еще что-то сказала?

– Может быть, какую-то сущую безделицу.

– Ничего себе безделицу. «Не буду я с ним жить, пускай валит на свою „Добрынинскую“. А на „Бауманской“ моя хата», – бережно сказала Настя через плечо. Это все слышали, в том числе я.

– Ну на это я ей и сказала отдельно мудрость моей бабушки. «Стерпится-слюбится. Век горе вековать, не век щи лаптем хлебать» – кстати вспомнила я другие мудрости своей бабушки.

– А вот Виктор, свидетель со стороны жениха, весь свадебный вечер подкатывал к свидетельнице со стороны невесты. Кто такая, знаешь?

– Ах, Наташа. Она мне сразу не понравилась. Бывает такой взгляд, который сразу пронзает тебя насквозь и обдает пронзительным холодом. Этот взгляд в свою сторону со стороны подруги невесты Наташи я распознала сразу.

– Ну она просекла, конечно, что мы по саунам работаем. Сама она, походу, с серьезным кем-то мутит. Почему тогда волчонок Виктор к ней подкатывал со стороны свидетеля жениха…

– Может быть, какая-то давняя романтическая история, которая когда-то познала закат… А теперь, в тепле и любви, распустилась вновь новым рассветом? Но я не склонна гадать на кофейной жиже. Даже боюсь предположить, какие у этой красивой, но печальной пары могут быть секреты в шкафу. И скелеты в шкатулке.

– Да какие тут секреты… Трахались. Причем в том числе прямо на свадьбе.

– Ах, Мария, ты думаешь?!

– Я не думаю, Анна. Я видела. В сортире. И Алексей тоже видел. И после этого ушел в полный аут.

– Да, Алексей рано нас покинул, тонко подметила ты. Видимо, ему не терпелось оказаться со своей невестой под теплым и мягким пологом первой свадебной ночи.

– Да не сам он нас покинул, а Виктор опять же его покинул. После того как Наташе кинул, может быть, пару…

– Мария, я не понимаю твоих полунамеков. Говори же прямо, как есть!

– Ну как есть. От Наташи ты зря весь свадебный вечер так презрительно морду воротила через плечо. Она же тем более сразу просекла, кто мы.

– Ах, этот холодный взгляд действительно сразу просек меня насквозь!

– И в ЦУМ она нас теперь не возьмет. Впрочем, можно еще через Виктора в «Охотку» попробовать.

– Мария, а как же моя мечта? Писать увлекательные, берущие прямо за сердце своей мягкой лапкой, будящие что-то давно забытое в тебе, истории? В агентстве, где посчастливилось работать Анастасии?

– Туда тоже попробуем. Не зря же я целый час твое повествование слушала. Непонятное, как всегда. Поэтому, когда на собеседовании попросят рассказать о себе и нарисовать свой некий образ, говорить буду я. А то мы с тобой так и будем по саунам за пятеру на двоих ездить. Поняла?

– Поняла с первого полувзгляда, полувздоха, как поняла когда-то, что любовь – это не коробка сливочных помадок. Любовь – это карамельная сказка. Кстати, ты заметила, как сблизились, стали почти родными душами на этой свадьбе Владимир Георгиевич и Аркадий Игнатьевич?

– Игоревич.

– Неважно…

– Конечно, станешь тут родными душами. Когда, считай, по хате таким красивым и печальным подарили.

49

Хрен с ними, пускай живут.

50

Русские бывают вежливы. Как старик, который живет на две лестницы ниже. Он всегда желает мне доброго утра и доброго вечера, когда мы встречаемся. Неправда, что русские все на одно лицо, как говорят братья. Если на лице у русского видно достоинство и уважение ко всем добрым людям, его легко запомнить. Как этого старика с быстрыми, горячими глазами.

С ним живет юноша, уже начавший терять волосы, который посватался к прекрасной и умной Фариштамох. Его я тоже узнал тогда в нашей Едальне. Его легко узнать, он неприятный человек. Чванный, как ишак, которого свели с ослицей, и пустой, как бараний череп после Курбан Байрама. Он никогда не желает доброго утра и доброго вечера. Наверное, он в услужении у старика, и как человек, у которого нет достоинства, стесняется этого. Прекрасная и умная Фариштамох, конечно, ему откажет.

Нина все же прогнала меня. Сказала, что в Едальне сокращение штатов. У меня было закралась мысль, что Нина прогоняет меня от того, что она в минуту простительной женской слабости открыла мне свои семейные тайны. Но это недостойная мысль. Я видел вину и неловкость на лице Нины. Вину может чувствовать только хороший человек. Нина хороший человек, просто она работает на нехорошей должности в Едальне. Наверное, ей тоже, как и нам с братьями, нужно кормить большую семью, которая осталась на Родине.

Не мое дело гадать, из-за чего на самом деле меня прогоняют. Надо прощаться вежливо и уходить мирно. Так сохранишь достоинство. Братья не бросят в беде. Теймураз и Файзулла остались работать в Едальне. Плату за квартиру мы внесли на одну полную луну вперед. Можно сказать, мы богатые люди. Неужели пятнадцать богатых братьев не помогут одному, который ушел по сокращению штатов?..

Уже неделю я работаю в новой Едальне.

13:32, заказ в якитории. Унаги калифорния сет, сякэ нюси удон, кола зеро. Метро добрынинская, улица большая серпуховская, 31 корпус 2. Язык сломаешь! Принимает девушка, красивая и надменная, как многие русские девушки. На пожелание доброго дня не отвечает. Молча забирает свою еду, захлопывает дверь у меня перед носом. Я к этому давно привык, но каждый раз задаюсь бесплодным вопросом: как русские мужчины с ними живут? Да, многие