Нереальная. Моя - Анастасия Градцева

прекращаю, — мне не то чтобы было сильно весело, но от тупых шуточек становилось немного легче, — вопрос у меня на самом деле всего один: ты оставляешь ребенка?

Возникла небольшая пауза, а потом странно дрогнувшим голосом Лера выговорила:

— Да.

Я облегченно выдохнул, только сейчас сообразив, как напряженно ждал ее ответа. Могла ведь и иначе решить…

— Тогда следующий вопрос. Про нас и наши отношения. Фиг с ним с браком, но общаться мы все равно будем. Даже если перестанем друг с другом спать. И у ребенка будет мое отчество. Про фамилию можем поспорить, но я бы тоже предпочел свою. Деньги, помощь — это все даже не обсуждается, будет в обязательном порядке.

— Я… не поняла, — тихо сказала Лера, — а почему мы должны переставать друг с другом спать? Мне казалось, что тебе нравится. И что не так с браком? Я не подхожу на роль жены?

— Если тебе надо — поженимся.

— А тебе? Тебе-то что надо?!

— Мне дохера надо, — грубо сказал я, потому что сил вежливо сдерживаться уже не было, — мне нужно, чтобы ты меня любила. Так же сильно, как я тебя. Но я реалист, и понимаю, что не могу от тебя этого требовать.

— Ты не реалист, а идиот, Ник, — вдруг с облегчением констатировала она, — самый большой идиот на свете.

— Почему? — оскорбился я.

И тут впервые на моей памяти Нереальная ответила на этот вопрос нормально, без всяких подъебок.

— Потому что я тебя люблю.

— Ты? Меня? — я вдруг растерялся. — Но ты ведь говорила, что не можешь ответить взаимностью.

— Блин, Ник! Я тогда только что ушла от мужа и была в ахуе, а тут ты еще со своими поцелуями, от которых у меня крыша моментально уехала. Ну понятно же, что я не могла ничего внятного тебе ответить.

— А почему потом ничего не говорила? — упрямился я, все еще не желая поверить.

— А зачем? — Лера удивленно захлопала глазами. — Разве ты сам не видишь?

Она развернулась и положила голову мне на грудь — на свое любимое место, где было слышно биение сердца.

— Разве ты не видишь, как сильно я хочу тебя? Не замечаешь, как я на тебя все время пялюсь? Не знаешь, что очень мне нужен? Слово «люблю» не передает всего, что я ощущаю к тебе. Ты самый лучший, вот и все. Самый умный, самый безбашенный, самый красивый. Ты единственный, с кем я могу находиться в одной квартире двадцать четыре на семь и быть при этом дико счастливой. Тебе ничего не надо объяснять, ты так меня чувствуешь, как будто я часть тебя. Любимая и самая лучшая.

Я не мог ничего сказать, в горле разрастался комок, от которого все внутри сжималось и позорно щипало глаза.

— Господи, да я даже залетела от тебя! — наконец привела Лера последний аргумент. — И хотя я в душе не представляю, какая из меня выйдет мать, но блин — с тобой готова рискнуть! С тобой я на все готова!

— Нереальная, — выдохнул я и крепко-крепко прижал к себе. — Моя… Только моя…

— Твоя, Ник, — она без улыбки посмотрела мне в глаза, — только твоя. И по ходу всегда была твоя, даже когда не знала об этом.

— Выйдешь за меня замуж?

— Фу, опять это мерзкое белое платье, тамада и тупые конкурсы?

— Нет, — я содрогнулся, представив себе все это, — ни за что! Может, лучше какая-нибудь типа свадебная игра на Энкаунтере? Твоя и моя команда, несложные прикольные задания, и на финише отметим это дело! А потом улетим вдвоем в отпуск.

— А ты немного двинутый, знаешь? — с удовольствием сообщила мне Лера и крепко поцеловала. — Одеть невесту в берцы и камуфляж — тот еще кинк. Но мне нравится! Короче, я согласна, Ник: и на замуж, и на игру, и на отпуск. И на детей, и на семейную жизнь, и даже, на всякий случай, на счастливую совместную старость.

— Навсегда?

— Ну, конечно, навсегда. Ты же орг со стажем, должен понимать: затевать это все на меньший срок нет никакого смысла!

Эпилог. Через полтора года

Нереальная

— Я буду через пятнадцать минут! — прощебетал мне в трубку нежный голосок. — Нам я взяла пасту с креветками и чизкейк, а Марку фруктовое пюре.

— Ага, давай, — пробормотала я, раздумывая, надо ли говорить Кусе, что наш девятимесячный товарищ в последнее время разлюбил всю эту перетертую в кашу еду и что пустые упаковки от Фрутоняни, которые она у нас дома видела — мои. Ладно, не буду говорить. Зачем расстраивать беременную женщину? Она и так уже не знает, чем порадовать своего любимчика Марка: то игрушку ему притащит, то вкусняшку, то книжку новую. Играет с ним постоянно, песни поет, тискает. А если бы ее муж — тот самый Тор, он же Дарк, он же Егор — увидел, как она со своим уже немаленьким пузом таскает на руках нашего кабанчика, он бы дал втык и ей, и мне.

Я и сама на нее ругалась постоянно, но на Вику же где сядешь, там и слезешь.

Похлопает своими кукольными глазенками, покивает, а потом все равно делает так, как сама считает нужным. Упертая девчонка.

Поэтому когда пару месяцев назад ей втемяшилось в голову, что нам надо дружить, я была практически бессильна этому противостоять. Вика действовала, как маленький и упрямый бронепоезд: постоянно звонила мне, писала, в свободное время приезжала и гуляла вместе со мной и Марком, помогала мне (именно по ее рекомендациям мы нашли отличную няню), притаскивала какую-то милую ерунду, искренне делилась своими мыслями, не переживая, что я отвечаю ей коротко и сама ничего не рассказываю, короче, была все время рядом. И хотя я очень скептично относилась к идее женской дружбы, а уж тем более к дружбе с человеком, который младше меня практически на десять лет, но мало-помалу я к Кусе очень привязалась.

Однажды мы пошли гулять и она заметила, что я не в настроении.

— Лер, что-то случилось? С Ником поругались?