Наместник - Наталия Белкина

— Ты думаешь, Лютый Князь не позволит тебе остаться?

— Это решать не ему. Но остаться я, действительно, не смогу.

— Тогда и я с тобой! Здесь мне уже нечего будет делать!

— Но ты лишишься бессмертия и многих своих способностей.

— Зачем мне они, если я не смогу тебя защитить?

Я встала, голова слегка закружилась. Я была утомлена, но не усталость владела мной, а подавленность. Бессмысленным стало казаться все: этот дворец, трон, скипетр, все было лишь фикцией. Как я могла надеяться на то, что сумею справиться с древней силой, что смогу стать ее частью? Жалкая попытка…

Я стала входить по ступенькам, обреченно волоча за собой подол своего платья. В это время из дверей поспешно вышла Мша и, увидев меня, вдруг попятилась и попыталась незаметно скрыться. Я тут же позвала ее:

— Постой-ка. Иди сюда.

Всегда веселая и общительная кикимора вдруг опасливо застыла и сжалась в комок, будто ожидая внезапного удара.

— Ты что, Мша? Что с тобой?

— Ничего, госпожа. Можно мне уйти?

— Нет, нельзя.

Я подошла к ней вплотную и заглянула в ее болотные глаза. Она тут же отвернулась и опустила голову.

— Говори, что случилось?

Мша начала мяться и отнекиваться, мотая кудлатой головой. Я сжала зубы, раскусив, в чем дело. Я разозлилась, потому что догадалась, что возможно теперь, после известных событий, ко мне будут по-иному относится. И тогда я позволила себе быть агрессивной. Схватив Мшу за плечи, я довольно сильно тряхнула ее и прикрикнула:

— Рассказывай сейчас же все!

Мша устремила на меня испуганный взгляд и отчаянно завертела головой.

— Все знают в лесу, госпожа, что ты скоро не будешь больше Первой наместницей.

— Что еще знают в лесу? — насторожилась я и, кажется, заскрежетала зубами, вспомнив сегодняшнее утро.

— Что Лютый Князь скоро лишит тебя силы и может быть даже…

— Что?

— Казнит!

— Так! И что же? Все твои соотечественники вдруг резко поменяли ко мне отношение?!

Мша закрыла руками голову и заскулила:

— Но тебя не будет, а мы останемся здесь.

— И что же?!!

— Она меня убьет.

— Кто? — спросила я, но внезапная догадка тут же возникла в голове:-Василиса! Она тебе угрожала? Она вам всем угрожала?!!

— Вчера, после того как ты ушла с острова, она явилась на наш праздник. Она всем приказала молчать об этом под страхом смерти. Сказала, что скоро она снова станет Первой, и тогда нам всем, кто служил тебе, не сдобровать. И это уж точно! Нам не раз приходилось испытывать на себе ее гнев, особенно тем, кто служил Гавру. А тебя она ненавидит еще сильней.

— И сын ведьмы с ней за одно?

— Этого я не знаю.

— Ну, ладно. Иди, — сказала я ей, наконец, видя, что Мша совсем уже скрючилась от страха. — Я никому не скажу о нашем разговоре. И вот еще что: объяви всей моей свите, что я отпускаю всех по домам. Не хочу навлекать на вас гнев Василисы.

Мша вылетела из дворца, как молния, и ничего не понимающая Троя даже залаяла ей вслед.

— Да, — сказала я ей. — Меня обманули, как последнюю дуру. Но впредь мне наука: не доверяй врагам, даже если они кажутся искренне раскаявшимися. Гавр, Василиса и даже Ю-Ю! Все против меня объединились. А я-то, идиотка, считала себя почти своей в этом мире. Но Ю-Ю! Как он мог так поступить со мной? Предатель…

Бабушка прервала мои воспоминания стуком в дверь. Она почему-то боялась теперь входить просто так запросто в терраску.

— Ириша.

— Да, бабуля. Ты что стучишь, я не сплю.

— Я спросить хотела. Ты опять ничего не ешь, опять сидишь сиднем, света божьего не видя. Сглазили тебя снова что ли? Или случилось чего? Я уже не знаю что думать, чем помочь.

— Нет, ба. Никто меня не сглазил.

— И не обидел никто?

— Нет.

— А может к Фионе Игнатьевне сходим еще раз?

— Да, сколько можно? Ничем она не поможет. Бабушка, пойми, все ведьмы теперь против меня. Все против.

Бабуля уставилась на меня как на сумасшедшую. Я и сама не была уверена в присутствии на месте моего здравого рассудка.

— Не обращай на меня внимания, ба. Я лягу поспать, — сказала я и снова зарылась в шелковое одеяло.

Все были против меня, и я больше не хотела возвращаться в Дремучий Мир. Там снова была Василиса, а тот, кому я доверилась и кого, да что скрывать, все еще любила, был с ней заодно. А вот по поводу Ю-Ю у меня все время возникали какие-то сомнения. Неужели он мог? Он черт, хоть и наполовину. Разве может быть он верным? Хотя на что не пойдешь ради любви? На что бы я могла решиться на его месте? На что угодно. Но только не на предательство. Только не на это! А вдруг… Меня потрясла простая до поразительности мысль: а если его заставили? Я даже подскочила на кровати. Об этом я и не подумала! Если хоть одно существо в этом мире еще остается верно мне, я не должна сдаваться.

Через полчаса я была уже у старухиной избушки. Она-то должна была знать хоть что-нибудь об этом. Недаром мне все время казалось, что она что-то скрывает от меня. Заварзузы не было дома, хотя дверь была раскрыта. В дремучем мире воров не водилось, и не от кого было запирать дома. Рядом в речке резвились русалки, которые, завидев мчащегося к ним пса-духа, взметнув хвостами и наполнив окрестности оглушительным визжанием, скрылись в радуге брызг.

У крыльца грелся на солнце Баюн. Заметив нас слишком поздно, он поспешил было скрыться. Но я успела схватить его за хвост и выволокла из-под ступенек его жирную тушу.

— Где Матушка? — был мой первый вопрос.

Хитрый котяра строил мученические гримасы и отвечать не хотел.

— Ладно. Не хочешь говорить, давай я угадаю. Ты только мяукни по-своему, когда надо. Никто и не подумает, что ты там что-то разболтал.

Кот все еще пытался вырваться, но хвост, за который я его держала, был ему, видимо, дорог и вскоре он успокоился, застыв, как пришибленный.

— И так, — начала я допрос. — Бабушка отправилась в гости к водяному?

Кот не издал ни звука, только завращал желтыми глазищами.

— Нет? Я так и думала. Так она у кикимор?

Снова молчок.

— Третья попытка: Матушка отправилась к Василисе. Так?

Баюн запыхтел и еле слышно мяукнул.

— Прекрасно. Это мы выяснили. Следующий вопрос, — нудно протянула я и покрепче ухватила кота за хвост, давая понять, что разговор еще не закончен. — Зачем она туда пошла?

Бедняга нервно заерзал, изо всех сил дернулся и завопил от боли. Он попробовал отбрыкаться задними лапами и пустить в ход когти и зубы, но Троя щелкнула зубами, и кот опять притих.

— Так зачем же? — все так же с расстановкой повторила я свой вопрос.

— Не зна-а-а-ю! — верещал кот и брыкался в напрасных попытках освободиться.